Виктория Лебедева - В ролях

Любочка росла и расцветала. Положительно она была рождена для красивой жизни. «Стоит только подтолкнуть ее в нужном направлении, – думала Галина Алексеевна, – и жизнь пойдет как по маслу». Она подолгу беседовала с дочкой – обстоятельно, словно со взрослой: учила житейским хитростям, советовала, с кем да как себя вести, по мере сил расширяя девичий кругозор. Воспитательная работа принесла свои плоды – Любочка рано научилась угождать мальчикам и не обращать внимания на девочек. Мальчики решали за Любочку задачки и дрались за честь донести от школы до дома ее портфель, девочки Любочке завидовали и заискивали перед нею или же фыркали презрительно, но фырканье тоже было результатом зависти: ведь Любочка была в Выезжем Логе первая красавица.

Еще предметом тайной девичьей зависти были Любочкины наряды – шикарные и воздушные, совсем как в трофейных фильмах. И ведь что самое обидное: эти королевские туалеты пошиты были вовсе не из заморских шелков и бархатов, а из «веселых ситчиков», которые завозили в сельпо, – шить Галина Алексеевна действительно умела. Шить у нее, строго говоря, получалось гораздо лучше, нежели обогащать девичий кругозор, и Любочкины платья всегда оказывались куда богаче, чем ее представление о природе вещей.

Любочке очень нравилось, когда мальчики из-за нее дрались. Она их даже подначивала – обещала портфель одному, а в последний момент отдавала другому, просила решить какой-нибудь пример позаковыристее, допустим, Васю, а списывала у Пети. В итоге после уроков за школой случался очередной «мужской» разговор, отрывались пуговицы и рвались рукава, зрели синяки на насупленных физиономиях. Мальчишкам такие баталии даже льстили, среди общей уравниловки давая почувствовать себя рыцарями и воинами. Да и Любочка стравливала их вовсе не со злости, а ведомая неистребимым самочьим инстинктом, который не по зубам никаким революциям и коммунистическим строительствам.

Однажды, по малолетству, Любочка спросила у Галины Алексеевны:

– Мам, почему со мной девчонки не дружат?

– Завидуют, – зевнула мама. – Но это даже хорошо.

– Что завидуют? – удивилась Любочка.

– Что не дружат. Стало быть, мужика не уведут – некому будет. Это вы сейчас маленькие, а потом…

– Что потом?

– Суп с котом! Потом за хорошего мужика глазки-то повыцарапываете, помяни мое слово. Ладно, хватит попусту болтать. Ты посмотри на себя! Ты у меня – раскрасавица. Вырастешь и в город уедешь. В Красноярск. Или хоть в Иркутск. А может, аж в самую Москву заберешься. Станешь знаменитой артисткой. Ну и нужны тебе тогда эти дуры деревенские?.. Поди лучше на двор, папины рубахи повешай!

Глава 2

Так ли навязчива была Галина Алексеевна в своем желании отдать дочку в артистки? Нет, нет и нет. Она была даже не оригинальна. Возможно, со временем она оставила бы имперские амбиции относительно Любочкиного будущего, как это случалось со многими и многими матерями, но… В таких случаях принято говорить: судьба распорядилась иначе. Презабавная это штука – судьба. В первый момент, когда она распоряжается нами, мы безоговорочно верим в высший знак и в указующий перст, мы, словно голодные галчата, открываем алчные клювики навстречу манне небесной. Но по прошествии часов (дней, лет) вдруг оказывается, что судьба-то вовсе не одарила, а посмеялась, и что насмешка эта довольно зла. А самое обидное – иногда она одаривает, и никто не умеет угадать, где одно, где второе.

Небо снизошло на землю в лице Владимира Высоцкого. Его сопровождали съемочная бригада и персональный милиционер. Галине Алексеевне было неважно, кем задуманы эти съемки, кто выбрал это место и кто автор сценария, – праздные вопросы ее отродясь не занимали. Важно было одно – здесь, в Выезжем Логе, не обозначенном ни на одной приличной карте, теперь можно сниматься в кино – только руку протяни, поднажми где надо, и вожделенная синяя птица счастья будет послушно клевать с ладони, словно глупая домашняя курица.

Поначалу Галина Алексеева попыталась заполучить народного любимца в квартиранты. Ночь напролет нашептывала мужу: «Упроси Михалыча – к кому, как не к нам?» А действительно, к кому же еще? У них был самый богатый дом на селе. И телевизор у них у первых появился, и холодильник ЗИЛ. С холодильником, правда, глупо получилось, его по незнанию в кухне около печки поставили, стенка в стенку, так что он и двух месяцев не проработал, но все же… Подумаешь, холодильник! Петр Василич в выходные в Красноярск съездил на леспромхозовской машине и новый привез – всего и делов. И дом у них – большой да светлый, на самом высоком месте стоит – издалека видно, и готовит Галина Алексеевна – дай бог каждому, даже самые привередливые пальчики оближут…

Увы, с жильем не получилось – наутро узнала Галина Алексеевна, что все давно уж говорено-переговорено, обскакала ее выскочка Вострикова! И куда только киношное начальство смотрело?! Поселили такого человека низко, у самой воды, и добро бы еще в доме, а то во флигеле нежилом, на огороде, словно шабашника какого, да не одного, а вместе с милиционером… Тьфу, срам! А Галине Алексеевне в квартиранты достались художник по свету с молодым ассистентом.

– Это надо же, как на Пырьеву похожа! – выдохнул ассистент, впервые увидев Любочку.

– Да ну, брось! Волосы разве черные. Пырьева-то побледнее будет да и попышнее, – не согласился художник. Любочку, впрочем, оценил по достоинству, это сразу стало заметно по сальному блеску в глазах и по заблудившимся рукам, которые вдруг растерялись, куда бы пристроить рюкзак с вещами.

– А кто это – Пырьева? Уж не знаменитого ли режиссера дочка? – подобострастно засуетилась Галина Алексеевна.

– Да нет, жена! – усмехнулся ассистент. – Молода и бесподобно красива, вроде дочки вашей. Да вы сами увидите скоро, она приедет через пару дней. Впрочем, ваша, пожалуй, получше будет! – И подмигнул Любочке. Она смутилась и убежала в свою комнату.

Когда местных попросили сняться в массовке, Галина Алексеевна и Любочка пришли в восторг. Еще с вечера обе суетились, было тщательно отглажено восхитительное атласное платье с открытой спиной и юбкой многослойной, словно торт «Наполеон». Материал Петр Василич по случаю купил в Красноярске, выкройку придумала Галина Алексеевна. Любочка в этом платье выглядела как настоящая кинозвезда. А еще Галина Алексеевна разрешила дочке обуть лакированные белые туфли на каблуке, которые носила только в клуб и в гости, и надеть капроновые чулки со швом. Всю ночь мать и дочь проворочались без сна в предвкушении завтрашних съемок, а наутро Галина Алексеевна сделала Любочке высокую прическу «бабетта» (в просторечье – вшивый домик) и настоящий маникюр, чтобы девочка стала совсем уж неотразимой и чтобы все, кому следует, ее обязательно заметили.