Харуки Мураками - 1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга 3. Октябрь-декабрь

— Вся информация, которую вы запрашивали, для вас приготовлена, — защебетала она, раскрыла туго набитую холщовую сумку, тут же опустошила ее, вытащив два толстенных конверта для крупноформатных документов. И, обхватив их обеими руками, — так юные мико [14] Мико (яп.) — молодые служительницы синтоистских храмов. В современном синтоизме помогают в проведении обрядов и брачных церемоний, исполняют ритуальные танцы, занимаются гаданиями, поддерживают чистоту и порядок в храмах. В массовой культуре обычно изображаются защитницами людей от злых духов, демонов и призраков, мастерицами боевых искусств, владеют холодным оружием, а также магией. Лишь незамужние девушки могут стать мико, однако от них не требуется обета безбрачия. Традиционно мико служат в храмах до замужества, после чего оставляют службу и переключаются на домашнее хозяйство. в древних храмах перетаскивали каменные прессы для литографий, — выгрузила перед Усикавой на стол.

Усикава полез в ящик стола, достал заготовленный конверт и передал ей. Она вскрыла конверт, вынула огромную пачку десяток [15] Имеется в виду ман (букв, десять тысяч, яп.) — крупнейшая денежная купюра современной Японии, на время действия романа — ок. 120 долларов США. и тут же, не садясь, начала пересчитывать. Быстро, отточенными движениями: тонкие пальчики так и мелькали. Досчитав, убрала деньги в конверт, спрятала в сумку. И вновь одарила Усикаву лучезарной улыбкой. «Всю жизнь бы на вас любовалась», — будто говорили ее глаза.

«Что общего у этого небесного создания с Нетопырем?» — невольно гадал Усикава. Хотя, казалось бы, ему-то какое дело? Информацию доставляет, деньги получает. Скорее всего, ничего больше от нее и не требуется.

Когда фея покинула кабинет, Усикава долго просидел в ступоре, глядя на закрытую дверь. В воздухе по-прежнему ощущалось ее присутствие. А взамен этого ощущения — Усикава готов был поклясться — она забрала с собой частичку его души. Не ведомая доселе пустота заполнила его изнутри. Что со мной? — поражался он. Что все это значит?

Минут через десять он пришел в себя и вскрыл перемотанные скотчем конверты. В каждом обнаружилось по увесистой пачке перемешанных как попало документов — ксерокопий, распечаток, оригиналов. Все, что не понять, каким чудом удалось собрать в настолько сжатые сроки. Теперь, казалось бы, можно и поработать. Но при виде такой огромной кипы бумаг Усикава лишь бессильно вздохнул: да разве все это можно когда-нибудь изучить до конца? А может, я просто заплатил бешеные деньги за груду нелепой макулатуры? Бессилие это было таким глубоким, что сколько ни погружайся, сколько ни вглядывайся, дна не увидать никогда; глаза различают лишь призрачный сумрак, похожий на преддверие смерти. Виной ли тому ощущение, которое эта девчонка от себя оставила? Или проблема в том, что она с собой забрала?

Наконец Усикаве удалось взять себя в руки. До самого вечера он разгребал бумаги, разбивал их по темам и выписывал в блокнот все, что казалось важным. Лишь уйдя в работу с головой, он сумел наконец избавиться от проклятой беспомощности. Постепенно в конторе стемнело, и, зажигая настольную лампу, он уже был уверен, что заплатил свои деньги не зря.

Начал Усикава с материалов из фитнес-клуба. Четыре года назад Аомамэ устроилась туда на работу — тренером по растяжке и инструктором боевых искусств. Сама составляла программы занятий, сама набирала и вела параллельно несколько групп. Чуть ли не каждый документ говорил о том, что преподавала она отменно и слыла настоящим кумиром у членов клуба. Помимо групповых занятий давала и частные уроки на дому. Брала за это недешево, но для клиентов, которые не могут являться в клуб по расписанию или просто любят более приватную обстановку, такая система удобнее, так что недостатка в «частниках» у нее не было.

Из копии расписания тренировок стало ясно, когда, где и как Аомамэ занималась с частными клиентами. Для одних назначала время и место в стенах клуба, к другим выезжала на дом. Были среди этих клиентов и светские знаменитости, и политики. Самой пожилой оказалась Сидзуэ Огата, хозяйка «Плакучей виллы».

Знакомство с нею Аомамэ поддерживала вплоть до своего исчезновения, а завязала его вскоре после начала работы в клубе — как раз когда двухэтажный дом при усадьбе переоборудовали в приют «Консультации для женщин — жертв бытового насилия». Может, простое совпадение, а может, и нет. В любом случае, документы говорили о том, что вскоре эта парочка сблизилась еще теснее.

Более того: создавалось впечатление, будто между Аомамэ и хозяйкой установилось нечто вроде родства. Усикава чуял это нутром. Поначалу женщины общались как инструктор клуба с частной клиенткой. Но в какой-то момент их отношения изменились. Отслеживая расписание день за днем, Усикава пытался вычислить, когда именно эти двое начали общаться как близкие люди, невзирая на разницу в возрасте и положении. Скорее всего, когда обеим открылась некая истина и они устроили тайный сговор, который каким-то образом привел к убийству Лидера в номере гостиницы «Окура». Так подсказывало Усикаве его чутье.

Но каким образом? И что это за сговор?

На это чутья Усикавы уже не хватало.

Определенно, что-то здесь связано с бытовым насилием. Старуха явно неравнодушна к этой теме. Согласно документам, Сидзуэ Огата познакомилась с Аомамэ, когда записалась в группу самозащиты. Но обычные семидесятилетние старухи не ходят на курсы самозащиты. Так, может, их связала не столько необходимость защищаться самим, сколько желание защитить кого-то еще?

Или над самой Аомамэ надругались в детстве? А Лидер оказался бытовым насильником — и две женщины, узнав об этом, приговорили его к казни? Впрочем, это всего лишь предположения. Которые, насколько известно Усикаве, серьезно расходятся с образом Лидера. Конечно, чужая душа — потемки, тем более такая бездонная, как у Лидера. Все-таки он был гуру огромной секты. Мудрая, образованная личность, настоящая загадка для своего окружения. И даже если допустить, что при этом он насиловал малолеток, — стоит ли ради этого рисковать собой и своей репутацией, планируя настолько скандальное убийство?

А убили его хладнокровно, и никаким «состоянием аффекта» здесь не пахло. Продуманное убийство с осознанными мотивами, на организацию которого потрачены огромные время, силы и деньги.

Но доказательств этому не было. Сплошные умозрительные выводы — то, что отсекала «бритва Оккама». И предложить «Авангарду», увы, пока нечего. Усикава просто понимал, что случилось — по запаху и на ощупь. Все косвенные факторы говорили об одном. Под предлогом мести насильнику старуха подговорила Аомамэ убить Лидера, а потом спрятала ее в безопасном месте. Чему полностью, хотя и косвенно, соответствовали все документы, собранные Нетопырем.