Дмитрий Лекух - Я русский

Ножками.

Это теперь – моя женщина.

Я ему так по телефону и сказал, на что он, самое интересное, даже не обиделся.

– Все должно идти своим чередом, – говорит со своим легким ироничным акцентом. – Рано или поздно мы с Анелей умрем. В старости к этому начинаешь спокойнее относиться, не перебивай. И наши миллионы все равно достанутся вам, так что не открутитесь. Прошлое не цепляет будущее, оно просто есть. У тебя оно свое, у моей дочери – свое. А теперь вам надо быть готовыми к тому, что оно станет для вас общим. Не будущее, оно у вас и так общее. Именно прошлое.

Я молчу.

Задачку он передо мной поставил, конечно.

Хрен его знает, что и думать.

А он хмыкает.

– Мне, – усмехается, – опять с того хутора сливовицы привезли, Дан. Так что приезжай уж, выбери время. Нужно выпить.

Я усмехаюсь в ответ.

– А вот это, Мартин, мы с вами сделаем обязательно. Может, мне русской водочки прихватить? Так, чисто для разнообразия?

– Водочки, – фыркает, – я обязательно выпью в Москве. Под соленые огурцы и квашеную капусту. Или под селедку с черным хлебом, как меня учили русские партнеры по бизнесу. На вашей свадьбе. А в Чехии мы будем с тобой пить сливовицу. Так – правильно.

Опять, хмыкаю про себя, он меня сделал.

Все-таки сопляк я еще.

– Согласен, – вздыхаю. – Кстати, давно хотел сказать – у вас очень хорошая дочь, Мартин. Спасибо.

– Я знаю, – говорит с гордостью. – Моя Злата – лучшая девушка в Чехии, мы с Анелей долго трудились, чтобы она стала такой. Но об этом лучше поговорим не по телефону, а за сливовицей.

Ну, что тут поделаешь.

Пришлось пообещать, что приеду в Прагу до свадьбы.

Так, чисто сливовицы попить.

Ну, и его похвальбу послушать, разумеется.

Хотя во всем, что касается Златы, я был с этим старым пнем совершенно согласен.

С небольшой, конечно, поправочкой.

Лучшая девушка Чехии, блин?

Ну уж нет.

Если бы только Чехии.

Просто – лучшая.

И все дела…

…Короче.

Четвертого она прилетела в Москву, пятого мы подали заявление, а шестого меня дорогая редакция в безапелляционной форме в командировку отправила, видимо, чтобы не расслаблялся.

В Сочи.

Им, видите ли, срочным образом материал потребовался.

Интервью с каким-нибудь городским начальником, лучше – с мэром города о проблемах в социальной сфере, могущих возникнуть в связи с олимпийским строительством.

И – анализ готовности города к Олимпиаде.

А я вроде как считаюсь чуть ли не лучшим аналитиком в редакции, значит – выбора нет.

И пальцем наверх тычут – типа, не отвертишься.

Причем не кто-то там тычет, а сам Главный.

А выше него у нас – только Кремль.

Ну, и звезды, разумеется.

Ругался, матерился, объяснял, что ко мне невеста из Чехии всего на пять дней вырвалась.

– Вот, – говорит, – и бери ее с собой, в Сочи. Пусть знает, в какой стране бедолаге жить придется. И с каким придурком в роли законного супруга. Может, передумает. А то ведь жалко девчонку.

Это он так иронизирует, типа.

Сволочь.

Чуть в репу ему не засадил, и сразу же в печень – свою любимую «двоечку». Остановило только то, что она у него и так еле-еле от алкоголя функционирует. А то б – точно не удержался.

Шучу, разумеется.

Главный у нас – мужик нормальный.

Без дела бы гнать не стал.

А работа – она работа и есть, никуда не денешься.

Осталось только Злату уговорить…

…Но она на удивление быстро согласилась.

– Со-очи? – переспрашивает, улыбаясь. – Это где у вас Олимпиада будет? Конечно, хочу!

– Не «у вас», а «у нас», девочка, – поправляю. – Это теперь и твоя страна, понимаешь? Если я, разумеется, твой мужчина.

– Ты – мой мужчина! – радостно хлопает глазищами.

Ну что ты тут поделаешь…

…С чем нам там повезло – так это с погодой.

Где-то плюс восемнадцать, солнечно, зелено.

Начало марта.

Обалдеть можно.

Продрались сквозь галдящий строй армянских таксистов, вышли на площадь перед аэропортом, нашли встречающего с табличкой.

На табличке – моя фамилия.

Побросали вещи в багажник, следом туда куртки свои московские отправили, прыгнули на заднее сиденье, поехали.

Злата к окну прилипла.

– А это правда Россия? – удивляется. – Никогда не думала, что у вас есть пальмы!

– В России много чего есть. И не только пальмы. Мы, между прочим, сейчас в субтропиках находимся. А где-нибудь в Верхоянске в это время – минус пятьдесят и метель такая, что люди, по улицам передвигаясь, за специальные канаты держатся.

– Большая страна, – кивает.

– Не большая, – поправляю ее, прикуривая. – Великая…

Встречающий от мэрии с интересом поворачивается с переднего сиденья в нашу с ней сторону.

– Девушка – ваша коллега? – спрашивает. – Какое издание представляете? Мы и вам тоже Сочи с удовольствием покажем! Я лично готов.

И – аж приосанивается.

Живот пытается поглубже втянуть, рыло чиновное.

– Девушке Сочи я и сам показать могу, – говорю. – Без вас.

Он вскидывается.

– А это мы сейчас у нее самой спросим, – кривится надменно, – кто ей будет город показывать: законная городская власть или какой-то заезжий журнашлюшка, понимаешь. Ваше дело – писать, что вам скажут, понятно, молодой человек? И затыкаться, когда вас не спрашивают. А не разглагольствовать.

– А ну-ка, – говорю водиле, – разворачивай машину. В аэропорт. Мы с женой возвращаемся в Москву.

Он икает.

Чинуша, в смысле.

С ним, видимо, давненько так не разговаривали.

Ничего.

Привыкнет.

– Не понял…

– А что ж, – усмехаюсь, – тут непонятного? Меня, заместителя главного редактора крупного общефедерального делового журнала, известного журналиста, приехавшего сюда по просьбе главного редактора, которого, в свою очередь, просили об этом люди из кремлевской администрации, только что выставили в роли никчемного наемника и лакея. Да еще в присутствии моей жены. Между прочим, гражданки европейского государства, где к прессе относятся куда более серьезно, чем здесь. Пусть люди, которые просили меня приехать в ваш город осветить проблему, сами с тобой и разбираются. Хотя разбираться они будут не с тобой, я так понимаю. Ты, мягко говоря, – не их уровень. А с твоим работодателем. Он тоже, конечно, птица не великая, но все-таки серьезный человек, а не такой мелкий засранец, как ты.

Ненавижу этих прыщей.

Ничего из себя не представляющих мелких ублюдков, рассевшихся вороньей сворой на небольших должностях «при власти».

И чувствующих себя хозяевами моей страны.

Особенно – в регионах.

– Я-а-а… – тянет. – Я вам!.. Да я!..

– Ты – говнюк, – говорю ему как можно более спокойно. – Обычный мелкий говнюк.

Достаю мобильный, докладываю обстановку главному редактору.

Тот краток.

– Возвращайся, – говорит. – Или нет, лучше езжай в гостиницу, отдохнешь там с невестой. Ей – мои личные извинения за уродов в нашей с тобой стране. Дальше я сам разбираться буду. Без моего звонка – никаких действий, понятно? Из отеля не выходи, пока тебе скальп этого урода на тарелке не принесут. Всякое могут устроить, сам понимаешь. Любую провокацию.