Наталья Кулагина - Ого, индиго!

– Почему?

– В их глазах – сигнал SOS. Погибшие корабли, дрейфующие шлюпки. Мы – дети большой игры.

– Кто мы?

– Наша личная революция – прорыв в четвертое измерение. Наши – и есть ДВЕРЬ. Проводники в тончайшие коридоры театра зеркал. Они дают в руки нить, по которой можно пройти на следующий этап ИГРЫ. Они – часть магии этого мира.

– Зачем?

– Мы приходим сюда выполнить свое предназначение, зажечь свечу надежды. Наш враг – усталость. Наша религия – свобода. До конца дней мы остаемся детьми и верим в любовь с первого взгляда. Верим, что откроется ДВЕРЬ лифта, а там ОНА. Но лифт приходит, и там стоит кто угодно, кроме той, которую ждешь всей наивной душой поэта.

– И все-таки... – лукаво улыбнулся редактор. На удивление, он отлично понял Илью.

– У наших – родственная лампочка в глазах. Мы и есть СЕТЬ – Хранители огня. Те, кто знает законы этого мира, помнят прошлое, настоящее и будущее. Нас снарядил в далекое путешествие мир, который сверкает только во сне как северное сияние. Мы – волшебные люди. Но почему мне так грустно видеть своих на улицах этого города?

– Почему?

– На небе нет ада. Ад – это Земля. Мы выживаем там, где выжить невозможно. На нас с детства объявлена охота. И каждый, кто захочет, может направить удар против нас.

– Отличное начало! Очень перспективно! Здесь и огонь, и вода и медные трубы! Герой сознательно идет на жертвоприношение! Отличная сказка! Я доволен!

Ксюха мешала Динке писать сказку. Хотя Динка и сама не понимала, кому и зачем нужно ее творение. Ксюха крутилась перед зеркалом в черном платье в горох и накручивала на руку ярко-рыжие пряди-кудри. Она с состраданием наблюдала за попытками Динки соответствовать правилам Большой Жизни. Шансы на успех таяли с каждой минутой. Энергия уходила, а десант с гуманитарной помощью не спешил высаживаться на территории Динкиной жизни.

– Пересмотри фильм «Бесприданница». Откроешь для себя много нового. – Ксюха выбрала строгое платье в горох.

– Что, например?

– «Лариса Дмитриевна, пляши!»

– Что это?

– Вспомни – Лариса Дмитриевна – измотанная неврастенией, истерией, плохим шампанским, отрыжкой, плачевным финансовым положением, отвратительным женихом. Не женщина, а русская мечта. Не девочка – фея! Помнишь великолепную сцену на корабле?

– Если честно – не очень!

– Рядом с истерзанной женщиной собрались откормленные русские мужчины. Они хлопали в ладоши и кричали, «Лариса Дмитриевна, пляши! Просим!»

– И что?

– Она плясала! Она плясала, плясала, плясала.

– И что?

– А наутро он сказал: «Простите, Лариса Дмитриевна, я не свободен!»

– Обидно!

– Не то слово! Она же хорошо плясала. Надеялась на понимание. Что никто тяжелобольную женщину не заставит плясать просто так.

– Это бесчеловечно!

– Есть какое-то особое изощренное удовольствие мучить женщину на грани нервного срыва. Это гораздо интереснее, чем отрывать крылышки жуку или бабочке. В страдании женщина становится особенно красива.

– Вывод?

– Если видишь очень красивую женщину – знай, ей очень плохо. Момент женской агонии ценится эстетами практически так же, как рыба фугу. От того и другого можно умереть.

В «Окнах» за деревянными столиками, на деревянных пеньках сидели молодые блондинки-ветрогонихи и строили Илье глазки. Илья ушел в себя и вроде не замечал отчаянного нападения на свою территорию. Кеша собирался с мыслями – обдумывал первую фразу знакомства, но его благим намерениям не суждено было сбыться.

– Кеша, а ты веришь в пустоту?

Вопрос оказался с подвохом. Знакомиться с блондинками пред лицом вечности было неудобно.

– Илья, о чем ты! Где ты видишь пустоту?

– Она есть! Липкая масса пустоты, которая делает ничтожным все, к чему дотрагивается своей скользкой лапкой!

– Пустоты нет! Знаешь, почему была так популярна красная кнопка на ядерном реакторе? Ее мог представить даже ребенок. Он боялся ядерной войны, потому что кнопка была очень реальна! Пустоту представить невозможно!

– Пустоту можно представить! Пустота существует, как я или ты. Она чувствует, у нее есть свое течение, сознание и намерение.

– Ты бредишь! – поразился Кеша ухудшению состояния друга.

– Сам ты бредишь! – обиделся Илья. – Я слился с пустотой! Сейчас я знаю про нее все.

– И зачем ты это сделал? – ехидно спросил Кеша.

– Я читал в сказках, что волшебная страна героев располагается за долиной пустоты. Каждый герой, как мог, пересекал этот смутный отрезок своей жизни. Чтобы добраться до берега, где исполняются желания, герои должны были сохранить хотя бы воспоминание, зачем они отправились в путь.

– А что?

– В долине пустоты можно забыть не только желания, но и себя! Свой путь! Это же пустота!

– Ну и что? Как можно забыть себя?

– Когда ты пустота, ты сливаешься со всем миром, со всей Вселенной! Ты маленький мозг молекулы мира! Быть пустотой – значит быть всем, но не самим собой! В пустоте можно утонуть или попасть в кораблекрушение.

– И что же делать?

– В пустоте нет ничего, кроме мысли и намерения. Мысль – весло, намерение – лодка. И ты плывешь там, где выжить невозможно, пока лодка не ударится о край берега, где исполняются любые желания. Наши миры (земной и волшебный) разделяют пелена, полотно, пустота. Полотно тонкое, как игольное ушко. Но пересечь ее нелегко. – Илья вздохнул и выпил пива, не обращая внимания на обиженных дам за соседним столиком.

– Пустота находится там же, где и весь остальной мир – в твоем сознании. Лечи мозг!

– Это существенно, – спокойно отозвался Илья. – Пустота есть. Она чувствует, она слышит, понимает. Пустота – временная необходимость. Закалка перед боем. Все рано или поздно через это проходят.

– Именно проходят, а не остаются в ней навсегда! – Кеша надеялся, что друг придет в себя и контакт с блондинками состоится.

– Если преодолеть пустоту, за ней откроется что-то неведомое. Я просто растворяюсь в ней. Каждый день растворяю в ней несколько лет. В пустоте не растворяются только суть, ядрышко, гречишное семя, любовь, взгляд любимого человека. Все остальное тленно.

Кеша с большим сомнением покачал головой. Он не верил в эксперименты Ильи.

– И что за суть?

– Чтобы идти, я должен помнить!

– Ну-ну.

Девушки засмеялись и вышли из пивной. Кеша обреченно покачал головой.

– Я поняла! Я хочу открывать окна! – Динка мыла окна в одном престижном офисе.

Намывала стекло до блистающей чистоты. Ксюха сидела на подоконнике и наблюдала за судорогами Дины-гусенички, которой еще только предстояло превратиться в прекрасную бабочку. Ксюха верила, что бабочка получится фантастической красоты.

– К сожалению, такой профессии нет, Дина! Ничем помочь не могу! В моем кастинг-агентстве таких услуг нет! Некоторые стремятся за хорошие чаевые открывать ДВЕРИ, но это не наш с тобою бизнес.