Гийом Мюссо - Зов ангела

Однако он встретил Элис Ковальски в ночь 31 декабря 2009 года.

Более чем полгода спустя!

Париж, Монпарнас

Вторник, 20 декабря

19.20

В своей квартире Маделин прихорашивалась перед зеркалом: изящный, но в то же время сдержанный макияж, высокие каблуки, чтобы подчеркнуть стройную линию ног, черное шелковое платье, доходившее ровно до колен. Этим вечером она чувствовала себя будто «на задании», а учитывая, сколько сексуальных девушек регулярно проходит через кровать Жоржа, ей следовало быть особенно привлекательной, если она и впрямь решила его заарканить.

Она надела габардиновое пальто — подарок Рафаэля — и вышла из дома, чувствуя себя достаточно пикантной и вполне роковой, чтобы сразить своего противника.

В столь поздний час машины ехали сплошным потоком, бампер к бамперу. Несмотря на холод, она решила не брать такси и проехаться на метро, а потому спустилась на станцию «Распай».

«Монпарнас», «Пастер», «Севр-Лекурб»…

Поезд был битком набит. Большинство пассажиров возвращались с работы, другие же собирались поужинать, сходить в кино или прикупить что-нибудь к Рождеству. Маделин открыла свою сумочку: внутри лежали «глок-17» — старый служебный револьвер, который она так и не вернула, — и «Шведский всадник». Эту книгу в мягкой обложке ей уже давно посоветовала продавщица книг.

«Камбронн», «Ля Мотт-Пике», «Дюплеи», «Бир-Хакейм»…

Встав рядом с придверным откидным сиденьем, она огляделась. Ей показалось, что в общественном транспорте становится все меньше читающих людей. В основном все водили пальцами по экранам телефонов, переписываясь, играя или слушая музыку. Она попыталась читать, но не смогла собраться с мыслями. Слишком много народу, шума и толкотни, но особенно ее тяготило чувство вины. Вот уже четыре дня она лгала Рафаэлю. И с каждым разом ее ложь становилась все серьезнее. Сегодня она сказала ему, что пошла на предсвадебный девичник к дочери своей подруги. К счастью, он ей верил и ни в чем не подозревал, в противном случае он раскусил бы эту ложь в два счета.

«Пасси», «Трокадеро», «Буассьер», «Клебер»…

Как она и предполагала, Жорж ЛяТюлип не упустил случая вновь связаться с ней. Не прошло и нескольких часов с момента их «аварии», как он уже позвал ее вместе пообедать. Чтобы как следует пощекотать ему нервы, Маделин сначала вежливо отказала, но он настоял, и она согласилась, на этот раз уже на ужин. Она прекрасно знала таких, как Жорж. Психологи в женских журналах обычно называют подобный тип мужчин «навязчивыми соблазнителями». В реальной жизни их зовут просто бабниками. Вопрос лексики, только и всего…

Она сошла на конечной остановке Шестой линии и, выйдя из метро, попала в невероятную круговерть огней и светящихся вывесок. На пару километров, от площади Согласия до площади Звезды, все было украшено синими гирляндами. Даже самый искушенный парижанин не смог бы устоять перед таким великолепием.

Она поправила пальто и направилась по авеню Гош к ресторану отеля «Руаяль-Монсо».

— Вы очаровательны, — приветствовал ее Жорж.

Он положительно на нее запал. Обеденный зал отеля поражал воображение: богатые колонны и бежевые кожаные кресла отлично гармонировали с высокими металлическими стульями и полупрозрачными барными стойками…

— Как вам обстановка? — спросил он, пока они размещались за столом в небольшой нише, скрытой от посторонних глаз.

Маделин кивнула.

— Этот дизайн разработал Старк. Вы знали, что интерьер моего ресторана — тоже его рук дело?

Она не знала.

С этого момента она практически не разговаривала, а все больше улыбалась и всем своим видом выражала немое восхищение нелепым ухаживанием этой обезьянки по имени Жорж. Складывалось впечатление, что свою речь он подготовил заранее. Он говорил за двоих, и его это ничуть не смущало. Он рассказывал о своих путешествиях, об экстремальных видах спорта, о Дэвиде Гетта и Армине ван Бюрене, которых «знал лично», и о парижской ночной жизни, которая, по его словам, была «угрюмой, пропащей и фактически мертвой».

— Проблема действительно очень серьезная: в столице больше нет настоящей андеграундной культуры. Лучшие диджеи и группы уезжают в Берлин или Лондон. Если ты реально хочешь закатить вечеринку, то лучше купить билет на самолет!

Маделин слушала его вполуха. Все это он уже наверняка произносил раз сто. Когда ему принесли блюда — яйца в мешочек с раками и белыми грибами, телячью вырезку с морковью, — она спросила себя, что бы обо всем этом сказал Джонатан.

После того как Маделин с сожалением прикончила последний кусочек десерта (изумительного слоеного пирога с шоколадом и лимонной начинкой), она согласилась поехать к Жоржу «пропустить по последнему бокалу».

Она села на пассажирское сиденье его «Порше», когда ЛяТюлип вдруг наклонился к ней и поцеловал ее в губы, после чего кивнул водителю, и они тронулись.

Похоже, этот тип был настроен решительно.

Она постаралась сделать вид, что ей понравилось, улыбнулась и поцеловала его в ответ.

А в это время в Сан-Франциско…

Часы в аэропорту показывали полдень. Джонатан поцеловал сына и спустил его на пол. Взяв посадочный билет, он посмотрел на Маркуса.

— Ну что, я оставляю тебе Чарли на пару дней. Алессандра остается в городе, так что можешь рассчитывать на ее помощь. Что касается ресторана, то я отменил всю бронь до конца этой недели.

— Ты уверен, что тебе нужно лететь?

— Конечно.

— Но я не особо понимаю, что ты забыл в Лондоне.

— Вообще-то, я лечу в Манчестер. Я должен встретиться кое с кем и уточнить пару деталей…

— А это не может подождать?

— Нет.

— Ты не хочешь мне все объяснить?

Джонатан покачал головой и ответил уклончиво:

— Ну, я тут должен одному человеку. Надо уладить проблемы, прояснить ситуацию, сам понимаешь…

— Это имеет какое-то отношение к Маделин Грин?

— Я все тебе расскажу, когда сам разберусь, в чем дело. А пока — позаботься о Чарли.

— Разумеется.

— Я хочу сказать, что на это время тебе следует воздержаться от алкоголя, шлюх, косяков и от…

— Думаю, я понял.

— И проследи, чтобы он чистил зубы три раза в день. И никаких фильмов или мультиков с элементами насилия, как можно меньше сладостей, и чтобы он съедал не менее пяти фруктов и овощей в день и ложился спать в восемь.

— Будет сделано.

— Ну, все ясно?

— Ясен пень, — ответил Маркус, отчего Чарли весело захихикал.