Эрика Леонард Джеймс - На пятьдесят оттенков темнее

— Я скучал по нашей близости, — шепчет он.

— Я тоже, — вторю я.

Он берет меня за подбородок и целует — страстно, словно о чем-то умоляет. Чего он хочет? Я не знаю. У меня захватывает дух.

— Не бросай меня. — Он глядит мне в глаза, глубоко и серьезно.

— Хорошо, — шепчу я и улыбаюсь. Его ответная улыбка ослепительна; облегчение, воодушевление и мальчишеский восторг соединяются в восхитительный букет, способный размягчить самое холодное сердце. — Спасибо за айпад.

— Я очень рад, что он тебе нравится, Анастейша.

— Какая у тебя самая любимая песня в подборке?

— Ну, это мой секрет, — усмехается он. — Пойдем, девочка! Приготовь мне пожрать. Я умираю от голода.

Он спрыгивает с кровати и тащит меня за собой.

— Девочка? — смеюсь я.

— Девочка. Еды мне, скорее, пожалуйста.

— Ну, раз вы так просите, сэр, я немедленно примусь за готовку.

Слезая, я сдвигаю подушку. Из-под нее появляется сдувшийся воздушный шарик с надписью «Чарли Танго». Кристиан берет его и озадаченно смотрит на меня.

— Это мой шарик, — заявляю я, надеваю халат и завязываю пояс. (Вот же черт… зачем шарик так некстати вылез из-под подушки?)

— В твоей постели?

— Да. — Я краснею. — Он составлял мне компанию.

— Счастливый «Чарли Танго», — удивляется Кристиан. На его лице расцветает улыбка от уха до уха.

Да, Грей, я сентиментальная девочка, потому что люблю тебя.

— Это мой шарик, — повторяю я, поворачиваюсь и иду на кухню.

Мы с Кристианом сидим на персидском ковре, едим палочками из белых фарфоровых мисок лапшу с курятиной и запиваем охлажденным белым «Пино Гриджо». Кристиан опирается спиной о диван, ноги вытянул перед собой. На нем джинсы и рубашка. Всё. В глубине комнаты из его айпода мягко льется музыка «Буэна Виста сошал клаб».

— Вкусно, — хвалит он, энергично орудуя палочками.

Я сижу рядом, поджав ноги, жадно ем, внезапно осознав, какая я голодная, и любуюсь его голыми ступнями.

— Обычно готовлю я. Кейт не любит с этим возиться.

— Тебя научила мать?

— Не совсем, — усмехаюсь я. — Когда у меня возник интерес к готовке, мать жила с Супругом-номер-три в Техасе. А Рэй, если бы не я, питался бы тостами и фастфудом.

— Почему ты не осталась в Техасе с матерью?

— Ее муж Стив и я… мы не ладили. И я скучала без Рэя. Мама недолго прожила со Стивом. Вероятно, опомнилась. Она не любит говорить о нем, — спокойно добавила я.

Это была невеселая полоса в ее жизни, которую мы с ней никогда не обсуждали.

— Так что ты осталась в Вашингтоне у отчима.

— Я очень недолго жила в Техасе. Потом вернулась к Рэю.

— Похоже, ты заботилась о нем, — мягко говорит он.

— Наверное, — пожимаю я плечами.

— Ты привыкла заботиться о других.

В его голосе явственно звучит недовольная нотка.

— В чем дело? — интересуюсь я с удивлением. — Тебя что-то не устраивает?

— Я хочу заботиться о тебе. — Его глаза сияют от каких-то непонятных эмоций.

Мое сердце заколотилось.

— Я уже заметила, — шепчу я. — Только ты делаешь это странным образом.

Он морщит лоб.

— Это единственный способ, которым я владею.

— Я все-таки злюсь на тебя за покупку SIP.

— Знаю, малышка, но твоя злость меня не остановит, — улыбается он.

— Что я скажу моим коллегам, Джеку?

Он мрачнеет и сердито щурится.

— Этот хрен еще у меня дождется.

— Кристиан! Он мой босс.

Он поджимает губы и становится похож на упрямого школьника.

— Не говори им.

— Чего не говорить?

— Что я их купил. Соглашение о намерениях было подписано вчера. О сделке будет объявлено через четыре недели, когда руководство SIP выполнит кое-какие условия и внесет изменения в издательскую политику.

— О-о… я могу оказаться без работы? — встревожилась я.

— Искренне сомневаюсь в этом, — отвечает Кристиан, пряча усмешку.

— Если я найду другую работу, ты купишь и ту компанию?

— Но ведь ты не собираешься уходить, верно? — Он настораживается.

— Возможно. Я не уверена, что ты позволишь мне выбирать.

— Да, я куплю и ту компанию. — Он непреклонен.

Я хмурюсь, не видя выхода.

— Тебе не кажется, что ты переходишь все пределы разумного?

— Да. Я полностью отдаю себе отчет в том, как это выглядит.

— Спасибо доктору Флинну, — бормочу я.

Он ставит на пол пустую фарфоровую плошку и бесстрастно смотрит на меня. Я вздыхаю. Мне не хочется воевать. Встаю и забираю посуду.

— Десерт хочешь?

— Конечно! Ты можешь мне что-то предложить? — интересуется он с обольстительной ухмылкой.

— Не меня. — Почему не меня?.. Моя внутренняя богиня пробуждается от дремоты и садится, чутко прислушиваясь. — У меня есть мороженое. Между прочим, ванильное, — смеюсь я.

— В самом деле? — Его усмешка становится шире. — Думаю, мы можем придумать что-нибудь интересное.

Что?.. Я озадаченно гляжу на него, а он грациозно встает с ковра.

— Я могу остаться?

— Что ты имеешь в виду?

— У тебя, на ночь?

— По-моему, это предполагалось с самого начала.

— Хорошо. Где мороженое?

— В духовке. — Я мило улыбаюсь.

Он наклоняет голову набок и с иронией замечает:

— Сарказм — низшая форма остроумия, мисс Стил.

В его глазах появляется сладострастный блеск.

О черт! Что он задумал?..

— Я ведь могу и отшлепать тебя.

Я ставлю миски в раковину.

— Ты захватил с собой серебряные шарики?

Он хлопает себя по карманам и разводит руками.

— Знаешь, как это ни смешно, но я не ношу с собой запасной комплект. В офисе он мне без надобности.

— Очень рада это слышать, мистер Грей. А еще, кажется, вы сказали, что сарказм — низшая форма остроумия.

— Анастейша, мой новый девиз таков: «Если ты не можешь одолеть кого-то, присоединись к нему».

Я раскрываю рот — ушам своим не верю, — а он выглядит довольным собой и ухмыляется. Потом открывает морозилку и достает пинту лучшего ванильного мороженого «Бен & Джерри».

— Это нам подойдет. — Он глядит на меня потемневшими глазами. — «Бен & Джерри & Ана». — Каждое слово он выговаривает медленно и отчетливо.

Ну и ну!.. Моя нижняя челюсть отвисает до самого пола. Кристиан выдвигает ящик стола и хватает ложку. Когда он поднимает на меня взгляд, в его глазах горит страсть, а язык касается краешка верхних зубов. Ах, этот язык!

У меня захватывает дух. Желание — темное и сладостное — пробегает горячей волной по моим жилам. Сейчас будет весело.

— По-моему, тебе слишком жарко, — шепчет он. — Ты перегрелась. Я буду охлаждать тебя. Пойдем.

Кристиан протягивает мне руку, и я послушно следую за ним.

В спальне он ставит мороженое на ночной столик, снимает с кровати пуховое одеяло и обе подушки, кладет их горкой на пол.

— У тебя ведь найдется смена простыней, верно?

Я киваю, завороженно наблюдая за его действиями. Он берет в руки «Чарли Танго».