Дмитрий Лекух - Я русский

Потому что моя семья – это я и кот по имени Арамис.

А может, они и понравятся друг другу.

Хотелось бы верить.

Арамис – сволочь ревнивая.

Да и Злата, это уже ясно, делить вашего покорного слугу ни с кем не намерена.

Даже с котом.

Характер – тот еще.

И это в самый романтический период отношений.

Что дальше-то будет, вздыхаю.

…И тут соображаю, что Али продолжает мне что-то вбивать в голову.

– Что, что ты говоришь, Глеб? – спохватываюсь. – У меня мобила заглючила, ни хрена не слышно.

– Ну ладно, – говорит, – приедем – расскажу. Бывай.

И отключается.

– Ты все понял? – спрашиваю напрягшуюся спину Никитоса.

Тот поворачивается.

– С англичанами все еще хуже, чем мы ожидали?

Я медленно киваю.

Не вовремя я о знакомстве кота с моей девушкой размечтался.

– Похоже, – соглашаюсь. – Или противоречия с клубом перешли в «горячую фазу». Что после их подметного письма пражским контрагентам не удивительно. Но это вряд ли. Там Комбат с ультрас и без нас разберутся. Так что давай сначала ко мне. Потом вы – по своему плану, а я, похоже, работаю.

– Слушай, лидер, – вздыхает сбоку от меня Жека, – может, нам с тобой?

Его вжатый в противоположную от меня дверь младший брательник согласно сопит.

И даже немного шевелится.

Насколько теснота на заднем сиденье позволяет.

Я на секунду задумываюсь.

– Нет, – вздыхаю. – Тебя ждет семья. У Никитоса – наш водитель. А у меня – только кот, которого ко мне сейчас и так привезут. Ну, а если б вы были срочно нужны, Али бы сказал, не постеснялся. Так что валите. Я, как ты говоришь, – лидер, мне и отдуваться…

Жека коротко кивает.

Из него, думаю, мог бы получиться грамотный офицер.

Слуга царю, отец солдатам.

К несчастью для моей страны, такие сейчас в армию не идут.

Идут другие.

Совершенно, блин, иной человеческий материал.

Нормальные, крепкие, честные парни, но элиту из них – лепить и лепить.

А Жека – готовая болванка. Чуть-чуть обтесать, чуть-чуть обучить.

И все дела.

У него и отец военный.

Полковник в отставке, кажется.

Я количеством звезд на погонах его родителя не сильно интересовался, просто знаю, что часть босоногого детства мой верный товарищ провел в отдаленных гарнизонах, раскиданных на просторах нашей необъятной Родины.

Но в нынешнюю армию Жека, увы, не пойдет.

Хотя я знаю, насколько скучно ему в финансовом отделе конторы штаны протирать.

А что делать?

У парня семья.

И его Ирка не поймет, почему должна отказаться от жизни в столице и неплохой для молодого спеца зарплаты в треху баксов за непыльную работенку финансового клерка ради гарнизонной нищеты и прочей армейской неустроенности.

Говорили мы с ним как-то на эту тему.

Так что знаю, о чем рассказываю.

Не догадываюсь, а именно знаю.

Ладно.

Черт с ним.

Проехали…

…Поэтому, когда мы остановились перед моим подъездом, я просто коротко пожал парням руки, кивнул хорошенькой шоферше, закинул на плечо не сильно тяжелую дорожную сумку и направился в квартиру: принимать душ и звонить в Прагу Злате, извиняться, что мы с ней сегодня долго не пробеседуем.

Извини, дорогая, – устал.

Ага.

И все это следовало сделать до приезда парней.

Потому как их не интересовали ни мой дорожный пот, ни мои романтические пражские сопли.

Ничего личного, только дело.

Сам такой…

…Все-таки горячий душ и крепкий кофе способны творить настоящие чудеса даже с самым измученным человеческим организмом.

Когда раздался звонок в дверь, я уже был почти в порядке.

И это тот самый случай, когда «почти» – считается.

Открыл, пожал руку Али, принял у него из рук клетку-переноску с недовольно мявкавшим оттуда Арамисом.

– Остальные попозже подгребут, – говорит. – За спиртным решили заехать, чтоб твои запасы не опустошать. Разговор, судя по всему, будет долгим. И непростым.

– Понятно, – жму плечами, выпуская котяру. – Если б все просто было, вы бы завтрашнего дня дождались.

Арамис выпрыгивает из клетки и тут же начинает тереться о мои домашние джинсы.

И – мурчит, громко, что твой ядерный реактор на подводной лодке средних размеров.

Соскучился парень.

И, похоже, уже простил.

Что ж, одной заботой меньше.

Не нужно будет гостей заставлять тапки в стенной шкаф прятать.

А то – точно бы кому-нибудь в кроссовки нассал, сволочь кремовая.

Взял котяру на руки, погладил, почесал за ухом и под подбородком, положил на плечо, – урчит еще громче.

За мочку уха прикусывает.

Как же я тебя люблю, сволочь лысая.

Я, после того как в моем доме настоящий сфинкс поселился, на волосатых кошек стал смотреть с искренним недоумением. И даже с подозрением.

Что-то в них не так…

…Отнес кошака на кухню, налил воды, насыпал в миску его любимых «подушечек».

Еще раз погладил радостно урчащую морду и со вздохом повернулся к Али, который уже колдовал у кофеварки, которую сам же и подарил мне на день рождения.

Практичный, гад.

Не только для меня старался, о чем, кстати, честно предупреждал.

Но все равно спасибо.

Нормальный свежемолотый кофе и эта растворимая шняга, которую в родной редакции глотать приходится, – абсолютно разные вещи.

Даже сравнивать бессмысленно.

– Только учти, – говорю, – Глеб. Это у парней спиртное еще может вызвать энтузиазм. А я – просто срублюсь. Выезд, сам понимаешь. Батарейки и так уже кончаются.

– Думаешь, я совсем тупой? Помнишь, как в том анекдоте: «Дедушка ослеп, а не ебанулся». Знаю, что ты на «чистом», сам почти не употребляю, но для такого случая запасся.

И достает из кармана джинсов небольшой, но вполне увесистый пакетик.

– Только давай не при всех. В другой комнате поляну организуй. А то, сам знаешь, в последнее время многие к этой гадости относятся воинственно отрицательно. Они, разумеется, всё поймут, но зачем гусей дразнить?

Я киваю, и мы идем в мою бывшую «детскую», где решительно вбиваем в ноздри по солидной дорожке качественного кокаина.

Мои мозги прочищаются окончательно.

Вот теперь, думаю, – можно и по рюмке.

Не опасаясь потерять нить.

И то ладненько…

…Только мы себе носы гадостью начинили, закурили по сигаретке и приготовились перекинуться парой слов, как одновременно позвонили: парни в дверь и Злата по телефону.

Махнул рукой Глебу, – мол, давай, принимай гостей, а сам трубку врубаю:

– Что, – спрашиваю, – Золотой, что-то случилось?

– Нет, милый, просто мне почему-то вдруг стало неспокойно.

Ну, успокоил ее как мог и пошел в большую комнату к парням.

А там – мама моя дорогая…

Я такого состава не то чтобы не видел никогда, даже представить не мог.

Да еще – у себя в гостях.