Бель Жур - Тайный дневник девушки по вызову. Часть 2. Любовь и профессия

– Что, недавно переехала?

– Нет, – сказал он. – Она не живет в Лондоне давным-давно.

– Но у тебя ведь есть адрес, верно? Мы же нашли его на карте!

– Я так понял, должно быть, это другое место с тем же названием… в Ноттингеме.

Я скисла от смеха.

– Ты имеешь в виду, что ухитрился организовать свидание, даже не зная, где девушка живет?!

– Ну, мы договаривались-то через эсэмэски. Я не виделся с ней уже около года, так что, понимаешь…

– Что будешь делать?

Он бросил взгляд на часы:

– Поехали в Гринвич. Сяду попозже на поезд.

Несмотря на то что было холодно и ветрено, он настоял, чтобы мы сели на палубе. Там больше никого не оказалось, и в этом было удивительное очарование, как будто Лондон принадлежал только нам. Мне не пришлось притворяться суперкрутой всезнайкой, и можно было, не скрываясь, глазеть на виды. Кингс Рич [66] 111 – метровое офисное здание в Сазеке (или Саутворке). , Тауэр, «Голден Хинд» [67] Точная копия галеона Френсиса Дрейка, установленная на вечном приколе в Бриксхэме. , крейсер «Белфаст» медленно уступали складам, переделанным в жилые дома, вокруг верфи Кднари, потом Купол [68] Купол Миллениума(ТЬеБоте) – самое большое в мире купольное сооружение, построенное для празднования 2000 года, расположено на острове Гринвич. и, наконец, сам Гринвич. Когда теплоход швартовался у пирса, мы увидели мужчину в весельной лодке, сражавшегося с ветром и волной, поднятой проходящими теплоходами.

– Безумец, – сказала я, указывая на него Магнусу.

– Должно быть, любит это дело, – сказал он.

Пальцы и уши у меня ломило от холода, но я слишком наслаждалась этим днем, чтобы обращать на это внимание. Мы пошли в Морской музей, и я целую вечность глазела на огромный гребной винт. Откуда его сняли? Какую он давал скорость? Казалось почти невозможным, чтобы люди сумели создать и использовать нечто столь прекрасное и огромное, но ведь я-то знаю, что существует масса человеческих талантов, разительно отличающихся от моих скромных способностей. Мы сходили в Королевскую обсерваторию, потом отправились чего-нибудь выпить. Он спросил, что я делаю на праздники. «В основном собираю вещички», – ответила я. Надо отвезти кое-что на хранение, купить купальный костюм. Видеться с семьей нет смысла: развод и все такое. Может быть, съезжу в Йоркшир повидаться с семейством А 4.

– Ты разве не приедешь к нам на Рождество? – спросил Магнус.

– Твой брат меня не приглашал, – ответила я.

– Правда? Мама велела ему пригласить тебя. Ну, хотя бы на Новый год ты должна приехать.

– Сомневаюсь, что я такая ужжеланная гостья, – возразила я. – Если честно, твой брат на этой неделе уехал не в лучшем настроении.

Я не собиралась вдаваться в детали: Магнус, конечно, мне друг, но в первую очередь он – брат.

Он улыбнулся и покачал головой:

– Ты должна была уже изучить его за это время. Натворит дел сгоряча, потом жалеет. Он небось еще до М25 не добрался, а уже слезу пустил.

Я кивнула, наполовину надеясь, что он прав. Но больше мы об этом не заговаривали, просто пошли купить угря, пирогов и фруктового пюре, прежде чем сесть на трамвайчик обратно в Лондон. В тот день угорь у них был только заливной, а не тушеный, поэтому я взяла себе пирог и пюре. Проводила Магнуса до самого вокзала и пожелала ему удачи с его леди в Ноттингеме.

Мы с Джайлсом снова встретились, чтобы вместе пообедать. В этот раз место выбирала я: маленький польский ресторанчик, который хорошо знаю, где столы стоят достаточно близко друг к другу, чтобы ваш разговор слышали все, зато никому до него нет дела.

Он просмотрел меню и развеселился.

– Боюсь, мне придется передать бразды правления в твои умелые руки, – признался он.

Я подозвала взмахом руки официантку и заказала нам обоим борщ и охотничье рагу.

– Так для чего же ты меня сюда привела? – поинтересовался он, и в глазах его мелькнули веселые искорки.

– Мне жаль, что придется так с тобой поступить, но не думаю, что смогу работать с тобой в новом году.

– Ты решила не уходить со своей теперешней работы?

Официантка плюхнула перед нами две миски с супом, ставшим светло-вишневым там, где в него положили сметану. Я попросила ее принести ржаного хлеба, и она кивнула.

– Нет, просто провела переоценку приоритетов, – ответила я. – Я собираюсь немного попутешествовать, всерьез подумать о том, этим ли я хочу заниматься.

Он попробовал суп и улыбнулся. Не думаю, что ему понравилось. Я люблю борщ, его вкус – но не запах. По мне, так свекла пахнет овечьим дерьмом и грязью. Зато на вкус это густая, сладкая пища богов.

– Жаль, что так, – проговорил он. – У тебя есть способности, которым трудно будет найти замену. Откровенно говоря, я удивлен, что наша компания не сделала тебе лучшего предложения, чтобы удержать.

– Никаких предложений вообще не было, – возразила я.

Если он на что-то намекал – то не стоило труда. Жожо из отдела кадров приняла мое заявление об уходе с тем же апломбом, с каким я его протянула, и никто с тех пор не сказал по этому поводу ни слова.

Он отставил суп после трех ложек.

– Я очень надеюсь, что ты решишь вернуться, – сказал он. – По чисто эгоистическим соображениям. Ты будешь удачным активом для любой компании, которой посчастливится тебя заполучить.

– А мне казалось, что ты нашел таланты кое-кого из моих коллег более привлекательными, – заметила я, подняв бровь. – Эрин, например.

Он разгладил салфетку на коленях.

– Если уж на то пошло: есть некоторые люди, с которыми я, как оказалось, могу…. сотрудничать… на временной основе. Это не то же самое, что уважать их профессиональные качества.

«Молодец», – подумала я. По крайней мере, не стал отрицать. Но интересно, зачем ему заморачиваться с интрижкой на работе? Будь он моим другом, я бы посоветовала ему лучше потратить время на девушку по вызову.

«Есть некоторые люди, с которыми я, как оказалось, могу…. сотрудничать… на временной основе. Это не то же самое, что уважать их профессиональные качества».

Хотя, кто знает, может, он так и делает…

Обожаю А 2и А 3, они такие забавные! Такая себе парочка сердитых комиков. Аз приехал на поезде из Мэкклсфилда, и мы пошли в индийский ресторан на предрождественский, предотъездный пир.

Проблема с А 3, разумеется, – это наши зависшие отношения. А 2может лапать меня сколько угодно, мы видели друг друга голыми, переодетыми в одежки друг друга и с гигантскими дилдо в задницах. С А 3все по-другому: тот, кто никогда не знал тебя с этой стороны, воспринимает каждое прикосновение как нечто многозначительное.

После еды мы шутили и бросались обертками от жвачки, и тут А 3накрыл мою ладонь своей.