Анна Гавальда - Глоток свободы

Я, конечно, виновата, очень виновата, но тут уж я не смогла сдержаться:

- Да ерунда все это! Бред собачий, вот что! Лисы бегают по всей округе и могут мочиться где угодно! На дорожках! На пригорках! Под любым деревом, на любом близлежащем поле; за каким чертом они будут писать именно на ежевику?! Именно на эту вот, на нашу ежевику?! Что ты несешь? У меня просто уши вянут тебя слушать… легче повеситься, ей-богу! Такие, как ты, вечно портят всем удовольствие…

Да простятся мне эти слова. Это моя вина. Мой грех. Меа culpa [30] Меа culpa - моя вина! (лат.). Как правило, говорится при церковном покаянии. . А ведь я дала себе твердый зарок - сдерживать эмоции. Оставаться спокойной и бесконечно невозмутимой, в духе дзен. Еще сегодня утром, глядя в зеркало, я предупредила себя, погрозив пальцем: «Гаранс, не пререкайся с Кариной, слышишь? Хоть раз в жизни промолчи и не строй кислую физиономию [31] Отсылка к фильму фр. режиссера М. Карне «Северный отель», где героиня (в исполнении актрисы Арлетти) произносит реплику, ставшую поговоркой: «Atmosphere... atmosphere... estce que j'ai une gueule d'atmosphere?» (Подумаешь, кислая обстановка... я же не строю кислую физиономию!). , когда она разглагольствует!» Но тут я не стерпела. В чем и раскаиваюсь. Приношу свои нижайшие извинения. Она отравила нам радость от ежевики и часть воспоминаний о детстве. Она безумно меня раздражает. Я не могу ее выносить. Еще одно такое замечание, и я запихну ей в глотку Лолино сомбреро.

Видимо, Карина почувствовала эту угрозу, так как она захлопнула дверцу и завела машину. Чтобы работал кондишн.

Вот и это тоже меня раздражает - люди, которые запускают двигатель не для того, чтобы ехать, а чтобы ноги греть или голову охлаждать, ну да ладно, черт с ними. О перегреве планеты мы поговорим в другой раз. Она закрылась от нас в машине, и это уже хорошо. Настроимся на позитив.

Пока мы переодевались, Симон прогуливался неподалеку, разминая ноги. Итак, о нарядах: я купила себе великолепное сари в пассаже Brady, рядом с моим домом. Из ткани бирюзового цвета, расшитой золотой нитью и украшенной жемчужинами и крошечными бубенчиками. Комплект состоял из узенького лифа с низкой проймой, длинной прямой очень узкой юбки с разрезом почти доверху и широченного шарфа, позволявшего прикрыть все это великолепие.

Словом, шик-блеск!

И вдобавок еще серьги со звенящими подвесками, все амулеты Раджастана на шее, десять браслетов на правой руке и почти вдвое больше на левой.

- Тебе очень идет! - постановила Лола. - Просто невероятно! Только ты можешь себе это позволить - еще бы, с таким чудным животиком, плоским, подтянутым…

- Конечно, - отозвалась я, радостно поглаживая означенное место, - попробовала бы ты каждый день подниматься на седьмой этаж без лифта.

- Увы, две беременности не шутка, у меня теперь и пупка-то не разглядишь - утонул в жире… Смотри обязательно принимай меры после родов! Каждый день втирай укрепляющие кремы и…

Я пожала плечами. Мое скудное воображение не позволяло мне заглядывать так далеко в будущее.

- Застегни меня, пожалуйста! - прощебетала она, повернувшись ко мне спиной.

Лола уже в который раз надела свое черное платье из фая. Очень простое, с круглым вырезом, без рукавов и со множеством мелких, обтянутых тканью пуговичек на спине, сверху донизу, как на сутане кюре.

- Ты не очень-то разорилась ради свадьбы нашего дорогого Юбера, - констатировала я.

Лола с улыбкой обернулась ко мне:

- Как сказать…

- А что?

- Угадай, сколько стоит моя шляпа?

- Двести?

Она презрительно пожала плечами.

- Ну а сколько?

- Даже сказать не смею, - хихикнула она. - Ты в обморок упадешь.

- Перестань дергаться, идиотка, а то мне твои пуговки не поймать…

В этом году в моду вошли «балетки». Лолины были из мягкой кожи, со шнуровкой, мои - усеяны золочеными цехинами.

Симон хлопнул в ладоши:

- А ну-ка по машинам, Bluebell Girls [32] Труппа танцовщиц, созданная легендарной ирландкой, хореографом и танцовщицей мисс Блюбэлл (Маргарет Келли Лейбовиц, 1910-2004), прославившая кабаре «Лидо». !

Цепляясь за руку сестры, чтобы не споткнуться, я пробормотала:

- Предупреждаю: если эта поганка спросит, зачем я оделась как на маскарад, я заставлю ее съесть твою шляпу.

Карине так и не представился случай высказаться, потому что перед тем, как сесть в машину, я несколько изменила свой костюм. Юбка оказалась чересчур узкой, и мне пришлось снять ее, чтобы она не треснула.

В результате я плюхнулась на сиденье из дорогого альпага-с-вискозой в одних стрингах и застыла в торжественной позе.

Мы с Лолой навели красоту с помощью моей пудреницы, тогда как наша эхинококковая королева изучала себя в зеркальце на лобовом стекле, проверяя, как на ней сидят клипсы.

Симон умоляюще попросил нас не душиться всем вместе одновременно.

Мы прибыли в нашу глухомань почти вовремя. Я натянула юбку, укрывшись за машиной, и мы отправились на церковную площадь под изумленными взглядами туземцев, выглядывающих из окон.

Прелестная молодая женщина в серо-розовом наряде, болтавшая с дядей Жоржем, оказалась нашей мамой. Мы бросились ей на шею, стараясь, однако, избежать следов от ее поцелуев.

Мама, как опытный дипломат, первым делом расцеловалась со своей невесткой, похвалила ее платье и лишь потом со смехом обернулась к нам:

- Гаранс, ты просто ослепительна! Тебе бы еще для полноты картины красный кружочек на лбу!

- Этого только не хватало! - бросила Карина, прежде чем наброситься с поцелуями на бедного дряхлого дядюшку. - Мы же все-таки не на маскараде…

Лола сделала вид, будто хочет отдать мне свою шляпу, и мы обе зашлись в хохоте. Наша мама взглянула на Симона:

- Неужели они так безобразничали всю дорогу?

- Еще хуже! - серьезно подтвердил он. И добавил:

- А Венсан где? Разве он не с тобой?

- Нет. Он работает.

- Работает… где?

- Да все там же - в своем замке, конечно. Наш старший брат вдруг как-то осел, став ниже сантиметров на десять.

- Ну вот… а я-то думал… Он же обещал приехать…

- Я долго его уговаривала, но он отказался наотрез. Ты ведь знаешь, он - и свадебные торжества…

Симон был просто убит.

- А я-то ему подарок привез! Виниловый диск… редчайший! Мне так хотелось с ним пообщаться… Я же с самого Рождества его не видел. Да-а-а, вот так номер… Ладно, пойду-ка я выпью с горя…

Лола состроила гримасу:

- Калламба! Сто-то наса дологая Симонетта совсем ласклеилась…

- Ты меня удивляешь! - возразила я голосом нашей мадам Брюзги, следя, как та обцеловывает наших престарелых тетушек. - Ты меня удивляешь!

- Как бы то ни было, девочки, вы обе великолепны! Надеюсь, вы сможете развеселить Симона. Заставьте его потанцевать сегодня вечером, хорошо?