Ирина Крылова - Карибские каникулы, или Метанойа

– Я надеюсь, ты увидишь меня во сне, – бросил он на прощание.

Попав домой, Марина поняла, что безумно устала за сегодняшний день. Видимо, то эмоциональное напряжение, которое она испытывала в присутствии Сергея, с непривычки сильно выматывало ее. Кота нигде не было видно.

«Вот и хорошо, – подумала Марина, – только его кривых ухмылочек мне сейчас не хватает».

От усталости она еле передвигала ноги. Ей даже показалось, что она может не дойти до кровати, а свалится прямо в прихожей и уснет на полу, на коврике. Ноги налились тяжестью, стали свинцовыми, а правая лодыжка настойчиво напоминала о неудачном выступлении на катке.

Проходя мимо герани, Марина машинально отметила, что дело совсем плохо: цветок завял и начал сбрасывать листья.

«Завтра займусь цветами», – преодолевая ступеньку за ступенькой, думала Марина.

Сил не было даже раздеться. Она упала на кровать прямо в одежде и отключилась.

Это был настоящий кошмар. Марина попала в Средневековье. Она присутствовала на балу в старинном замке, где было огромное количество приглашенных. Разодетые в пух и перья гости безостановочно кружились в вихре танца. Марина приглядывалась, стараясь узнать кого-нибудь из танцующих, но очень быстро поняла, что это невозможно.

Разноцветный круговорот все ускорялся, скорость движения нарастала, и вскоре людей уже не было видно. Они превратились в стремительно вращающуюся воронку, уходящую куда-то вниз. Марина почувствовала, что еще чуть-чуть, и воронка затянет ее в свою лихорадочную круговерть, и тогда все пропало. Из –воронки веяло холодом и сыростью. Марине стало страшно.

Она оглянулась в поисках Сергея. Ведь пришла на бал она именно с ним. Она это отчетливо помнила. Сергея ни–где не было. Вдруг она заметила, что ее кавалер находится в самом центре водоворота. Он отделился от общей крутящейся массы и протягивал ей руки. Марина было подалась ему навстречу, но на его месте вдруг оказался огромный серый котяра. Он криво улыбнулся, хлопнул в ладоши, и из воронки появился еще один кот. За ним другой, третий... Их становилось все больше, темной стеной они двинулись на Марину, протягивая к ней мохнатые лапы. Сердце сжалось в комок, от ужаса Марина потеряла сознание. Резкий запах аптечных трав и ладана привел ее в чувство.

Она очнулась на кровати в холодном поту. Ей понадобилось некоторое время, чтобы осознать себя дома, в родной постели. Ее бил озноб, сердце бешено колотилось в груди. Казалось, оно вот-вот вырвется наружу.

Зловредный кот лениво щурился рядом на подушке. Сегодня он выглядел особенно довольным. Гладкая шерсть блестела и лоснилась. Кривая ухмылка, застывшая на кошачьем лице, говорила о полном удовлетворении жизнью.

Часы показывали 8.00. Надо было вставать и собираться на работу. Сегодняшний день у Марины был плотно расписан.

Перед Новым годом люди спохватились, опомнились и дружно кинулись приводить в порядок свои дела. Все, что в течение года откладывалось на завтра или вообще на потом, вдруг оказалось задачей первостепенной важности и во что бы то ни стало требовало немедленного решения. Попав под влияние предпраздничной лихорадки, толпы обезумевших москвичей и гостей столицы носились по городу с выпученными глазами в стремлении объять необъятное. Необходимо было срочно доделать все дела, закупить запас продуктов и подарков и, естественно, позаботиться о собственной внешности и новогодних нарядах.

В последние дни уходящего года плотность транспортного потока на московских улицах во много раз превысила все мыслимые нормы, а торговые точки города трещали по швам, не в силах вместить одуревших от бестолковой беготни покупателей.

Потребность в здоровых и красивых зубах в эти дни тоже заметно возросла. Как будто новые зубы в новом году смогут обеспечить их обладателям счастье и процветание!

Каждый год в конце декабря Марина, неизменно изумляясь всеобщему ажиотажу, тем не менее тоже включалась в массовый бег с препятствиями. Вернее, ее принудительно включали, так как работы в это время было особенно много. Она даже втайне мечтала как-нибудь взять больничный и провести последнюю неделю декабря в тишине и покое.

И вот, похоже, ее заветная мечта сбылась. Марина почувствовала, что заболевает. Тело ломало, голова раскалывалась, а общее состояние организма свидетельствовало о полной непригодности к каким-либо действиям. Надо было собраться с силами, встать и достать градусник. Да, не о таком покое она мечтала!

Дрожащими руками Марина сунула обжигающе холодный градусник под мышку. Так и есть – 39! Она выпила растворимый аспирин и позвонила на работу администратору клиники, чтобы отменить прием.

Администратор Лена Деревянко сообщила, что в пятницу уже перед закрытием заходил какой-то молодой человек и интересовался Мариной. Правда, по Ленкиным словам, он сам толком не знал, чего хотел. Ни фамилию, ни имя Марины он не назвал, зато до–статочно детально описал ее внеш–ность. Во врачебной помощи тоже, похоже, не нуждался. Во всяком случае, не озвучил своего желания посетить стоматолога.

Все это показалось Деревянко жутко подозрительным. Она вообще страдала манией преследования и всегда была настороже. Начитавшись любимых детективов, которые она проглатывала по штуке в день, Лена возомнила себя выдающимся сыщиком, а всех окружающих – потенциальными преступниками. Вела она себя соответствующим вы–бранной роли образом. Незнакомый человек ни под каким видом не мог получить у нее никакой информации. Удивительно, что ее вообще еще держали на работе, так как даже расписание приема специалистов она выдавала скрепя сердце, страшно переживая, что разглашает столь конфиденциальные сведения.

Подозрительного посетителя Ленка в два счета выставила за дверь, прикинувшись, по своему обыкновению, то ли слабоумной, то ли глухонемой. Марину же сочла необходимым предупредить о грозящей ей опасности, чтобы та приняла необходимые меры предо–сторожности. По мнению Деревянко, Марине следовало несколько дней не выходить на работу и сменить место жительства на неопределенный срок, чтобы сбить с толку преследователей. Также очень желательными она считала мероприятия по изменению внешности, для проведения которых готова была предоставить Марине весь имеющийся у нее арсенал париков и прочих маскировочных средств.

Марина, морщась от головной боли, выслушивала Ленкин бред, стараясь сообразить, у кого на самом деле высокая температура, у нее или у Деревянко. По всему получалось, что Деревянко тоже нездорова. Быть может, даже более, чем Марина.

Когда Лена узнала, что Марина на работу не выйдет, она успокоилась и даже обрадовалась.

– Ну слава Богу! Сиди дома и не высовывайся, – скомандовала она, – а я буду держать ситуацию.