Эдуард Тополь - Свободный полет одинокой блондинки

Мать Алены принесла большую тяжелую сумку, подала Усману.

— Тут одежда для Насти.

— Спасибо, — сказал Усман. — Я передам.

— Все, — сказал Чуйков. — Мы поехали. Нам до Чечни тысячу восемьсот километров пилить!

Алена вышла из машины:

— В добрый путь.

Чуйков отдал ей честь и тронул машину, «ауди» выехала из двора. Мать Алены перекрестила машину вслед.

Артемка, сидя на полу, играл игрушечным танком, круша деревянные кубики и рыча, как танковый двигатель:

— Р-р-р-р-р-р… Бах по Грозному! Бах его! Ба-бах!..

Над ним, на экране телевизора, но без звука, шла очередная победная хроника чеченской войны: ракетные залпы по боевикам, атакующие танки, генералы в камуфляже у карты с планом завершающего сражения.

Мать Алены, сидя перед телевизором, нервно вязала, поджав губы.

Алена, стоя у кухонного стола, в сердцах колола орехи трубкой мобильного телефона.

— Не молчи! Не молчи! — в тихой истерике твердила она этой проклятой трубке. — Звони! Звони!

— Ты ее разобьешь, — заметила мать.

— Сегодня десятый день! — сказала Алена.

— Позвони в ФСБ.

— Там не отвечают!

— Звони еще раз.

Но телефон вдруг сам зазвонил.

Алена от неожиданности выпустила его из рук, трубка упала на пол, Алена подхватила ее, включила.

— Алло! Алло! Что?! Какая вторая посылка? Я вам деньги отправила! Как «с кем»? С Усманом! Что значит «никакого Усмана»? Он десять дней как уехал! Вы мне голову не морочьте! Где моя сестра? Дайте сестру к телефону! Настя! Ты жива? Что? — И, выронив трубку, Алена стала в истерике биться головой о стену.

Мать бросилась к ней, схватила за плечи:

— Перестань! Что? Что там?

— Мама… — тихо сказала Алена. — Они ей второй палец отрезали…

— А деньги? Где наши деньги?

— Нас кинули, мама, — мертвым голосом сказала Алена.

После отъезда Марксена их сельская церковь оказалась никому не нужна. Алена с матерью поставили зажженную свечку перед забитой досками дверью, стали на колени и принялись молиться, шепча:

— Пресвятая Дева Мария! Спаси нас и помилуй, помоги нам…

Глядя на них, Артемка, стоявший рядом с матерью, тоже опустился на коленки и стал повторять слова молитвы.

Пройдя по отремонтированному коридору РУБОПа, Алена свернула к комнате Дугина. Здесь, как и в коридоре, произошли изменения: на столе у Дугина появился компьютер, рядом с его столом возникли еще два допотопных письменных стола, за ними сидели два новых сотрудника. Правда, вторая половина комнаты была еще пуста, и вообще состояние необжитости не исчезло: на окнах по-прежнему не было никаких занавесок и на стенах — ничего, кроме карты с флажками.

Алена подошла к столу Дугина и положила перед ним исписанный лист бумаги.

Дугин поднял на нее глаза:

— Что это?

— Заявление министру. Как вы сказали.

Дугин взял заявление, прочел и снова посмотрел на Алену. Она явно изменилась с тех пор, как он ее видел, — похудела, почернела лицом, а в глазах появилась та остервенелость крайнего отчаяния, которая свойственна всем родителям заложников, мотающимся по инстанциям в поисках помощи.

— Двести пятьдесят тысяч? — сказал Дугин.

— Да, — сухо ответила Алена.

Дугин сокрушенно покачал головой:

— А вы сообщили в ФСБ?

— Нет.

Дугин повернулся к своим сотрудникам:

— Слыхали, ребята? Это уже третий случай. Наши российские, аферисты работают заодно с чеченскими.

Алена молча положила перед ним видеокассету и сверток. Сверток сама же и развернула, в нем были мизинец и безымянный палец Насти.

— Вы можете передать это вашему министру?

Дугин посмотрел на нее, ответил после паузы:

— Садитесь, девушка. Будем работать. С какого телефона вы общались с похитителями?

Алена положила перед ним свой мобильный телефон.

— Номер? — сказал Дугин.

— 095-774-32-17.

Дугин повернулся к компьютеру, вызвал на экран какой-то файл и в окошко команды «найти» впечатал номер 095-774-32-17. Компьютер негромко затрещал, включаясь на поиск.

— Мы тут одного немца вытаскивали, — сказал Алене Дугин. — Его жене даже в Мюнхен звонили из Чечни, тоже по мобильному. Пришлось с «Билайном» наладить отношения…

На экране компьютера появилась надпись:

ИНФОРМАЦИЯ НЕДОСТУПНА. ВАШ КОМПЬЮТЕР ПРОВОДИТ НЕЛЕГАЛЬНУЮ ОПЕРАЦИЮ И БУДЕТ ОТКЛЮЧЕН ЧЕРЕЗ ТРИДЦАТЬ СЕКУНД

Дугин взял Аленин мобильный телефон, набрал какой-то номер.

— Алло! — сказал он в трубку. — «Билайн»? Валентина Андреевна, это капитан Дугин лезет в вашу систему. Здравствуйте. Откройте мне по электронной почте реестр на 774-32-17. Да, я с него говорю. Спасибо.

Надпись на экране тут же исчезла, вместо нее появился столбик цифр с кодом Чечни и телефонными номерами.

Дугин пояснил Алене:

— Вот с этих номеров вам звонили. Это из Шали… Это из Аргуна… Из Гудермеса… Это Нижние Атаги, это Верхние Атаги… Судя по датам, девочку каждые две недели перевозят из одного места в другое. Но чаще всего повторяется вот этот телефон. Сейчас мы им позвоним. — Он набрал номер на своем служебном телефоне, подождал и сказал: — Алло! Это майор Дугин из Москвы, из РУБОПа. Пожалуйста, слушайте меня внимательно. У вас находится заложница Настя Бочкарева из Тверской губернии. Нету? Ничего, если хорошо поищете, найдете. Слушайте дальше. У меня есть разрешение министра обменять похищенных детей на ваших пленных…

Алена изумленно посмотрела на Дугина.

Он извлек из ящика толстую серую папку, открыл, достал из нее какие-то списки и продолжал в телефон:

— Значит, из вашего района у нас сидят по тюрьмам… Да, три ваших полевых командира из Аргуна сидят: Рамис Хайрулин, Магомет Хуцилаев и Руслан Губаев. За кого из них отдадите девочку? Нет, не за трех! Только за одного! Как хочешь, даю тебе время до завтра. Только имей в виду: если у девочки еще хоть один волос упадет с головы, я лично все волосы отрежу этим командирам в другом месте. Вместе еще кое с чем. Ты меня хорошо понял? Нет, ты сам мне позвонишь. Запиши мой телефон: 204-89-30. Все, конец связи. — Дугин дал отбой и поднял глаза на Алену: — Вы слышали. Они позвонят. Приходите завтра.

Но Алена, наоборот, села на стул, сказала:

— Спасибо. Теперь я отсюда уже никуда не уйду.

Дугин усмехнулся:

— Знаете, у нас есть другие дела…

— А у меня нет, — сказала Алена.

— Заключенный Магомет Хуцилаев — на выход!

Двое заключенных, сидевших в камере строгого режима, заученно стали лицом к стене, руки подняли за спиной на уровень лопаток — так, что их головы уперлись в стену. Затем, согнувшись и двигаясь спиной к выходу, Хуцилаев подошел к двери, охранник надел ему наручники, грубо выдернул из камеры и подтолкнул по тюремному коридору:

— Пошел!