Наталья Нестерова - Целую ручки

Голосом Копеляна Штирлиц в «Семнадцати мгновениях весны» рассуждает о том, как важно разведчику войти в разговор и выйти из него. Журналисты отчасти те же шпионы, и Антону требовалось установить доверительный контакт с интервьюируемым, чтобы получить побольше информации. Но финал разговора значения не имел — хоть поганой метлой пусть выметают после своих откровений. Наличие телефонов исключало визит без предварительной договоренности. Свалиться как снег на голову Антон не мог. Женщина борщ варит или смотрит любимый сериал, ради которого не оторвется пожар гасить, а тут ты заявляешься со своими вопросами. Да и вообще на незваных гостей смотрят с подозрением, если это не участковый милиционер или не сосед по дому. Возможно, разводился Куститский со скандалами, и бывшие жены вспоминать о нем не захотят, пошлют Антона подальше. На этот случай он придумал несколько вариантов затравки. Но с первой женщиной хитрость не понадобилась.

Набрав номер, услышав ответ, Антон придал своему голосу максимальную вежливость:

— Добрый вечер! Не мог бы я поговорить с Оксаной Федоровной?

— Ну! — последовал грубый ответ.

— Еще раз добрый вечер! Меня зовут Антон.

— Ну?

— Оксана Федоровна, у меня к вам поручение от Игната Владимировича Куститского.

— Что ему надо?

«Ему ничего уже не надо», — подумал Антон, а вслух сказал:

— Видите ли, это деликатное поручение. Не могли бы вы уделить мне полчаса своего времени?

Ответом были шуршание и приглушенные крики. Оксана Федоровна, догадался Антон, закрыла микрофон рукой и на кого-то вопила. Антон выбрал неподходящий момент. Однако на всякий случай спросил:

— Не возражаете, если я сейчас к вам подъеду? Или завтра в любое удобное для вас время?

— Что? — не поняла собеседница, опять прикрыла микрофон и забубнила на повышенных тонах.

— Благодарю! Через пятнадцать минут буду у вас.

Он быстро положил трубку, чтобы не услышать отказ. Даже если он приедет не вовремя, хотя бы познакомится. Только если повезет, с первой попытки удастся скачать много информации. Зато при втором свидании человек уже как бы знакомый, с ним держатся раскованнее.

Антону открыла дверь могучая женщина — на голову выше его и на полцентнера толще. Домашнее платье обтягивало ее, как оболочка сардельку. Лицо женщины было красным, потным и злым.

— Оксана Федоровна? Это я вам звонил.

— Ну?

«Богатый словарный запас», — подумал Антон.

Оксана Федоровна, судя по всему, не собиралась приглашать Антона в квартиру.

— Не могли бы вы уделить мне десять минут? — попросил он. — Мою миссию неудобно исполнять на пороге.

На лице женщины отразилось сомнение, но после секундного размышления она все-таки пригласила:

— Проходите.

Антон усиленно зашаркал подошвами ботинок о коврик. Предложит ли тапки? Некоторые женщины терпеть не могут, когда по их квартире ходят в уличной обуви.

Оксана Федоровна переобуться не предложила, прошла в гостиную, Антон за ней. Обстановка гостиной: полированная мебельная стенка, телевизор в углу, диван, покрытый пледом, два кресла, журнальный столик — говорила о том, что хозяева двадцать лет назад могли позволить себе купить дорогие вещи, а ныне считают копейки. Антон сел на диван, Оксана Федоровна в кресло.

— Слушаю вас, — сказала она.

Но на самом деле не слушала. Ее внимание было обращено к тому, что происходило в соседней комнате. Оксана Федоровна напоминала героев фильма «Солярис», которые, разговаривая с прилетевшим на станцию Банионисом, все время косились в сторону своих жилищ, где завелась чертовщина.

Чертовщина Оксаны Федоровны появилась в дверях, не успел Антон рта открыть. Пацан лет десяти.

— У меня задача не сходится! — объявил он, с интересом разглядывая Антона.

— Я тебе покажу «не сходится»! — закричала Оксана Федоровна. — У тебя всегда «не сходится», изверг! Иди решай!

— Сын? — грубо польстил Антон, когда мальчишка скрылся.

— Внук.

Вопрос Оксане Федоровне понравился. Как всякой бабушке, ей нравилось, когда ее принимали за мать. Хотя Оксану Федоровну можно было принять только за мать, родившую после пенсии. Оксана Федоровна улыбнулась, и сразу стало ясно, что она относится к тем крикливым и шумным женщинам, которые клянут детей или внуков, но на поверку души в них не чают.

— Так что вы мне хотели сказать?

— Антон.

— Да, Антон?

— К сожалению, я должен сообщить, что Игнат Владимирович умер.

Заказчица не предупредила, можно ли открывать интервьюируемым женщинам факт смерти Куститского при драматических обстоятельствах. Антон специально не уточнял, ведь чума в Африке и яма с известью могли произвести шокирующее впечатление и сделать дам разговорчивее. Он в красках описал преждевременную гибель Игната Владимировича за тысячи верст от родной земли.

— Ай-я-я-я-яй! — сочувственно мотала головой Оксана Федоровна.

Она сморщилась, точно желая выдавить слезу, но скорбь ее была неискренней. Так на похоронах часто можно увидеть людей, по сути равнодушных к чужому горю, но пришедших отдать долг памяти: периодически они надевают на лицо маску скорби, а через минуту на их лицах уже отражаются раздумья о собственных проблемах.

— Отпевали? — спросила Оксана Федоровна.

— Кого? — глупо уточнил Антон и мысленно себя одернул.

— Игната отпевали? В последнее время, говорят, он стал религиозным.

— А раньше таким не был? — поспешил спросить Антон, в задачу которого входило как можно больше узнать о «раньше».

Бабушка не успела ответить, в дверях опять возник внук:

— Задачка не решается.

С лица Оксаны Федоровны мигом сдуло печаль.

— Будешь решать до посинения, ирод!

«Ирод не даст поговорить, — сообразил Антон. — Надо нейтрализовать».

— Позвольте, я помогу ребенку? — поднялся Антон.

— Как-то неудобно, — с сомнением, но и с надеждой произнесла Оксана Федоровна.

— Да я с удовольствием, — заверил Антон.

В комнате мальчишки Антон сел за его стол, спросил, какая задачка, быстро решил ее на бумажке — переписывай. Пацан вредно заметил, что еще три примера заданы. Антон решил примеры.

— И по русскому упражнение, — не преминул воспользоваться случаем юный нахал.

— Давай по русскому. Что тут? Вставить безударные гласные. Карандашом впишу, потом ластиком сотрешь.

— А проверочные слова?

— Сам придумаешь. Как твоего дедушку звали? Игнат?

— Не.

— Что «не»? Как звали?

— Никак, он умер.

— Ну и логика, математик! До смерти его как-то звали?

— До смерти звали, кажется, Яшей или Петей. У вас в кармане плеер?

Рассмотрел, наглец! В кармане у Антона лежал цифровой диктофон с чувствительным микрофоном. Предупреждать Оксану Федоровну о том, что их разговор записывается, было бы глупо.