Олег Рой - След ангела

— Так что, Саня, — хозяин закурил новую сигарету, — кандидатура твоя уже одобрена. Но стать членом Патриотического Союза не так-то просто. Туда попадают только лучшие — самые сильные, самые смелые. Тебе еще придется доказать, что ты можешь стать одним из нас, что ты настоящий мужчина, а не какой-нибудь сопливый маменькин сынок…

— А что мне нужно для этого сделать?

— Как обычно — пройти несколько испытаний. И первое — уже в ближайшее время. Ты готов?

— Н-ну… А что надо делать?

— Ты писал список ребят со своей тусы, верно? Заносил туда всех знакомых парней, которые были на собрании?

— Угу.

— У тебя сохранился этот список?

Саня снова кивнул.

— Ну вот и отлично. В следующее воскресенье, в час дня у нас состоится выездная акция. Обзвони ребят по списку, расскажи об этом приятелям — всем своим знакомым патриотически настроенным парням. Пусть приходят сами и приводят друзей.

— А это… Ну, типа, для чего?

— Я же тебе говорю: патриотическая акция.

— Какая акция?

— Митинг протеста.

— На рынке?

— Почему на рынке? — удивился Палыч. — Не на рынке. В сквере около торгового центра «Олимп». Знаешь такой?

Санька знал. Собственно, это был даже никакой не торговый центр, а просто ряд стеклянных магазинчиков вдоль улицы. Кстати, не так уж далеко от рынка.

— И что мы там будем делать?

— Просто соберетесь и выразите свой протест. Протест против владельца торгового центра, азербайджанца, забыл его фамилию. Это бесчестный человек, он задушил всю торговлю в округе. Завышает цены, обкрадывая этим каждого из вас, каждую семью. Вот скажи мне по-честному, Сань, — Палыч наклонился к нему. — Кто твои родители, кем работают?

— Мама продавщица в продуктовом, а отец… Отец от нас ушел.

— Ну, вот видишь! — Анатолий Павлович снова откинулся на спинку кресла. — Ты тоже из простой семьи. И тебе наверняка хочется иметь нормальные шмотки, хорошую тачку — как у некоторых твоих одноклассников, так?

— Угу.

— Но твоя мать не может тебе этого дать. Почему? Да потому что вынуждена работать на такого вот азера. Который платит ей копейки. И другим матерям платит копейки. А сам наживается на их труде, ездит на «Бентли» и строит виллу на Лазурном Берегу, на деньги, заработанные для него твоей матерью. На твои с ней деньги. Я понятно говорю?

— Угу.

— Наш Патриотический союз и существует для того, чтобы защищать от таких вот азеров хороших ребят, как ты. Точнее — чтобы научить вас самих защищаться. Для этого у вас есть только один путь — стать силой. Сила — это когда много людей. Один, два, даже сто человек — это немного. А вот тысяча — уже достаточно. Ребята становятся силой, только если собираются вместе. Такая сила преодолеет любую преграду. Ты меня понял?

— Угу. То есть понял.

Он действительно многое понимал. В том числе и то, во что выльется этот митинг. Конечно, пацаны придут туда уже накачанные спиртным, да и с собой принесут. Малейшая искра — и отправятся громить торговый центр, а заодно и все вокруг, им же по фигу, что громить, главное, чтобы весело было, чтоб все вместе… А лидеры Патриотического союза быстренько смоются — и останутся чистенькими. Они же созвали всех на митинг. На безобидный митинг, а не на погром. Остроумно. Изобретательностью этих людей нельзя не восхищаться.

За долгую дорогу из Красногорска домой Санек успел все продумать и взвесить. И теперь четко знал, что будет делать.

В понедельник, проводив в очередной раз Лилу в музыкалку, Санек заглянул на тусу — как-то само собой занесло.

Пацаны ему обрадовались, каждый норовил пожать руку, похлопать по плечу.

— Ну что, Мусульман, набил татушку? — спросил, ухмыляясь, Волчок.

— А как же, сделал, — улыбнулся Санек.

— Покажь!

— А я в таком месте сделал, что не показывают при дамах.

Поржали от души, но больше вопросов задавать не стали, благо и так было о чем потрындеть. На тусе только и обсуждали, что грядущий митинг.

— Говорят, что потом будем хачиков мочить, но это неофициальная часть, — ухмылялся Волчок. — Митинг как раз там состоится, где у них логово. Но это между нами, болтать об этом не след.

Санек походил еще немного, побалакал о том о сем и распрощался.

Но шила в мешке не утаишь — про то, что митинг будет в воскресенье в час в сквере и закончится битьем хачиков, скоро узнали все районные пацаны. Даже в школе об этом болтали на переменах и шушукались в автобусе. Однако Сашке скоро стало совсем не до этого, у него появилась новая, более страшная тревога.

— Мой любимый дядя Костя из Саратова приехал! — радостно сообщила в четверг Лила. — Папин брат, помнишь,

У Санька упало сердце. Началось…

— Обожаю и дядю и бабушку! — щебетала тем временем Лиля. — Такая прикольная старушенция! Смеется, шутит все время, песни поет под гитару!

— Он на машине приехал? — выдавил из себя Санек.

— Ну да, у дяди Кости «Мицубиси» с кузовом «пикап». Зеленого цвета, представляешь! Он только недавно права получил и горд этим до невозможности! Теперь шагу ступить без машины не может, только что не спит в ней.

Час от часу не легче! Санек так взволновался, что напрочь забыл и о митинге, и о Патриотическом Союзе. Что делать? Сказать Лиле, чтобы не садилась к дяде в машину, что у него плохое предчувствие? Так она не поверит, посмеется над ним и не послушается…

В будние дни было еще ничего, по крайней мере, Лила все время находилась у него на глазах — утром в школе, а днем он наглым образом напрашивался к ней в гости и торчал там до глубокой ночи, рискуя показаться невоспитанным, общался с дядей и бабушкой, которые действительно оказались замечательными людьми. И все только для того, чтобы не дать им втроем сесть в машину.

Но что делать с воскресеньем? В воскресенье ему обязательно надо быть у торгового центра «Олимп».

— Сашка, а у тебя на завтра какие планы? — спросила Лила, позвонив ему поздно вечером в субботу. — А то мы после обеда с бабушкой и дядей Костей в «Крокус-сити» собрались. В смысле, в торговый центр. Там и магазины, и выставки, и гигантский кинотеатр… В общем, давай с нами! Мы бы за тобой заехали… Сашка, ты что молчишь? Але, ты где?

— Лила, не надо! — заорал он. — Не езди!

— Санек, ты что? — удивилась она.

— Я тебе говорю: не смей! Я запрещаю! Сиди завтра дома, не езди никуда! И бабушке с дядей Костей скажи, чтобы не ездили!

— Да ты совсем сдурел, — фыркнула Лила, и в трубке раздались короткие гудки. Он перезвонил — «Абонент не абонент», как шутил Лева Залмоксис. Только сейчас Сане было не до шуток. Он позвонил по городскому, но услышал длинные гудки. Очевидно, Лила так обиделась, что выдернула вилку из розетки.

Саня бросился в прихожую, наспех зашнуровал ботинки, накинул пуховик.