Максим Малявин - Психиатрию - народу! Доктору - коньяк!

Эксплозивный вариант. Эмоции ярче и брутальнее, их проявления носят характер взрыва, это уже не просто раздражительность — это злобность, переходящая в гнев, а в промежутках — угрюмо-подавленное дисфоричное настроение с блуждающей сеткой прицела. Ворчливость, брезгливость, нетерпимость и брюзжание постепенно вытесняют все остальное. Память становится все хуже, запоминать и вспоминать становится все труднее, события уходят, как вода сквозь решето, оставляя лишь редкие крупинки наиболее значимых событий. Становится труднее усваивать новый опыт и вообще соображать. Зато очень обостряется чувствительность к любым событиям, словам и поступкам, которые хоть как-то могут задеть или обидеть (даже если этого и не предполагалось вовсе).

Эйфорический вариант. Человек уже не в состоянии правильно и критично дать оценку себе и окружающей обстановке, поэтому психика, милосердно разгородив место на свалке жизни, помещает его посреди потемкинской деревни, в телогрейке и с баяном. Зачем напрягаться, когда и так все хорошо? Вспышки гнева иногда все же имеют место — при попытках вернуть в реальность, ткнуть носом в факты, но потом снова наступает эйфория. Мыслить творчески или хотя бы продуктивно уже нет никакой возможности, поэтому на помощь приходят остатки жизненного опыта, стереотипы и рефлексы. Решения непродуманные (ибо нечем), легкомысленные (в тон преобладающему настрою), поверхностные и нелепые, но эта нелепость — не что-то новое, а, скорее, не к месту примененное старое и привычное. Профессиональные навыки, которые еще как-то сохранялись в предыдущем, эксплозивном варианте, тоже постепенно утрачиваются. Недостаток продуктивной деятельности с лихвой восполняется избытком подвижности и суетливостью. Память ухудшается вплоть до фиксационной амнезии.

Апатический вариант. Сил на эмоции уже нет, вместо них — безразличие и апатия. Человек может часами и днями лежать в кровати, вставая только к столу и в туалет. Либо не вставая вовсе. Интересов — практически никаких, кроме как поесть. Умыться, принять ванну или душ — это уже подвиг. Выйти на улицу — почти невыполнимая миссия. Мышление становится медлительным, тугим, словно покрытый ржавчиной болт, вязнет в деталях — куда уж тут до смекалки и сообразительности! Память не удерживает текущие события и постепенно утрачивает более ранние. Навыки, в прошлом отточенные до автоматизма (сделать яичницу, повесить полку на стену), тоже куда-то уходят.

Или же эндокринный психосиндром Блейлера (описанный им в 1948 году). С некоторыми оговорками можно сказать, что он занимает промежуточную ступень между расстройствами психики, развивающимися в результате поражения мозга внешними факторами (или экзогенно-органическими расстройствами — вследствие тех же травм, инфекций или интоксикаций, к примеру), и так называемыми эндогенными расстройствами (то есть теми, чье происхождение в процессе выяснения, но ни с какими внешними причинами не связано — как в случае той же шизофрении).

Причина развития эндокринного психосиндрома — длительно существующее нарушение гормонального фона. Именно длительное. Ни адреналиновый криз, ни скачки сахара в крови его не сформируют. Нужно, чтобы изменение гормонального фона было длительным, как исход эвенков в Америку, из месяца в месяц, а то и из года в год. Диффузный токсический зоб, [51] Диффузный токсический зоб (синонимы: болезнь Грейвса, Базедова болезнь, болезнь Перри, болезнь Флаяни) — аутоиммунное заболевание, обусловленное избыточной секрецией тиреоидных гормонов диффузной тканью щитовидной железы, которое приводит к отравлению этими гормонами — тиреотоксикозу. микседема, [52] Микседема (от греч. mye — слизь и oidema — опухоль, отек) — слизистый отек, заболевание, обусловленное недостаточностью (гипотиреоз) или полным выпадением функций щитовидной железы. сахарный диабет, синдром Иценко-Кушинга, [53] Синдром Иценко-Кушинга (синоним — гиперкортицизм ) — собирательное обозначение эндокринных расстройств, характеризующихся избыточной секрецией гормона кортизола. Описан отечественным неврологом Н. М. Иценко (1889–1954) и позднее — американским нейрохирургом Харви Уильямом Кушингом (1869–1939). опухоли надпочечников и гипофиза — это пожалуйста. Отдаленное сходство в некоторых деталях с этим синдромом имеют изменения психики при беременности (еще бы, при ней концентрации некоторых гормонов изменяются в сотни, а то и тысячи раз, и не на день-два, а в течение всего срока). Просто при беременности эти изменения обратимы.

Основные нарушения наблюдаются в сфере эмоций и в сфере влечений.

В сфере эмоций: раздражительность и плаксивость — буквально из-за любой мелочи, а иногда и вовсе без повода (сама себе придумала, сама на все обиделась); злобность и мрачность (кому не терпится в глаз или на курс антирабической вакцины — занимаем очередь); или же, наоборот, эйфория. Выраженная и стойкая, достигающая психотического уровня депрессия или мания встречаются реже, но тоже вполне вероятны.

В сфере влечений нарушения могут носить любую полярность: усиление, ослабление или извращение. Затрагивать эти нарушения могут и половое влечение, и пищевое, но чаще и более заметно все же страдает последнее. Это булимия, когда холодильник при появлении человека на кухне начинает нервно подрагивать и пытается если не эмигрировать, то хотя бы спрятаться; анорексия, когда попытка накормить человека превращается в сложный квест, а сам пациент даст фору любому наглядному пособию по остеологии; [54] Остеология (буквально — учение о костях) — раздел анатомии, изучающий костную систему. парарексия (или извращение вкуса), когда сырое мясо или чернозем вдруг становятся нестерпимо вкусными и желанными, а от безобидного мороженого или мандаринов просто выворачивает наизнанку.

Намного реже встречается снижение интеллекта — разве что при резко выраженных эндокринных нарушениях. Вот ускорение темпа мышления (при гипертиреозе, к примеру) или его замедление (при микседеме) наблюдается гораздо чаще.

Большинство психических заболеваний встречаются повсюду, будь то Европа или Америка, Гондурас или Дублин. Безусловно, в каждой из культур имеются собственные особенности симптоматики — начиная с языка, на котором пациент слышит галлюцинации, и заканчивая особенностями содержания бреда. Но есть у многих культур нечто сугубо свое, внутреннее, неотъемлемое и характерное только для этой местности и народности в не меньшей степени, нежели Эйфелева башня для Парижа, Тадж-Махал для Индии и развесистая клюква для России. Такие синдромы, которые нигде, кроме отдельно взятого человеческого сообщества, не встречаются, называются культуральными. В некоторых источниках — кросскультуральными или транскультуральными, а также культуро-зависимыми. В МКБ-10 большинство из них рассматривается под шифром F 48.8 — то есть как специфические невротические расстройства, но это не совсем верно, поскольку симптоматика некоторых из этих расстройств очень даже психотическая.