Юлия Широкова - Записки русской гейши

Я засыпаю и мне снятся ярко-синие волны, тёмно-жёлтый песок, какие-то люди вокруг и я, карабкающаяся куда-то вверх по песку, из-за боязни прилива, который может унести меня в океан…

— Джулия, просыпайся! — Ишиваки трясёт меня за плечо. Я открываю глаза и вижу не молодого мужчину и двух японок, которые садятся за те столы, где обычно вэтинг. Я сразу же встаю и иду в туалет. Расчёсываю волосы, поправляю макияж, с раздражением думая о том, что сейчас придётся работать. Ещё раз пытаюсь дозвониться до Сатоши, от души жалея, что у него нет автоответчика — мне хочется сказать ему все самые грязные ругательства, которые я знаю на русском и японском языках.

Ишиваки ведёт меня за стол к только что пришедшим гостям. Какая-то гнилая компания. Женщинам на вид лет сорок пять — пятьдесят, одна в парике и в кимоно похожа на гейшу, другая в ядовито-розовом костюмчике с короткими рукавами и короткой юбкой — такие выдают в качестве рабочей одежды в самых дешёвых хостос-клубах. Мужику тоже лет пятьдесят, по виду мерзавец и проходимец. Все трое — явные неудачники. Они пьют виски, курят и смотрят на мои сиськи. Общаться с этими обломками жизни мне не хочется, поэтому я наливаю себе в стакан воды со льдом и молюсь о том, чтобы меня поскорее отсюда забрали или посадили ещё какую-нибудь девчонку.

Они начинают разговор первыми — спрашивают, говорю ли я по-японски, я с большой не охотой признаюсь, что говорю. Оказывается, что женщины мои коллеги — они работают в хостос-клубе для любителей пожилых дам. Мужик, пришедший с ними, их гость, но этот любитель старушек проявляет больший интерес ко мне, чем к ним, впрочем, я ведь тоже уже давно не двадцатилетняя… Автоматически поддерживая с ним беседу, я прислушиваюсь к тому, о чём говорят женщины, потому что они говорят обо мне. Обсуждают настоящая ли у меня грудь или силиконовая. Та женщина, что в костюме, сидит рядом со мной, неожиданно быстрым движением руки она хватает меня за одну грудь и сразу же отпускает.

— Настоящая, — констатирует она результат исследования своей подруге.

— Лесбиянки! — обзывает их мужчина, обнажая в оскале, который у него означает улыбку, железные зубы. Я в шоке, но, не потому что незнакомая женщина прикоснулась к моей груди, а потому что я обратила внимание на её руки. Она ловит мой взгляд и объясняет, что несколько лет назад случайно обожгла их кипящим маслом, на котором жарила тэмпуру.

— Хорошо умереть, пока у тебя такое лицо и такая грудь, — говорит та, что в кимоно абсолютно серьёзно, вторая согласно кивает головой. Мне становится жутко.

— Просто в Японии я растолстела, поэтому грудь и выросла, когда я худая, то она значительно меньше, — говорю я.

Ишиваки отзывает меня со стола, вместо меня приводит Нику — ей уже тридцать лет и она не может похвастаться большой грудью, зато у неё на руке золотой с бриллиантами “Ролекс”, который ей недавно подарил японский любовник. Боюсь, это доконает бедных женщин, но это уже не моя проблема.

— У тебя риквест, — говорит Ишиваки.

“Всё-таки пришёл собака!” — думаю я со злорадным торжеством, но за столом, к которому меня подводят, сидит не тот, кого я надеялась увидеть.

— Это не ошибка? — спрашиваю я Шурика, сев рядом. — Ты, правда, заказал меня?

— Да, а почему нет? — отвечает он.

— Потому что я не отношусь к числу твоих подруг, и с Наташей тоже не дружу, поэтому, если ты решил с ней помириться, а меня выбрал посредником в переговорах, то ты промахнулся.

— Я знаю, что ты с ней не дружишь — ни с ней, ни с другими девчонками, они все тебя не любят, хотя, я так и не понял почему…

— Я тоже не понимаю, но мне это и не слишком интересно, честно говоря…

— Может именно поэтому?

Я только улыбаюсь в ответ.

— Я не собираюсь возвращаться к Наташе, — говорит он и прикуривает сигарету, не позволив мне поднести зажигалку.

— Тогда в чём же дело? — спрашиваю я.

— Не знаю. Может просто, разнообразия ради, захотелось поговорить с умной женщиной?

— А с чего ты взял, что я умная?

— По глазам видно.

Я чувствую опасность — уж не наметил ли этот бабник меня своей новой жертвой? Поэтому спешу сменить тему:

— Почему ты её бросил? Она очень переживает…

В это время Наташка сидит за столом с Аджокой и с недоумением поглядывает в нашу сторону.

— А разве это не очевидно? Она мне надоела.

— Ты такой бессердечный?

— А при чём тут сердце? Я надарил ей дорогих подарков, послал денежный перевод её родителям — мы в расчёте.

— Но, мне кажется, она воспринимает ваши отношения немного по-другому…

— Она играет в любовь — это ты хочешь сказать? При чём играет искренне — сама верит в то, что что-то ко мне чувствует! Именно поэтому японские мужики подсаживаются на вас, на русских, как на наркотик — с вами возникает иллюзия, что это не просто трах за деньги. Знаешь, я уже семь лет не занимался сексом с японками — только с русскими!

— Ты не первый японский мужчина, который делает мне такое признание! — говорю я, улыбаясь. — Ты не женат?

— Нет.

— Разведён?

— Нет — я никогда не был женат.

— Как тебе это удалось?

— Сам удивляюсь!

— Сколько тебе лет?

— Сорок два.

— И детей нет?

— Нет.

— Да… Ты не типичный случай!

— Ты тоже. Двадцать восемь лет. Красивая. Ни мужа, ни детей. Тратишь жизнь на работу в этом полуборделе. Почему так?

Мне хочется попросить его не лезть в душу, но я не знаю, как сказать это по-японски, поэтому снова меняю тему.

— А как тебе твоя новая подруга, нравится?

— Не очень… Они все только выглядят по-разному, а по сути — одинаковые. Глупые, но хитрые, и влюбчивые как кошки…

— Чувствую, ты разочарован в женщинах…

— А ты в мужчинах?

— Мне грех жаловаться на мужчин — всё самое лучшее, что было в моей жизни, было благодаря им… Но и разочарований, конечно тоже, они мне принесли не мало… Но ведь это естественно? За всё приходиться расплачиваться.

Он долго колеблется, прежде чем задать следующий вопрос:

— Тебя устраивают отношения с Сатоши?

— Нет — мы не подходим друг другу. Я уже несколько раз пыталась порвать с ним, но он почему-то против.

— Потому что боится, что все поймут, что это ты его бросила, а не он тебя.

Ишиваки приводит за стол радостно улыбающуюся Карину — новую любовницу Шурика, до этого она сидела за другим столом.

— Почему ты вернулся? — спрашивает она — вопрос риторический.

С её приходом Шурик вдруг спохватился, что забыл предложить мне выпить, сам он на протяжении нашей беседы ни разу не прикоснулся к своей рюмке с коньяком. Я заказываю мартини. Он спрашивает, не хочу ли я есть — я хочу, но почему-то отвечаю, что нет.

Получив бокал с мартини, я предоставляю Шурика заботам его новой пассии, а сама со скучающим видом глазею по сторонам, стараясь не встречаться взглядом с Наташкой, которая продолжает на меня смотреть так, будто я ей что-то должна. Задерживаю своё внимание на Кити, которая сидит за столом с компанией молодых (лет двадцать восемь — тридцать) мужчин. Их три человека — все навеселе, кажется, уговаривают девчонок продолжить вечер в каком-нибудь диско-клубе. Впрочем, уговаривать их особо не приходиться — среди девчонок хватает любительниц потусоваться, как правило, они сами пристают к припозднившимся гостям с просьбой отвезти их в Рапонги — район ночных клубов, где собирается молодёжь. В одних клубах в основном иностранцы — со всех стран и континентов, высокие и красивые самцы, но все обдолбанные. В других в основном японцы — стильные, изящные юноши с крашенными в рыжий цвет волосами, но все какие-то бисексуальные.