Яцек Антчак - Надежда па развалинах всемирного торгового центра

— Это еще мало. Моя особая гордость — крапива, красиво растет, — хвалится он.

Цветы успокаивают Чесека. У него часто “скачет” сердце. Но не от тоски по семье и прежней жизни. Мать была больна раком, а отец только пил и бил. Чесек не пил, зато все время убегал и воровал. И в Валбжихе, и в Твардогуре. Он говорит, что воровал, чтобы жить. Деньги и еду. Ночевал в парке и в подъездах. Потом — детская комната милиции, детский дом, исправительная колония и тюрьма. Двадцать шесть лет за решеткой. Когда вышел, впервые услышал о приютах. Предпочел Центральный вокзал в Варшаве. Однажды приятель предложил ему проехаться на поезде до Вроцлава. Так Чесек попал к Эразму, который ему верит. Если надо за чем-то сбегать, он даже дает Чесеку ключи от своей квартиры. А тот всегда пользуется случаем и поливает у директора цветы. Он гордится тем, что Эразм его хвалит. Недавно начальник сказал, что памятник — замечательная идея.

— Когда эти самолеты врезались, я не мог поверить. Там наверняка погибли и бездомные, а может, какой-нибудь бездомный поляк, — задумывается Чесек.

Пока мы курим, подсчитывая, сколько точно лет он провел в заключении, звонит мобильник. Чесек лезет в карман.

— Только в “Идее” [3] Салон одного из польских операторов мобильной связи. мне без проблем продали телефон. 50 злотых в месяц — не так уж плохо. Если не хватает, начальник одолжит.

— Но кто, кроме него, вам звонит? — спрашиваю я неделикатно.

— Когда у меня дела в городе, звонят, чтоб я по дороге сделал еще что-нибудь. Не приходится второй раз отправляться в город. Кроме того, мне иногда становится плохо с сердцем, и тогда не нужно искать телефонную будку. — Чесек настаивает, что у бездомного даже может быть машина. — Бывает, приходится перевозить тяжести на трамвае. А так бы раз, два — и готово. Бездомных водителей немало, встречаются и юристы без дома.

Один раз я огорчил безмятежного Чесека (“Как есть, так есть, могло быть хуже”.) Он не знал, что Энди Уорхол умер. Но через минуту решил, что это не имеет значения.

— Говорили, что он больной, а у него ведь голова прекрасно варила, коли дошел до того, чтобы множить картины, и прославился. — Чесек вспоминает, что так же было с тем, кто написал “По ком звонит колокол”. — Хемингуэй ведь тоже был болен и в конце концов застрелился, однако прославился, — уверяет он.

10.00. Рушится южная башня ВТЦ

10.30. Рушится северная башня ВТЦ

Если бы Зенек оказался в нужное время в нужном месте, например 11 сентября 2001 года у башен ВТЦ, то наверняка сделал бы потрясающие снимки.

Он любит фотографировать. У него уже четыре альбома и еще пять непроявленных пленок. На фотографиях запечатлены все важные события: первая в его жизни вечеринка по случаю дня рождения (устроенная на улице Реймонта четыре года назад), море (которое он впервые увидел год назад), бездомная Халина (с ней он познакомился в Гданьске и отбил у приятеля) и сын, которого он не видел много лет и уже не увидит, сейчас ему было бы 25 лет. О том, что он умер, Зенек узнал из письма Управления социального страхования.

Жена? Когда он возвращался с работы на металлургическом заводе им. Берута в Ченстохове, ее никогда не было дома.

— Мы прожили вместе тринадцать лет, и она гуляла направо и налево. Я мог убить ее и сесть либо уступить, другого выхода не было, — рассказывает глухим голосом лысеющий пятидесятилетний мужчина. Он уступил. Сперва жил в подвале собственного дома, потом у Брата Альберта [4] Общество помощи им. св. Брата Альберта — благотворительная католическая организация, действующая в Польше с 1981 г. Помогает бездомным мужчинам, женщинам, одиноким матерям, жертвам насилия, детям из бедных семей, пожилым людям, а также заключенным. , а после — на вокзале. — Эти полгода были худшими в моей жизни. Я хотел покончить с собой. Но выдержал.

Уже семнадцать лет бездомный. Только недавно осуществилась его самая большая мечта. Он увидел море.

— Раньше не представлялось случая. Когда Эразм узнал о моем желании, то устроил всем нам “путешествие за одну улыбку” [5] Отсылка к одноименному детскому фильму 1972 г., снятому Станиславом Ендрыкой. в Гданьск, — заодно это было наградой за воздержание от алкоголя. Моя мечта принесла пользу и остальным.

Мы рассматриваем фотографии, и тут выясняется, что Зенек едва не поймал Маргарет Тэтчер около Двора Артуса [6] Историческое здание в центре Гданьска. . Правительственная охрана отогнала его.

— Ну и на фото у меня только переводчик, — заключает он. — Приятель познакомился там с Халиной. Они поселились под Шродой Шлёнской, но я ее оттуда забрал, поскольку он не мог прокормить ее детей. — Зенек взял Халину под свою опеку. Устроил в центр для женщин, в километре от их “дома”, вместе с друзьями привел ее комнату в порядок. Говорит про нее “моя женщина”. — Посмотрим, как там будет, мы подали документы на квартиру, лет пять надо подождать.

А пока Зенек строит Всемирный торговый центр. Символ. Ведь там погибло столько людей, а он правая рука директора и первый во всем. Он запомнил — слышал по радио, — как одна американка, находясь на борту “Боинга”, по телефону прощалась с мужем.

Зенек говорит, что если бы оказался тогда в Нью-Йорке, рядом с рушащимися зданиями, то делал бы снимки.

— Я даже чувствую, что успел бы убежать. Мне бы снова повезло.

10.07. Мэр Нью-Йорка Рудольф Джулиани: число жертв будет чудовищным

12.13. Иоанн Павел II называет атаки “невообразимым злодеянием”

Кшисек пил. От тоски по семье. До этого — за компанию. С тестем-алкоголиком. Когда семейная жизнь лопнула как мыльный пузырь, а суд постановил, что он виновен в “распаде семьи”, пил с дружками. Сначала в гостинице, потом в рабочем бараке, наконец, по беседкам в парках. Пил и после первого причастия сына.

— Я узнал про причастие случайно и пошел в костел, чтобы помолиться за него, но подойти не осмелился, — признается Кшисек. — Потом пошел в бар. Пил и плакал, пил и плакал, пил…

Он переехал к брату, но смотреть на него, его детей и жену было невыносимо. Пил. С двумя злотыми в кармане поехал работать в лещинское воеводство. Вернулся с 200 злотыми и надеждой. Деньги пропил. Попал в приют. Там наконец остановился на своем неизбежном пути на вокзал.

— Меня держало на плаву то, что у меня всегда была работа. Одевался я в секонд-хендах, но неплохо, и в какой-то момент мне сделали в приюте замечание, что я выделяюсь среди других бездомных, — рассказывает Кшисек. — Тогда я понял, что дело не только в одежде. Я вновь обрел веру и стараюсь постепенно идти вверх. Снимать квартиру еще не решился — не уверен, что хватит сил для такой свободы, но у меня хороший контакт с сыном. Он навещает меня. Раньше я ему врал, но теперь знаю, что мы должны говорить друг другу правду. — Кшисек перечисляет ошибки, которые совершил в жизни. Уверяет, что будет учиться на них, чтобы уберечь сына, а может, и внука. Никакого вранья и водки. Самое главное — сделать так, чтобы сын его не стыдился. — Он не осознает, насколько мне нужен. В нем смысл моей жизни, от наших контактов зависит все. Но он уже начинает замечать меня и считать другом.