Олег Рой - Паутина лжи

– Как ты? – шепотом, будто боясь спугнуть ее настроение, поинтересовался Саша.

– Он жив… – с непередаваемо-восторженной интонацией прошептала Юля.

– Кто жив? – машинально спросил Саша и тут же испугался. Не надо, не надо было задавать этого вопроса! И зачем он только сорвался с его языка?

– Наш ребенок, – ответила тем временем жена, все с той же блаженной улыбкой. – Наш мальчик, наш сын. Он жив, я всегда это знала.

О господи, только этого еще не хватало! Неужели она лишилась рассудка? Неужели сейчас, когда все только-только стабилизировалось, судьба вновь подстерегла его за углом и обрушила еще один страшный удар, не менее ужасный, чем предыдущий?.. Нет, только не это!

– Юленька… – начал увещевать Саша. – Милая, дорогая… Я все понимаю, но… Но это был сон. Просто сон, не больше. И как бы это ни было тяжело, мы вынуждены с этим смириться. Всего лишь сон…

– Всего лишь сон? – Юля посмотрела на него с каким-то странным выражением, то ли недоумения, то ли снисхождения, то ли и того, и другого одновременно. – Конечно, это был сон. Но как он иначе может дать нам знак, если не через сны? Теперь я все знаю. Он жив – это главное. И с ним все благополучно. Я не сомневаюсь, что когда-нибудь мы обязательно встретимся, и я сразу его узнаю…

– Юля! – взмолился Саша. – Милая, ну что ты такое говоришь…

Закончить фразу ему не дал стук в дверь и звонкие голоса детей.

– Мама, вы уже проснулись! Я слышу, что проснулись, вы разговариваете! – восклицала Настя.

А Яська, которая была не слишком организована и вечно все теряла, обиженно ныла:

– Мам, а где моя расческа? И зубная щетка? Почему-то Аськины лежат в ванной, а мои нет…

– А ты их туда положила? – тотчас откликнулась, вставая с кровати, Юля. – Так откуда ж им там быть? Давай ищи. В какой сумке они у тебя были?

– Я не помню…

– Вот именно – «не помню». Что ж они, по-твоему, по волшебству в ванной появятся? У них, знаешь ли, ног нет… – ворча притворно-сердито, Юля торопливо накинула халат и скрылась за дверью. А Саша еще некоторое время оставался лежать в постели, внимательно прислушиваясь к доносящимся снаружи голосам. Нет, вроде бы с Юлей все нормально, она общается с детьми как обычно, никаких признаков помутнения сознания не заметно. Может, Бог даст, обойдется… Как там говорила Мария? «Бог дает нам то, о чем мы его просим…» Уж конечно, о том, чтобы его жена сошла с ума, Саша совсем не просил.

К шести часам вечера они всей семьей отправились к Стефану. Саша никогда не мог сказать однозначно, нравится ему у Стефана или нет. Большой добротный дом на самом берегу озера, с собственным пляжем и причалом для лодок, за который друг отдал весьма крупную сумму, явно стоил затраченных на него денег. Но внутреннее убранство, в котором Лиза и Галина отразили все свое представление о дизайне интерьера, производило на Сашу удручающее впечатление. Говоря об обстановке дома Стефана, он обычно ограничивался словечком, которое позаимствовал у прораба Гриши Михайленко, который руководил ремонтом городской квартиры Кравчуков. Гриша именовал подобный стиль «бохатым» – с явным украинским звучанием буквы «г» и со столь же явной иронией.

Впрочем, несмотря на вычурность убранства, дома у Стефана ему обычно было хорошо, как всегда бывало хорошо с другом. А в тот вечер они провели время как-то особенно здорово, мило и по-приятельски. Чтобы поберечь чувства друзей, Стефан отправил няню на прогулку с ребенком, и теперь в доме было на удивление тихо без детского шума, а главное – без этой вечной ужасной музыки. Лиза жить не могла без современной попсы и, когда была дома, постоянно врубала ее во всех комнатах на полную мощь. И теперь, спровадив жену с тещей, Стефан блаженствовал в тишине, избегая даже лишний раз включать телевизор или домашний кинотеатр.

Ася и Яся, посидев некоторое время за столом со взрослыми, умчались бегать по саду и пляжу, а Стефан, Юля и Саша остались сидеть на веранде, наслаждаясь легким шумом озера и шелестящей листвы, отличным вином и общением друг с другом, по которому все трое очень соскучились. Они говорили о самых разных вещах, стараясь избегать только «больной» темы, касавшейся недавней трагедии, и им это благополучно удавалось.

Когда няня с мальчиком вернулись с прогулки, Стефан сначала не хотел акцентировать на этом внимание, но Юля все поняла и сама попросила:

– Это ведь Стефан-младший домой вернулся, да? А можно я на него посмотрю?

– Да, разумеется, если ты так хочешь…

Прибежали с улицы девочки, которым, конечно, тоже любопытно было взглянуть на младенца, и целая делегация во главе со счастливым отцом направилась в детскую. Маленький Стефан, на удивление спокойный, улыбчивый и контактный, всех просто очаровал. Все сошлись во мнении, что ребенок прелестный, что очень похож на папу, ну просто одно лицо, и что уже сейчас видно – из него вырастет настоящий мужчина. Стефан-старший так весь и сиял от гордости. А Юля даже взяла малыша на руки и прижала его к себе, но после этого у нее на глаза навернулись слезы. Она торопливо вернула малыша няне и вышла из детской. Остальная компания поспешила вернуться на веранду. Вскоре к ним присоединилась и Юля, но было заметно, что, как она ни старается держаться, настроение ее сильно испортилось.

– Может, поедем домой? – вполголоса поинтересовался Саша у жены.

Та покачала головой:

– Нет. Было бы жестоко отрывать тебя от друга. Вы так давно не общались…

– Но я же вижу, что тебе уже в тягость находиться здесь, – отвечал Саша. – И не хочу доставлять тебе лишние переживания.

– Тогда давай сделаем так: ты вызовешь такси, и мы с девочками отправимся в отель. Все равно Асе с Ясей уже пора спать, они достаточно набесились за сегодня. А ты оставайся, приедешь попозже.

– А тебя это не обидит? – уточнил Саша. Его самого очень устроило бы такое развитие событий, но было неловко перед Юлей.

– Нисколько, – заверила его жена. – Я же сама это предложила.

И, взглянув на его нахмуренное лицо, чуть улыбнулась:

– Сашка, да не волнуйся же ты за меня. Со мной уже все в порядке.

Саше, однако, все еще не хотелось отпускать ее. И в результате было решено, что мужчины отвезут «всех девочек» домой, а сами еще посидят потом немного в каком-нибудь ресторане или баре на полдороге.

Так и сделали. Давно зная Стефана, Саша понимал, что другу не терпится обсудить с ним что-то важное, нечто, о чем тот не хочет говорить при Юле. И догадка оказалась верна. Едва мужчины остались наедине, Стефан завел речь о том, что его давно беспокоило. Выразив радость от того, что атмосфера в семье Кравчуков производит самое что ни на есть благополучное впечатление, он тут же перевел разговор на собственную семью и собственную личную жизнь.