Ирина Волчок - 300 дней и вся оставшаяся жизнь

В принципе, возни с готовкой не много, главное — шашлык. Это все сказки, что нормально мясо готовят только мужчины. К шашлыку Инночка не подпускала никого и никогда. Мужики пусть дрова рубят, а мясо на шашлык — это священнодействие.

Мясом стоит начать заниматься за три часа до подачи на стол. Режем крупно, кусочки должны быть чуть меньше стандартной котлеты, в противном случае шашлык неизбежно пересохнет. Лук только мелкий и только кольцами — что может быть вкуснее коричневого хрустящего колечка? Помидоры тоже мелкие и тоже кольцами, стиснутые с двух сторон мясом, они дадут сок и кислинку. Черный перец — его много не бывает, к тому же большая часть все равно останется в рассоле. Рассол: минералка, обязательно сильно газированная, и немного уксуса, ни в коем случае не перекислить, не то мясо будет картонным. Маринад не должен быть кислее обычного чая с лимоном, без сахара, конечно. Последний ингредиент — соль. Простая поваренная соль крупного помола. Не «Экстра», не йодированная, не морская, а самая что ни на есть обычная соль. Все остальное — от лукавого. Зелень лучше подать отдельно, свежевымытую, кетчуп — тоже отдельно, не все любят топить мясо в томате. Сама Инночка, например, не любила. Этот простейший рецепт еще ни разу не подвел Инночку. Ей доводилось пробовать шашлык, замоченный в кефире, в сухом вине, в лимоном соке… Нарезанная зелень, прилипшая к мясу, как правило, подгорала, испарившееся вино оставляло шашлыку привкус самогонки, хлопья кефира выглядели не эстетично…

Что там дальше? Молодая картошка, мелкая, скобленая, сливаешь воду и кидаешь сверху пачку сливочного масла и мелко-мелко рубленый укроп — вот тут он уместен. Подаешь на стол прямо в кастрюле, вписывается в дачную стилистику, как вписываются в нее кружки с отбитыми ручками, щербатые тарелки и разнокалиберные рюмки.

Греческий салат. Это мы все любим, для этого дела даже салатницу хрустальную из города привезем, не жалко. И гвоздь программы — окрошка. Этим-то и хорош деревенский дом: трудно представить себе посиделки в лесу, на которые кто-то притащит ведро окрошки, ведро кваса и полведра сметаны.

В общем, в пятницу с работы придется отпрашиваться.

…Светочка сидела на своем рабочем месте, в приемной, гламурная лишь наполовину. Точнее — на верхнюю половину: на ней была белая кружевная кофточка с весьма откровенным вырезом. Нижнюю половину, которую из-под стола было видно только отчасти, можно было считать почти пляжным вариантом: светлые капри с остро модными большими карманами и безупречные босые ноги. Босоножки с запредельными каблуками валялись рядом. Открывающаяся дверь оторвала Светочку от неизменного пасьянса на мониторе. Она было попыталась нащупать ногой обувь, но, увидев Инночку, успокоилась: не велика птица. Не клиент.

— Свет, шеф у себя? — спросила Инночка.

Секретарша цепко оглядела заведующую компьютерным отделом Лучинину. Та была, как всегда, не от мира сего: прямой сарафанчик из грубого льна чуть выше колена и очень открытые коричневые «лодочки» на абсолютно плоской подошве. Как всегда, на километр мимо моды, и, как всегда, безупречна, — с легкой завистью подумала Светочка.

— Где ему быть, у себя.

«Под кондиционером», — хотела добавить Светочка, изнывавшая от жары, но промолчала. Слухи о том, что Голубев по всем вопросам совещается с Лучининой, были уже не новостью.

Инночка, улыбнувшись, исчезла за дверью с надписью «Генеральный директор», а Светочка мысленно чертыхнулась. Вот ведь правду говорят, маленькая собачка до веку щенок. Сколько ей, тридцать уже, небось? Вот бы ей, Светочке, такую талию! Тут каждую ложку сахара, считаешь… Хотя бюстом она бы с Лучининой ни за что не поменялась, замечательный у Светочки бюст…

— Виталий Валентинович, у вас найдется для меня пара минут? — официальным голосом спросила Инночка с порога.

— Конечно, Инна Алексеевна, присаживайтесь, пожалуйста, — в тон ответил шеф, разулыбался и заговорщицки ей подмигнул.

Инночка уселась на ближайший к нему стул и почти шепотом начала:

— Вит, у меня для тебя две новости. Одна, надеюсь, хорошая, другая не очень. С какой начинать?

— Давай с плохой, — насторожился он.

— В пятницу тебе придется отпустить меня с работы…

Витка удивленно поднял брови — Инночка на его памяти отпрашивалась первый раз. Впрочем, аврала не ожидалось, хотя планы на пятницу, и, прежде всего, на саму Инночку, у него, конечно, были.

— На целый день! — трагически прошептала Инночка.

— Зачем? У тебя что-то случилось? — заметно встревожился шеф.

— А это будет уже вторая новость, Виталий Валентинович… — Она едва не засмеялась — такое у него было лицо. — В субботу вы приглашены на банкет, в честь моего дня рождения.

— Конечно, радует, что обо мне вспомнили, но пятница-то тебе зачем?

— Вит, понимаешь, мой день рождения мы традиционно в деревне отмечаем, это не далеко, ты не волнуйся. Ну, там, дом в порядок привести надо, продукты доставить, подготовиться к приему гостей…

Вид у него стал каким-то озабоченным и даже несколько отстраненным, как ей показалось.

— Там здорово, ты не думай, никаких палаток, — заторопилась она. — Хороший старый дом, сад чудесный, речка рядом, мелкая правда, но чистая, лесочек березовый…

— Ну да. Полный набор «малая родина», это я понял. Меня смущает местоимение «мы». Кто еще приглашен на этот праздник жизни?

Инночка даже слегка обиделась:

— Мама с Сашкой, это мой сын, ему четырнадцать, подружки с семьями…

— Ты неправильно меня поняла, — опомнился он. — Я очень рад и вообще… Просто, ну, со всеми твоими близкими… Пора, конечно, и познакомится. Что тебе подарить?

— Вит, это самый дурацкий на свете вопрос. Что ты хочешь от меня услышать? Подарок на то и подарок, что сюрприз. Я, например, такой вопрос только маме своей задаю… И сыну, пожалуй. Причем, маму нужно пытать, потому что она очень экономная. А Сашка — тот просто ждет, чтобы сделать конкретный заказ.

— Чтобы угодить с подарком, надо очень хорошо знать человека…

— Вот и посмотрим, что ты обо мне знаешь. Или думаешь. Или думаешь, что знаешь… — Инночка быстро показала шефу язык и выпорхнула из кабинета, оставив его ломать голову над практически неразрешимой проблемой.

…Что можно подарить женщине, которую безумно любишь и больше всего на свете боишься спугнуть, особенно сейчас, когда вот-вот… Хорошо бы, конечно, сделать предложение. Ну, то есть, нормальное официальное предложение. Он, морщась, вспомнил первый разговор с ней на эту тему: с пустыми руками, с забинтованной головой, обмирая от смущения и страха. Да еще учесть тот момент, что она только-только узнала, что он ее обманывал, и порядком на него злилась. Наверное. Господи, ну и дурака же он свалял! Сейчас можно все обставить по-другому. Розы, много… За кольцом можно в Москву смотаться, время еще есть. Но отказа, тем более на публике, он не перенесет. Значит, что-нибудь не столь откровенное. Традиционное что-нибудь. Французские духи. Ага, вероятность промахнуться — девяносто девять и девять десятых процента. Выпендриться и подарить ей машину? Подарок однозначно дорогой и полезный, да вот одна подробность — она не водит. Тряпки, конечно, исключаются. Если только шубка? Шубка — это хорошо, это классический ход. Шубок много не бывает. Тем более что ни в чем, кроме золотисто-рыжей дубленки, он ее не видел. Он представил себя, накидывающим ей на плечи норку, — темно-коричневую, искрящуюся… Потом вдруг мысленно добавил остальные составляющие этого действия: двор деревенского дома, неизвестные (и наверняка ехидно усмехающиеся) подружки, скептически (а как еще) настроенная мама; презрительный (переходный же возраст) взгляд сына… И все это не самое главное. Самое главное — жара! Все мечтают побыстрее напялить купальники — и бегом на речку, а он, как дурак, с шубой: примерь, дорогая. Посмотрите, девочки, правда красиво? Черт, голова кругом… Виталий щелкнул кнопкой: