Саша Канес - Мои мужчины

Честно говоря, никто так и не разобрался досконально, что с Ромой не так. Внешних отклонений в физическом развитии у него не было. Разборы шли об олигофрении в степени дебильности, аутизме и о дислексии. В общем, непонятно что, но понятно, что ничего хорошего. Оформить опекунство над Ромой, разумеется, помог все тот же Семен через одного из своих коррумпированных знакомых в правительстве Москвы.

Надо сказать, что пьяная ночь, которую я про велас ним, оказалась первой и последней. Семен стал со мной несколько суше и официальнее, но яне знала, задело ли его выкрикнутое мной в постели Ленино имя или он вообще был не настроен менять систему наших деловых отношений. Я приняла его позицию как факт, хотя и не без некоторой досады — в качестве мужчины он меня, безусловно, интересовал, а как личность вызывал еще и жгучее любопытство.

Разбогатев, я незамедлительно предложила ему принять от меня долю, так как осознавала, что обязана ему всем — и спасением своего бизнеса в трудные дни Катькиного побега, и дажесобственной жизнью. Но Семен категорически отказался. Отказался он и от увеличения уставного капитала нашей с ним компании. Его устроила следующая схема: мы по-прежнему остаемся равными партнерами в нашем бизнесе, но по мере необходимости берем у меня кредиты вместо того чтобы брать их в банке. Получая деньги назад от компании, то есть фактически от Семена и от себя самой, я еще и зарабатываю проценты, которые иначе пришлось бы отдавать банку. Семен утверждал, что это справедливо, так как я же несла все риски по невозврату мной же самой взятого кредита. Как бы то ни было, мне выгодно было согласиться. И я не прогадала.

Семен настоял на том, чтобы я приняла на работу консультанта по вопросам безопасности. На эту должность был назначен некий Игорь Борисович Чертков. Когда он заехал в офис для знакомства, мне показалось, что я уже однажды видела этого крепкого и мрачноватого пятидесятилетнего человека. Более того, я была уверена, что он был в числе тех людей в штатском, которые подъехали к кафе «У Иссы», когда мы с Семеном из него выходили. Разумеется, я об этом промолчала. Зарплату Игорю Борисовичу Семен назначил огромную, но пообещал, что мы сэкономим на его участии в нашем бизнесе намного больше. И эти слова подтвердились в самом ближайшем будущем.

Решение всех вопросов в Женеве потребовало моего присутствия и немалого времени. Мне пришлось проторчать там больше двух недель, по два-три раза в неделю встречаясь с толстеньким кругленьким адвокатом, господином Трюшо. Общались мы в его аккуратном офисе на портовой площади в самом центре Женевы. Я даже немного попутешествовала по этой красивейшей стране, взяв в аренду маленький «Фиат». Но одной путешествовать довольно грустно, и я была очень рада, когда, успешно закончив все дела, вернулась в Москву.

Самолет приземлился в три часа дня, а уже в семь вечера мне позвонил Славик и сразу же прямо по телефону заявил, что мой отец задолжал ему при жизни кучу денег, и если я не хочу неприятностей, то должна буду отдать ему практически все, что унаследовала. Меня привел в бешенство тон этого ублюдка, однажды уже посланного мной на х… открытым текстом.

Тем не менее я сдержалась и как могла вежливо пригласила Славика на встречу в наш новый офис в Лялином переулке, только перед моим отъездом снятый Семеном в здании какого-то прекратившего свое существование проектного института. Я сама была там только один раз, перед самым отъездом. Семен показал мне наши с ним кабинеты, принадлежавшие некогда директору и его заместителю, секретарскую, просторную переговорную комнату и пару помещений для будущих сотрудников, в которых мы нуждались в связи с расширением нашего бизнеса.

- Ну что ж, дорогой коллега, — подмигнула я тогда своему компаньону, спускаясь к машине. — В одну комнату вы можете посадить пяток длинноногих сотрудниц, а в другую поставить койку и потрахивать их поочередно в свое удовольствие.

Семен на удивление серьезно отнесся тогда к этой моей дурацкой шутке и, уже открывая передо мной парадную дверь, ответил, глядя мне прямо в глаза:

- Я никогда не е… своих сотрудников! А компаньонов… — он сделал небольшую паузу, — а компаньонов никогда не нае..!

И я знала, что он говорит правду.

Назначив встречу Славику, я тотчас перезвонила Семену и спросила, готов ли он принять участие в переговорах. Разумеется, я получила положительный ответ и несколько успокоилась. Успокоилась, впрочем, довольно условно. Перед сном я поиграла с Дашей и уложила ее спать, но сама заснуть не могла. Меня всю трясло от ненависти и накативших мерзких воспоминаний. В соседней комнате мама пыталась утешить Рому, который часто не мог заснуть до трех-четырех часов ночи, и было непонятно, почему этот несчастный ребенок так часто безутешно плачет. Жить так было невозможно. Я уже купила на деньги, вырученные от продажи отцовской недвижимости, в новостройке на западе Москвы две соседние квартиры, но дом еще не был сдан, и кроме того, даже после сдачи нам предстоял долгий и мучительный ремонт. Иногда я жалела, что не оставила себе отцовский загородный дом, хотя понимала, что жить в нем все равно бы не смогла. Впрочем, как и в его московской квартире…

На следующее утро в офисе появился не только Семен, но и Игорь Борисович, причем Чертков почему-то был в каком-то неожиданно веселом и приподнятом настроении. Кроме нас, по коридорам ходили с мусорными мешками в руках трое каких-то восточных людей, то ли китайцев, то ли монголов. Наверное, подумала я, это нанятые на работу гастарбайтеры. Чертков задал мне пару вопросов про прошлое Славика. Я, что знала, ответила, не упомянув, разумеется, давнюю вагонную историю. Чертков выслушал меня и кивнув головой, углубился в изучение каких-то бумажек.

Славик опоздал на встречу на полчаса, не извинился и даже не поздоровался. С ним были трое громил-охранников, которым он, не спросив моего согласия, бесцеремонно велел дежурить у дверей.

Войдя в мой кабинет, он безапелляционно заявил, что разговаривать намерен со мной, а «этим двоим» он настоятельно рекомендует подождать в другом месте.

Игорь Борисович печально вздохнул и сказал Славику, что об этом не может быть и речи и придется смириться с присутствием моих компаньонов, так как все решения, в том числе и касающиеся личной жизни, мы принимаем только совместно.

- Ну что ж! — ухмыльнулся Славик и бесцеремонно повалился в мое кресло. — Вам же хуже. Я приехал сюда лично только потому, что имел сомнительную честь знать эту даму. — Он пренебрежительно кивнул в мою сторону. — Мы были знакомы весьма продолжительное время. В память о ее отце я хотел решить все этодело тихо, так сказать, по-семейному.