Николас Спаркс - Счастливчик

Он вытер руки о полотенце.

— Пока я нигде не ошибся?

Она пристально посмотрела на него, недоумевая, откуда он так много знает.

— Нет, — подтвердила она.

— И ты тоже задавалась этим вопросом, правда?

— Иногда, — призналась она. — А тебе не кажется, что ты вкладываешь в это слишком много смысла? Даже если бы я была так идеальна, как ты говоришь, не забывай, что времена изменились. Есть тысячи, если не десятки тысяч женщин, о которых можно сказать то же самое.

— Возможно. — Он пожал плечами.

— Но тебя это не разубедило.

— Нет.

Его прозрачные голубые глаза внимательно ее изучали.

— Что? Ты считаешь, здесь какой-то заговор? Вместо того чтобы ответить прямо, он потянулся за еще одной пригоршней песка.

— Что ты можешь рассказать о своем бывшем? — поинтересовался он.

— Какое это имеет значение?

— Мне любопытно, как он относится к тому, что ты встречаешься с другими мужчинами.

— Уверена, ему нет до этого никакого дела. И я понять не могу, почему ты считаешь, что это важно.

Он резко разжал пальцы, и весь песок разом высыпался из его руки.

— Потому что, — сказал он низким голосом. Он повернулся к ней: — Я почти уверен, что именно он вломился ко мне в дом на днях.

Поздно вечером в субботу после ухода Элизабет Тибо обнаружил, что в гостиной сидит Виктор, все в тех же шортах и пляжной рубашке, которые были на нем в день гибели.

Увидев его, Тибо встал как вкопанный. Единственное, что он мог делать, — это смотреть. Это было невозможно и происходило не на самом деле. Тибо знал, что Виктор умер, его похоронили близ Бейкерсфилда. Он знал, что Зевс среагировал бы, будь в доме посторонние, но пес просто побрел к миске с водой.

В тишине Виктор улыбнулся.

— Дальше — больше, — произнес он, и это прозвучало как нелепое предсказание.

Когда Тибо моргнул, Виктор исчез, и стало очевидно, что его там и не было.

Это был третий раз, когда Тибо видел Виктора, с тех пор как тот умер. Сначала это случилось на похоронах, когда Тибо обогнул церковь и увидел, что Виктор смотрит прямо на него, стоя в конце прохода.

— Ты не виноват, — сказал Виктор, прежде чем растаял в воздухе. У Тибо к горлу подступил комок, так что он чуть не начал задыхаться.

Второе явление произошло за три недели до того, как он отправился в путь. На этот раз Виктор материализовался перед ним в бакалейном магазине, когда Тибо копался в кошельке, пытаясь понять, сколько пива он может купить. Он много пил в эти дни и, подсчитывая банкноты, краем глаза заметил друга. Виктор покачал головой, но ничего не сказал. Этого и не требовалось. Тибо знал, что он хотел сказать: пора прекратить пить.

А теперь еще и это.

Тибо не верил в привидения и знал, что образ Виктора нереален. Его не преследовали призраки, пришельцы из потусторонних миров, неприкаянные души, которые несли с собой какое-то послание. Виктор был всего лишь плодом его воображения, и Тибо знал, что его подсознание само создает этот образ. В конце концов, Виктор был человеком, к которому Тибо всегда прислушивался.

Он знал, что несчастный случай на воде таковым и был — просто несчастным случаем. Парни, которые ехали в лодке, получили травмы и испытали неподдельный ужас из-за произошедшего. Что касается выпивки, он в душе знал, что алкоголь приносит больше вреда, чем пользы. Но почему-то было проще просто послушать Виктора.

Меньше всего он ожидал увидеть друга еще раз.

Он поразмыслил над словами Виктора «Дальше — больше» и задался вопросом, имеют ли они отношение к его разговору с Элизабет. Почему-то он решил, что не имеют, но все же не мог в этом разобраться и раздражался от этого. Он подозревал, что чем больше будет мучаться над ответом, тем меньше будет становиться вероятность, что он его найдет. Вот такие шутки играет с нами подсознание.

Он побрел на маленькую кухню, налил себе стакан молока, положил еды в миску Зевса и отправился в комнату. Лежа в постели, он перебирал в памяти все, что рассказал Элизабет.

Он долго и напряженно думал, стоит ли вообще заводить этот разговор. Он даже не был уверен, чего сможет добиться, кроме как открыть ей глаза на то, что Кит Клейтон скорее всего контролирует ее жизнь так, как она и не представляет.

А именно этим Клейтон и занимался. Тибо уверился в этом, когда в первый раз заметил следы налета. Конечно, в его дом мог вломиться кто угодно, любой человек, жаждущий быстрой наживы, который забрался сюда в надежде украсть какие-то вещи и сбыть их в ломбарде. Но то, как все было сделано, заставляло предположить обратное. Обыск провели слишком аккуратно. Ничего не разбросали. Все осталось на своих местах. Однако почти каждая вещь была передвинута.

В первую очередь о вторжении незнакомца свидетельствовало покрывало на кровати. На нем виднелась крохотная складочка, которую оставил некто, не умевший заправлять покрывало, как учат в армии. Не каждый смог бы это заметить. Но Тибо заметил. Одежда, лежавшая в ящиках, также сохранила следы прикосновения чужих рук: помятость здесь, неправильно свернутый рукав там. Кто-то не только вломился в дом, пока Тибо был на работе, но и тщательно обыскал все помещения.

Но зачем? У Тибо не было ценных вещей, которые можно украсть. Заглянув в дом через окно, можно было тут же удостовериться, что ничего ценного у него нет. Не только не было электроники в гостиной, но и вторая спальня пустовала, а в его спальне стояла лишь кровать, прикроватный столик и лампа. Если не считать посуды и кухонной утвари, а также древнего электрического ножа для консервных банок, в кухне тоже было пусто. В буфете хранилась собачья еда, хлеб и кувшин с арахисовым маслом. Но кто-то потратил кучу времени, чтобы обыскать дом самым тщательным образом, и даже пошарил под матрасом. Кто-то старательно прошелся по всем его ящикам и убрал за собой.

Никаких признаков ярости из-за того, что не нашлось ничего ценного. Ни очевидного разочарования после взлома, который обернулся только потерей времени. Вместо этого вор просто попытался замести следы.

Кто бы ни побывал в доме Тибо, этот человек пришел не для того, чтобы украсть, а для того, чтобы что-то найти. Что-то определенное. Ему не понадобилось много времени, чтобы понять, что это была за вещь и кто во всем виноват.

Кит Клейтон хотел вернуть фотоаппарат. Или, скорее, хотел вернуть карту памяти. Вероятно, потому, что фотографии на ней могли доставить ему неприятности. Это не так сложно было вычислить, учитывая тот факт, чем занимался Клейтон, когда они впервые встретились.

Ладно, значит, Клейтон хотел замести следы. Но все же за его поведением скрывалось и нечто большее. И это было связано с Элизабет.

Это ненормально, что за последние десять лет у нее не сложились отношения ни с одним мужчиной. Зато это совпадало с тем, что он услышал в бильярдной, когда показывал ее фотографию местным жителям. Что там сказал один из них? Ему потребовалось время, чтобы вспомнить точные слова, и он пожалел, что не обратил тогда внимания на это замечание. Он был всецело поглощен тем, чтобы узнать имя Элизабет, и проигнорировал эти слова — непростительная ошибка. Вспоминая об этом теперь, он подумал, что в них содержалась скрытая угроза.