Надежда Никольская - Дежурное происшествие

— Здравствуйте, Вера Васильевна, — не обманул ее ожиданий заместитель главного врача. Впрочем, поскольку он отвечал за хирургию, Вера Васильевна ему не подчинялась.

— Добрый день, Вячеслав Николаевич!

— Вера Васильевна, а что, в терапии теперь готовят косметологов? — В голосе его звучал сарказм.

— Что вы, Вячеслав Николаевич! В терапии готовят исключительно терапевтов. В этом и проблема. Видите ли, как человек старомодный, я считаю, что к практической медицине нужно иметь некоторое призвание. И желание работать, конечно.

— То есть вы хотите сказать, что Марина Валерьевна безнадежна?

— Естественно, нет. Просто ее совершенно не интересует терапия. Да и вообще, зачем молодой красивой девушке прозябать в нашем отделении?!

— Да, ваши резоны понятны. Но мне-то что делать прикажете? — слегка повысил голос Вячеслав Николаевич.

— Вам я, к сожалению, ничего приказать не могу, — Вера Васильевна была подчеркнуто тиха и вежлива. — Могу посоветовать узнать у знакомых насчет соответствующей ординатуры или интернатуры. Кстати, возможно заниматься и пластической хирургией.

— Ощущение, что вы не любите женщин вообще, — по достоинству оценил идею Вячеслав Николаевич. — Хорошо, тем более что у меня все равно нет особого выбора. Но до лета вы девушку потерпите!

— До лета потерплю, — не стала спорить Вера Васильевна. — Только хорошо бы она больше милицию не вызывала. То есть полицию, то есть наркоконтроль.

— Это еще зачем? — ужаснулся Вячеслав Николаевич.

— Зачем, я вам не отвечу. Думаю, в рамках спасения отделения от криминальных элементов. — Вера Васильевна очень кратко рассказала утреннюю историю.

— Извините. — Вячеслав Николаевич тяжело вздохнул.

— Ничего страшного. Но мы с вами, я надеюсь, договорились.

— Да, конечно. — Расстроенный Вячеслав Николаевич повесил трубку.

Вера Васильевна приступила к бумажной работе — дневникам, выпискам, листам назначений.

В ординаторской Алексей Максимович, тоскливо подперев рукой щеку, с притворным вниманием уставился на свою собеседницу, пожилую представительную даму, которая безостановочно говорила:

— Так что, доктор, когда эта боль появилась снова, я поняла — все от грибов. Я перестала есть грибы, стала жарить мясо и картошку совсем без них. Но бок продолжал болеть. Ну потом мне сказали, что жирное очень вредно. Соседка сказала, Анна Тихоновна. Она тут у вас лежала, ей как раз запретили жирное, и все сразу прошло.

Про себя Алексей Максимович спросил у занудной пациентки: что же ей помешало просто перестать есть жирное, зачем она к нему-то пришла? Но задать такой вопрос вслух было рискованно — тетка пойдет к заведующей. А заведующая — полная выдра — прицепится, закатит лекцию, как нужно общаться с людьми. Нет уж! Алексей Максимович добавил заинтересованности во взгляд. Даже кивнул. Впрочем, как выяснилось, зря.

— Доктор, неужели вы согласны с Марией Петровной, что все диеты бред? — тут же возмутилась дама.

— Нет-нет, что вы! Я согласен с вами! — успокоил ее доктор и еще раз покачал головой, но уже явно осуждая неведомую Марию Петровну.

Кстати, а как эту-то зовут? Сделав вид, что услышал что-то важное, нужное, что-то, что он сейчас запишет в историю болезни крупными буквами, Алексей Максимович подтянул к себе вышеупомянутую тетрадку, надеясь прочесть на первой странице имя-отчество и фамилию пациентки. Да и диагноз дежурного врача приемного отделения… Однако страница оказалась просто издевательски пустой. Продолжая делать вид, что страшно заинтересован, Алексей Максимович нашел направление из поликлиники. Но и из него никакой информации получить не удалось. То есть направление-то было заполнено, даже скорее всего правильно заполнено, но прочесть написанное не представлялось возможным. Коллега из поликлиники обладал классическим врачебным почерком. Алексей Максимович внутренне плюнул с досады и выругался, но лицо его при этом продолжало изображать внимание и сочувствие пациентке, которая на минуту сделала паузу, после чего спросила, вероятно уже во второй раз:

— Так что же вы мне посоветуете, доктор?

Опять же молча, Алексей Максимович посоветовал ей много всего. И первое — побыстрее покинуть ординаторскую, а лучше всего и отделение. Но разве мог несчастный доктор позволить себе высказать это вслух? И, главное, как же все-таки зовут эту тетку… Ну вот что делать прикажете? Спасение пришло неожиданно. В ординаторскую заглянула Оксана Петровна, старшая сестра отделения. Вообще-то Алексей Максимович ее терпеть не мог, но в данный момент искренне обрадовался ее появлению.

— Алексей Максимович! — Оксана Петровна обратилась к доктору сухо, неприязнь их была взаимной. — Вас заведующая просит зайти. Прямо сейчас!

— Конечно-конечно, — согласился доктор с приветливостью, заставившей старшую поглядеть на него с подозрением. — Иду немедленно, Оксана Петровна! А вы, в свою очередь, попросите, пожалуйста, постовую сестру все-таки заполнить первую страницу истории болезни! Прошу прощения! — кивнул он пациентке. — Вы пока устраивайтесь, знакомьтесь с отделением, а я к вам попозже зайду! — И он поспешно вышел из ординаторской.

Впрочем, в коридоре Алексей Максимович замедлил шаг. Торопиться было совершенно незачем. Да и ничего хорошего от этого вызова ждать не приходилось: скорее всего, очередная нотация. Снова кому-то из нудных пациентов показалось, что он ведет себя недостаточно душевно. Можно подумать, он тут психотерапевтом работать должен. То есть, по мысли нынешней заведующей, должен. Нет, не ценил он прежнюю начальницу, не ценил. Так что сам теперь виноват. И обижаться не на кого. Разве что на себя. С другой стороны, не он же ее увольнял… Он на нее только постоянно обижался. Потому что она всегда ловко намекала родственникам на благодарность, но благодарностью этой никогда с бедным доктором не делилась. Зато «благодарными» пациентами сама занималась, а с него требовала только присутствовать на работе в установленные часы и заполнять истории болезни. Да… Ее уволили, его перевели в другое отделение… Здесь он уже несколько месяцев не может приспособиться.

Поглощенный этими мыслями, он и не заметил, как дошел до кабинета с надписью «Заведующая отделением». Заглянул. Нынешняя начальница говорила по телефону, кивнула ему, чтобы проходил.

— Послушайте, я уже вам сказала, что с доктором поговорю. Я уверена, что он работает добросовестно, старается. Не думаю, что нужно давать такие резкие оценки. Безусловно, писать жалобу — ваше право. — Вера Васильевна помолчала, выслушивая какую-то тираду собеседника. — Хорошо. Давайте договоримся так: вы зайдете ко мне завтра утром, мы вместе с вашей мамой поговорим с ее лечащим врачом. Ну если не можете завтра… Конечно, это сильно меняет дело… — В голосе заведующей послышался нескрываемый сарказм. — Да, я поговорю и с дочерью вашей. Это не важно. В любом случае пусть зайдет кто-то из семьи, чтобы мы могли очно продолжить этот разговор. Я никоим образом не сомневаюсь, что ваша деятельность очень важна. Но мне кажется, что подобные вопросы нужно решать не по телефону и не через секретаря. Да, кстати, я надеюсь, завтра действительно придет внучка нашей пациентки? Ну, значит, договорились. — Она положила трубку и взглянула на Алексея Максимовича.