Гийом Мюссо - Зов ангела

И правда, не исключено, что желтые полосы в глубине экрана могли быть жилетами со светоотражающими полосами, которые носили некоторые английские полицейские. Но это еще нужно было доказать. Они принялись изучать различные части снимка, и тут одна деталь привлекла их внимание: три буквы «GMP» на кружке Маделин.

— GMP? Это тебе о чем-то говорит?

Джонатан открыл поисковую систему и набрал «GMP + полиция». И первая же сноска привела их к сайту Greater Manchester Police — полиции Большого Манчестера.

— Ты прав, это полицейский участок.

— Ты многих знаешь, кто празднует свой день рождения в полицейском участке?

Вопрос повис в воздухе на несколько секунд. Ответ напрашивался сам собой: в не столь далеком прошлом молодая женщина была копом!

Джонатан понял, что почти нашел ключ к тайне Маделин. Но когда он вплотную подошел к своей цели, его охватили сомнения. По какому праву он влезал в чужие секреты? Он был достаточно взрослым, чтобы понимать, что не всегда можно безнаказанно копаться в прошлом и…

— Посмотри-ка сюда!

Завладев компьютером, Маркус все решил за него. В поисковой системе он набрал: «Маделин + Грин + полиция + Манчестер».

Появилось много сносок, но первая же вывела на экран статью, взятую из газеты «Гардиан»:

МАДЕЛИН ГРИН, СЛЕДОВАТЕЛЬ ПО ДЕЛУ ДИКСОН, ПРЕДПРИНЯЛА ПОПЫТКУ САМОУБИЙСТВА

Париж

Понедельник, 19 декабря

4.30

Мелкий и плотный снег уже несколько минут падал на VIII округ Парижа. Замороженный ночным холодом, квартал Фобур-дю-Руль выглядел пустынным.

Белый «Пежо Партнер», включив аварийную сигнализацию, остановился на двойной линии в самом центре улицы Де Берри. Женская фигура в куртке с большим капюшоном вышла из старого здания и юркнула в машину.

— Включи отопление, задубеть же можно! — попросила Маделин, пристегивая ремень безопасности.

— И так уже на максимуме, — ответил Такуми, трогаясь. — Вы хорошо провели воскресенье?

Она уклонилась от вопроса и надела шерстяные рукавицы, ожидая, пока ей станет теплее.

Такуми не стал настаивать. Автомобиль спустился по улице Д'Артуа и повернул направо на улицу Ля Боэти, а потом на Елисейские Поля.

Маделин ослабила свой шарф, вытащила пачку сигарет из кармана и закурила.

— Я думал, вы бросили…

— Ну вот! И ты тоже собираешься меня поучить! Знаешь, что говорил Генсбур? «Я пью и курю: алкоголь сохраняет фрукты, а дым — мясо».

Такуми подумал несколько секунд, а потом заметил:

— Во-первых, он стащил эту цитату у Хемингуэя…

— А во-вторых?

— Во-вторых, они оба умерли, разве не так?

— Очень хорошо! Если это тебя так беспокоит, иди работать куда-нибудь в другое место или подай на меня в суд по поводу отравления от пассивного курения!

— Я сказал это для вашего же блага, — спокойно ответил Такуми.

— Слушай, ты оставишь меня в покое, а? И избавь меня от этого дерьма! — приказала она, указывая на магнитолу, откуда неслась японская версия песни Джонни [19] Одна из самых красивых песен французского рок-певца Джонни Холлидея, настоящее имя которого — Жан-Филипп Сме. «Как я люблю тебя».

Такуми извлек свой компакт-диск, и Маделин стала прослушивать разные частоты, пока не нашла станцию классической музыки, где играли «Бергамскую сюиту» Дебюсси. Музыка ее немного успокоила. Она повернулась к окну и стала смотреть на снег, покрывавший тротуары.

На развязке Порт Дофин Такуми повернул в сторону кольцевой дороги. Маделин, похоже, встала не с той ноги, как это с ней иногда случалось, но ее капризы никогда не длились слишком долго. Он незаметно подавил зевок. Ночные выезды в Рунжи очаровывали его. Жаль только, что вставать нужно было на рассвете… Но прочие флористы не отягощали себя этим. Большая часть их коллег теперь просто заказывала доставку цветов прямо в свои магазины, делая это через Интернет! Но Маделин убедила его, что это не самый правильный способ делать свою работу и главное качество истинного флориста заключается именно в том, чтобы самому отбирать идеальный товар.

Из-за снега дорога была немного скользкой, но это не портило Такуми удовольствия от вождения в ночное время по Парижу. А вот трафик был каким-то нереальным. Он продолжил движение по трассе А6, которая вела в Орли, и вскоре прибыл к платному въезду на один из крупнейших рынков свежих продуктов в мире.

Рунжи завораживал Такуми. «Чрево Парижа» поставляло половину рыбы, фруктов и овощей, потребляемых в столице. Именно здесь отоваривались лучшие рестораторы и самые требовательные творцы. Предыдущей весной, когда родители молодого японца приехали во Францию, это было первое место, где они побывали. Он повел их сюда даже раньше, чем на Эйфелеву башню! Место действительно было впечатляющим: настоящий город с тысячами людей, со своей полицией, своим вокзалом, пожарными, банками, парикмахерскими, аптеками и двадцатью ресторанами! Он любил это волнение между четырьмя и пятью часами утра, когда активность была в полном разгаре, разворачивался настоящий балет грузовиков, которые загружались и разгружались в этом мире запахов и вкусов.

Перед платежным пунктом Маделин показала свою карточку покупателя, и их впустили в огороженное пространство. Они припарковались между улицами Марешер и Ля Виллетт, на одной из крытых автостоянок сектора, отданного под продукцию садоводства.

Взяв высокую тележку на колесах, Маделин и Такуми вошли в огромный парник из стекла и стали. Двадцать две тысячи квадратных метров павильона С1 были полностью заполнены срезанными цветами. Они прошли через автоматические двери и оказались в центре совершенно другого мира, где внешнюю серость заменяла настоящая симфония цветов и ароматов.

Взбодренная этим спектаклем, Маделин протерла глаза, вернула себе хорошее настроение и пошла по залу твердым шагом. На площади, равной трем футбольным полям, полсотни оптовиков стояли бок о бок в огромном ангаре, проходы которого носили названия того или иного цветка: аллея мимоз, аллея ирисов, аллея анемонов…

— Привет, красавица! — встретил ее Эмиль, управляющий стендом, где она покупала большую часть товара.

Эмиль Фошелевен, в соломенной шляпе, с секатором, в комбинезоне и с огромными усами — это было нечто. Он работал в Рунжи с самого открытия рынка в 1969 году и знал все его тайные коды и винтики.

— Я приготовлю тебе крепкий без сахара? — Он опустил несколько монет в кофемашину.

Маделин кивком поблагодарила его.

— И чай для Катсуши? — добавил Фошелевен, бросив взгляд на ее ученика.