Эдуард Тополь - Свободный полет одинокой блондинки

Алена через плечо Красавчика заглянула в эти бумажки:

— Ну что?

— Его зовут Алексей Нечаев, и это его ежедневные проценты по застрахованным вкладам в денежные рынки. То есть он не играет на бирже, это делают за него банки, гарантируя ему сохранность основного капитала.

— Да? И что это нам дает?

— Но какие должны быть капиталы, чтобы получать такие проценты!.. И почему не на свой адрес?.. — рассуждал вслух Красавчик. — Где его окна?

— Вот, внизу, — показала Алена, подойдя к окну.

Теперь из-за тесноты каморки они стояли практически прижатые друг к другу, и Красавчик просто обязан был поцеловать Алену или хотя бы обнять ее.

Но Красавчик, не заметив этого, высунулся в окно.

— Ты ничего не увидишь, там шторы закрыты, — сказала Алена, прижимаясь к Красавчику и приближая к нему свое лицо.

Но Красавчик и на это не обратил внимания, сказал:

— Я должен попасть в его квартиру… Ты говоришь, он выходит из дома только за почтой и в «Руль»?

Алена обиженно отвернулась и выбежала из комнаты.

— Алена!.. — Красавчик сокрушенно вздохнул, собрал бумажки и пошел за ней. — Алена!..

Как-то вечером, проиграв в «Руле» очередную тысячу франков, Долгорукий вышел из казино и направился домой, на рю Массена. По дороге привычно заглянул в «Мезонпресс», где торгуют газетами и журналами на всех языках мира, купил «Известия», «Коммерсантъ» и «МК» и, открыв «Коммерсантъ», двинулся дальше.

Тут из-за угла выехал открытый кабриолет прокатной фирмы «Rent-a-car», за рулем машины сидела одетая по-деловому молодая японка, рядом с ней на сиденье лежали карта Ниццы, фотокамера, диктофон и блокнот. Ведя левой рукой машину, японка держала в правой японский путеводитель по Лазурному берегу. Когда машина поравнялась с Долгоруким, японка прижала ее к тротуару и обратилась к Долгорукому на плохом, с японским акцентом французском:

— Мсье, пардон, вы не знаете, где здесь студия «54»?

Долгорукий посмотрел на нее.

Японка с типично японской просительной улыбкой повторила по-английски:

— Sorry, I’m looking for studio «fifty four»…

— Я вас понял, — ответил ей Долгорукий на сносном французском. — Извините, мадемуазель, а вы знаете, что это за студия?

— Конечно. — Японка показала свой путеводитель. — Здесь сказано, что это самый закрытый секс-клуб на Лазурном берегу… — И, увидев изумленное лицо Долгорукого, спохватилась: — О, мсье! Извините, я не в этом смысле… Я корреспондентка «Асахи», это самая крупная газета в Японии. Наши читатели очень интересуются Францией. Я должна написать серию очерков о самых интересных местах. Клуб «54» есть в этом списке, но почему-то в путеводителе нет его адреса. А я обязательно должна туда попасть.

Долгорукий усмехнулся:

— Боюсь, мадемуазель, что вы туда не попадете, даже если я дам вам адрес.

— Почему?

— Понимаете… Как бы вам объяснить?.. — затруднился Долгорукий. — Это «ченч-клаб»…

Японка смотрела на него не понимая.

— Хорошо, — решился Долгорукий, — я объясню. Дело в том, что в семейной жизни рано или поздно возникают рутина и охлаждение, и тогда начинаются измены — муж изменяет жене, жена мужу. Но это Франция, французы нашли выход из положения, они создали «ченч-клабы». Супруги приходят в такой клуб, обмениваются партнерами и занимаются сексом на глазах друг у друга. А когда это так открыто и честно, то это уже не измена, понимаете?

Черненькие глазки японки зажглись от любопытства.

— О, это очень интересно! У нас в Японии это тоже очень большая проблема. Я обязана туда попасть! Пожалуйста, где это находится?

— А вы приехали с мужем?

— Нет, я одна.

— Тогда вас туда не пустят. Туда пускают только парами.

— Я заплачу за двоих! У нашей газеты есть деньги!

— Дело не в деньгах.

— Но я журналистка, я только посмотреть…

— Мадемуазель, — строго сказал Долгорукий, — вас не пустят, это не шоу. Извините. — И, отойдя от машины, пошел прочь.

Но минуту спустя кабриолет догнал его.

— Мсье, тысячу извинений! — позвала его японка.

Долгорукий остановился:

— Слушаю вас.

— А там проверяют свидетельства о браке?

— Что вы, мадемуазель! Это Франция!

— В таком случае… В таком случае, мсье, вы не могли бы пойти туда со мной?

— Я?!

— Я хочу только посмотреть, — поспешно сказала японка. — И конечно, за все платит наша газета…

Долгорукий посмотрел на нее пристальным, оценивающим, мужским взглядом и… сел в машину.

На другой стороне улицы Красавчик, сидя с Аленой в еще одной машине фирмы «Rent-a-car», азартно воскликнул:

— Есть! Клюнул!

— Ты гений! — порывисто повернулась к нему Алена и поцеловала его в щеку.

Хотя улица называется очень громко — Набережная Соединенных Штатов, но это самый обычный квартал со старыми неказистыми двухэтажными домами и дешевыми малолитражками, выстроившимися вдоль тротуара. А самое главное, никакой набережной тут и не пахнет — несмотря на свое название, Набережная Соединенных Штатов находится вовсе не у моря, и скорее всего этим мелким жестом французы выразили свою большую «любовь» к США.

Как бы то ни было, на доме номер 54 не было никаких вывесок, но под руководством Долгорукого арендованный кабриолет японки уверенно запарковался по соседству, на свободном пятачке. Долгорукий и японка подошли к двери с медной табличкой «54», и Долгорукий нажал на кнопку звонка. Никто не ответил.

— Вы уверены, что это здесь? — нервно спросила японка.

— Конечно. — И Долгорукий поднял глаза на зрачок телекамеры, прикрепленный над дверью.

Японка, следуя за его взглядом, тоже посмотрела в объектив телекамеры и прижалась к Долгорукому.

Дверь открылась, на пороге стоял дюжий охранник.

— Бонжур.

— Бонжур, мсье, — сказал Долгорукий.

Охранник оглядел Долгорукого и японку с головы до ног, только после этого отступил в сторону:

— Прошу вас.

Войдя, Долгорукий и японка оказались в крохотной прихожей, которая соседствовала с лестницей, ведущей вниз. Оттуда, снизу, была слышна танцевальная музыка.

— Мадам, мсье, — сказал охранник, — вот гардероб. Мсье, вы сдаете пиджак, рекомендуем также оставить здесь ключи и бумажник. Мадам, вы сдаете сумочку и фотокамеру. Прошу вас.

Долгорукий и японка подошли к гардеробу, там за стойкой стояла та самая мулатка, которая была с Красавчиком и японкой в ресторане «Боккаччо», но японка и мулатка сделали вид, что не знают друг друга.

— Мсье, мадам, — сказала мулатка, — это частный клуб, купите, пожалуйста, билеты. Семьсот франков с пары, а счет за бар вы получите в конце вечера.

Пока японка платила за билеты, Долгорукий снял пиджак, выложил из брючных карманов ключи и бумажник. Мулатка повесила его пиджак на вешалку, а ключи и мелочь положила в ячейку стенного стеллажа. Туда же поставила сумочку японки и ее фотокамеру. И, вооружившись авторучкой, спросила: