Марк Леви - Первый день

На телескопе снова обнаружились неисправности, и я понимал, что звоню в самый разгар ремонтных работ. Тем не менее он ответил, сердито сообщив мне, что, пока я прохлаждаюсь в Китае, он лежит на узких металлических мостках и сражается с упрямой гайкой, которая не желает поддаваться. Тут в трубке послышался крик и следом — залп отборной брани. Он сильно порезал палец и страшно разозлился.

— Да сделал я тебе расчеты! — прорычал он. — Даже не знаю, зачем я так напрягаюсь, а потому предупреждаю: это в последний раз. Твои координаты действительно находятся в Андаманском море, но когда я сделал корректировку, они переместились из воды на сушу. Тебе есть чем записать?

Я взял бумагу и трясущейся рукой стал черкать ручкой по листку, проверяя, пишет ли она.

— Тринадцать градусов двадцать шесть минут пятьдесят секунд северной широты, девяносто четыре градуса пятнадцать минут пятьдесят две секунды восточной долготы. Я проверил, это остров Наркондам, четыре на три километра, ни единого жителя. Что касается местоположения точки с этими координатами, то это жерло вулкана, так что тебе туда! Напоследок одна хорошая новость — вулкан этот потухший. А теперь мне пора работать, оставляю тебя с твоим рисом и китайскими палочками.

И не успел я сказать ему спасибо, как в трубке послышались гудки. Я посмотрел на часы: Мартин всегда работал допоздна, но меня охватило такое нетерпение, что я все же решился и позвонил, зная, что разбужу его.

Он продиктовал мне те же координаты.

Кейра ждала меня в машине. Я пересказал ей мои телефонные разговоры. И когда она спросила, куда мы направляемся, я шутки ради ввел в автомобильный навигатор цифры, которые продиктовали мне Эруэн и Мартин: 13°26′50″ с. ш., 94°15′52″ в. д. — а потом сообщил ей, что наша следующая остановка находится к югу от Бирмы, на острове, который европейцы окрестили Адским колодцем.

От самой южной точки Бирмы до острова Наркондам нам предстояло плыть около десяти часов. Разложив карту, мы стали прикидывать маршрут, и тут выяснилось, что не все дороги ведут в Рангун. Тогда мы, решив с кем-нибудь посоветоваться, зашли в туристическое агентство; один из сотрудников говорил на вполне приличном английском.

За два часа мы доедем до Сианя, оттуда отправимся вечерним рейсом в Ханой, а там еще через день сможем сесть на самолет, курсирующий дважды в неделю между Ханоем и Рангуном. Когда попадем на юг Бирмы, найдем подходящее судно. Таким образом, мы достигнем цели через три-четыре дня.

— Неужели нет другого, более быстрого способа туда добраться? Может, попытать счастья в Пекине?

Сотрудник агентства не пропустил ни одного слова из нашего разговора. Он перегнулся через стойку и шепотом спросил, есть ли у нас иностранная валюта. За годы странствий у меня сложилась привычка держать в кармане некоторое количество наличных долларов. В мире много стран, где зеленые бумажки с портретом Бенджамина Франклина решают все или почти все проблемы. Парень сообщил, что у него есть приятель, бывший летчик-истребитель китайских ВВС, выкупивший у своего работодателя старый самолет ЛИ-2.

Он оказывал услуги туристам, испытывающим недостаток в острых ощущениях, — предлагал покатать их на этом видавшем виды самолете, русском аналоге Дугласа DC-3. На самом деле это невинное занятие служило прикрытием его основной деятельности: он занимался контрабандой.

В Южной Азии существует много нелегальных фирм, нанимающих на работу бывших летчиков, ушедших в отставку и получающих, по их мнению, слишком скудную пенсию. Под носом у таможенной службы Таиланда, Китая, Малайзии и Бирмы они перевозят крупные партии наркотиков, алкоголя, оружия и валюты. Конечно, их самолеты не соответствуют никаким нормам безопасности, но кого это волнует? Парень из агентства путешествий предложил нам все устроить. Его друг-летчик мог нас доставить в Порт-Блэр, столицу Андаманского и Никобарского архипелагов, а это значительно удобнее, чем тащиться в Рангун, а оттуда плыть десять часов неведомо на чем. От Порт-Блэра до нашего островка было всего семьдесят морских миль. В офис вошел посетитель, так что у нас появилось несколько минут, чтобы все обдумать.

— Мы чуть было не сгинули в горах, а теперь тебе захотелось рискнуть жизнью, сев в это ржавое летающее корыто? — спросил я у Кейры.

— Будем оптимистами и взглянем на все с положительной стороны: если мы не сломали себе шею, хотя висели над пропастью на высоте две с половиной тысячи метров, чем мы рискуем на борту самолета, даже совсем убитого?

Слова Кейры звучали слишком оптимистично, однако они были не лишены смысла. Путешествовать таким способом — дело опасное, тем более что мы ничего не знали о том, какого рода груз полетит вместе с нами и какова вероятность того, что нас перехватит береговая охрана Индии. Но мы могли — разумеется, при благоприятном стечении обстоятельств — уже совсем скоро очутиться на острове Наркондам, и это перевешивало все сомнения.

Клиент ушел, и в агентстве снова остались только мы с Кейрой и наш оборотистый парень. Я протянул ему задаток — двести долларов. Он не отрываясь смотрел на мои часы, из чего я заключил, что он с удовольствием получил бы их в качестве комиссионных за посредничество. Сняв часы со своей руки, я надел их на его запястье. Он был вне себя от радости. Я пообещал, что отдам его другу-летчику всю наличность, припрятанную в моем кармане, — половину сразу, а вторую — когда он доставит нас назад в целости и сохранности.

Итак, мы ударили по рукам. Он запер свою контору и вывел нас на улицу через подсобку. Его мотоцикл стоял во дворе, он сел за руль, Кейре велел устроиться у него за спиной; мне же остался лишь крохотный кусочек сиденья сзади да еще багажник, чтобы было за что цепляться. Мотоцикл оглушительно затрещал, дворик наполнился дымом, мы помчались прочь из города и через четверть часа уже на всех парах катили по сельской дороге. Маленький аэродром состоял из единственной грунтовой полосы и ангара, где мы увидели две крылатые развалюхи — наша была та, что побольше.

Нас встретил пилот, больше похожий на флибустьера. Ему бы играть в фильме «Канонерка» [18] «Канонерка» (1966) — фильм знаменитого американского режиссера и продюсера, четырехкратного обладателя премии «Оскар» Роберта Уайза (1914–2005). . Выразительное, с резкими чертами лицо, шрам на щеке — ни дать ни взять пират южных морей. Наш странный парень из турфирмы поговорил с ним. Мужчина выслушал его не моргнув глазом, подошел ко мне и протянул руку за деньгами. Я отдал ему первую половину, он удовлетворенно кивнул и указал мне на десяток ящиков, стоявших в глубине ангара, знаками дав понять, что я должен помочь ему с погрузкой, если хочу поскорее отправиться в путь. Всякий раз, подавая ему очередную коробку, которую он ставил в заднюю часть кабины, я старался не думать о том, что за груз полетит вместе с нами.