Жоржи Амаду - Габриэла, корица и гвоздика

– У него очень слабый организм, он и вправду может заболеть, поддержала ее Флорзинья. - Он такой хрупкий.

– Но он тоже хорош, нечего сказать. Так загрустил, что даже стал ухаживать за этой бесстыдницей...

Он не стесняется останавливаться под ее окнами и говорить с ней. Я уже сказала падре Базилио...

– Что?

– Что Ильеус становится краем грешников, настанет день, и господь их накажет. Он нашлет на плантации паразитов, и они уничтожат все саженцы какао... - А что ответил падре?

– Сказал, что я злословлю, и рассердился на меня. Сказал, будто я накликаю беду.

– Ты, конечно, напрасно обратилась к нему... Ведь и у него есть плантации. Нужно было поговорить с падре Сесилио. Он беден и чист душой.

– Я и с ним говорила. Он мне сказал: "Доротея, в Ильеусе дьявол бродит по улицам. Он один тут правит". И это правда.

Они отвернулись, чтобы не видеть Глории, лицо которой освещалось улыбкой, предназначенной для посетителей бара Насиба. Потому что смотреть на нее было все равно что смотреть на грех или на самого дьявола.

В баре капитан торжественно объявил сенсационную новость: полковник Алтино Брандан, хозяин Риодо-Брасо, в распоряжении которого была тысяча с лишним голосов, примкнул к Мундиньо. Полковник заходил в контору экспортера, чтобы сообщить ему об этом. Удивленный таким неожиданным оборотом дела, Мундиньо спросил:

– Что повлияло на ваше решение, полковник?

Он подумал, о доводах, которые не убедили Алтино, и о разговорах, которые не принесли результата.

– Стулья с высокой спинкой, - ответил Алтино.

Но в баре уже знали о неудавшейся беседе и о гневе полковника Рамиро. Как всегда, слухи были преувеличены: утверждали, что между Алтино и Бастосом произошла ссора и старый политический деятель выгнал Алтино из дома; что тот был послан самим Мундиньо, чтобы предложить Бастосу соглашение, просить перемирия и пощады. Распространилась и другая версия, автором которой был Тонико: с весьма возбужденным видом он заявлял на улицах, что Ильеус возвращается к прошлым временам перестрелок и убийств. Кроме того, согласно версиям доктора и Ньо Гало, которые повстречали полковника Алтино, Рамиро вышел из себя, когда фазендейро сказал, что считает его побежденным еще до выборов и предупредил, что будет голосовать за Мундиньо. После этого Тонико якобы предложил унизительное для Бастосов соглашение. Рамиро отказался. Иной раз версии видоизменялись в зависимости от политических симпатий рассказчиков, но одно было точно: после ухода Алтино Тонико бегал за врачом - доктором Демосфенесом, - чтобы оказать помощь полковнику Рамиро, который плохо себя почувствовал. В тот день долго обсуждались новости, велись бесконечные споры, все были возбуждены. Жоана Фулженсио, пришедшего на вечернюю беседу из "Папелариа Модело", попросили высказать свое мнение.

– Я думаю так же, как дона Доротея. Она пришла сказать мне, что по улицам Ильеуса бродит дьявол. Правда, она не знает точно, скрывается ли он в доме Глории или здесь, в баре. Куда вы спрятали нечистого, Насиб?

Он не только дьявола - он целый ад носил в своей груди. То, что он придумал для Габриэлы, ни к чему хорошему не привело. Она приходила и становилась у кассы. Но это был слишком хрупкий редут и слишком короткая дистанция для мужчин, объятых желанием. Теперь они собирались у стойки и пили стоя, а вокруг Габриэлы начинался чуть ли не митинг - одно неприличие. Судья настолько обнаглел, что заявил Насибу:

– Будьте готовы, мой дорогой, я у вас украду Габриэлу. Постарайтесь заранее найти другую кухарку.

– Она вам дала какую-нибудь надежду?

– Не дала, так даст... Все дело во времени и в умелом подходе.

Мануэл Ягуар, который раньше не выезжал с плантации, казалось, забыл о своих фазендах в самый разгар уборки урожая. Он даже решил подарить Габриэле участок земли. Старая дева была права. Дьявол вырвался на свободу, он завладел мужчинами. Кончится тем, что он завладеет и Габриэлой. Всего два дня назад дона Арминда сказала Насибу:

– Ведь вот какое совпадение: мне приснилось, что Габриэла ушла, а в тот же день полковник Мануэл прислал сказать, что если она захочет, он запишет на ее имя плантацию.

Женщина слаба, достаточно посмотреть на Малвину - сидит на набережной и болтает с инженером.

А не говорил ли Жоан Фулженсио, что она самая умная девушка в Ильеусе, обладающая сильным характером и многими другими достоинствами? И вот она потеряла голову и флиртует на виду у всех с женатым мужчиной.

Насиб прошел до конца широкого тротуара перед баром. Он задумался и испуганно вздрогнул, когда увидел полковника Мелка Тавареса, который вышел из своего дома и направился в сторону набережной.

– Смотрите! - воскликнул Насиб.

Некоторые его услышали и повернулись.

– Он пошел к ним...

– Ну, сейчас будет дело...

Девушка тоже заметила приближение отца и встала. Должно быть, он только что приехал с плантации, потому что даже не снял сапог. В баре все вскочили, всем хотелось увидеть, что произойдет.

Инженер побледнел, когда Малвина предупредила его:

– Отец идет сюда.

– Что будем делать? - Голос выдал его волнение.

Хмурый Мелк Таварес остановился около них, держа в руке плетку и устремив взгляд на дочь. Он будто не видел инженера, даже не смотрел в его сторону и голосом резким, как удар хлыста, сказал Малвине:

– Сейчас же домой! - Послышался сухой удар плетки о сапог.

Полковник остался на месте, глядя, как дочь медленно уходит. Инженер не пошевельнулся, его ноги налились свинцом, лоб и руки покрылись потом. Когда Малвина вошла в ворота дома и исчезла, Мелк поднял плетку и уперся обшитым кожей концом в грудь Ромуло:

– Мне известно, что вы закончили изыскания в бухте и телеграфировали, прося разрешения остаться руководить дальнейшими работами. На вашем месте я не стал бы этого делать. Я послал бы телеграмму с просьбой прислать замену и не дожидался бы приезда нового инженера. Послезавтра идет пароход. - Он поднял плетку, и при этом ее кончик скользнул по лицу Ромуло. - Это срок, который я вам даю.

Мелк повернулся спиной к инженеру и посмотрел на бар, как бы спрашивая, почему так много народу скопилось около него. Он пошел туда, и любопытные сразу расселись по своим местам и поспешно заговорили, искоса поглядывая на полковника. Мелк подошел к Насибу и хлопнул его по спине:

– Ну, как жизнь? Налей-ка мне коньяку.

Тут он увидел Жоана Фулженсио и сел рядом с ним:

– Добрый вечер, сеньор Жоан. Мне сказали, что вы продаете моей девочке безнравственные книги. Так я вас попрошу об одном одолжении: больше не продавайте ей вообще никаких книг. Только учебники, а другие книги ей не нужны, они забивают ей голову всякой ерундой.