Оганес Диланян - Уролога. net

— И не стыдно вам, проклятущим голубым! А с виду нормальные, даже респектабельные люди! Небось сами голубые, раз на такое богомерзкое дело пошли! Ату их, люди! Травите, царапайте машину! — Плач женщины резко перешел в агрессию, она достала из прически заколку и бросилась на машину.

— Погоди, родная, секунду, — Арсен оставил согнувшегося в три погибели от хохота Диланяна и приобнял женщину.

— А-а-а-а-а! — пришла в ужас женщина. — Убери сейчас же свои поганые руки, мерзавец! Мой сын бандит! А дочь главарь банды! На куски вас всех, проклятущих!

— Да успокойся же ты! — рыкнул Арсен. — Мы Сероба твоего как кавора увозим!

— Тем не лучше! Как он может быть кавором на свадьбе голубых? — Женщине было трудно расстаться с этой мыслью.

— Почему голубых? На нормальную, традиционную армянскую свадьбу! — широко улыбнулся Арсен.

— И невеста девушка? — подозрительно спросила женщина.

— Ну… Ежели завтра отнесем красное яблоко, то да. А ежели ее обратно пошлем, значит, нет, — резонно объяснил Арсен, еле сдерживая смех.

— А что мне этот нечестивый отрок, притворяющийся респектабельным, сказал? — спросила женщина и посмотрела на Диланяна. Смотреть, правда, было не на что, от былой респектабельности не осталось и следа: рубашка взмокла, мышцы живота болели, лицо покраснело, и вены на лбу раздулись от смеха.

— Ну… Мы же Сероба увозим! Но как кавора, крестного, поняла? — еще раз уточнил Арсен.

— Клянешься? — неверие в глазах женщины было невероятно велико.

— Мамой клянусь!

— Арсен… Поехали… Мне бы рубашку сменить… — Диланяну было трудно говорить, он еле дышал.

— Поехали, брат ты наш неженатый, с традициями незнакомый, — засмеялся Арсен.

— Погоди… Женщина, скажи… Твоя дочь действительно главарь банды?

— Что ты, что ты, сынок! — замахала руками женщина. — Это я вас просто пугала, а моя дочь, дай ей бог здоровья, благочестивая мать троих детей! Всем ведь известно, что геи воров боятся…

Алкоголь лишь в малых дозах бурлил в крови присутствующих, ведь прошел только первый этап: привезли кавора. Как уже говорилось, его функция — налево-направо швыряться деньгами: за кольца, за лимузин, за церковную службу, за голубей, за шашлык… Ну, а между делом он отвечает перед Богом за религиозные устои новой семьи и всячески ратует за благочестие новосозданного очага. То есть кавор на свадьбе — человек, который должен держать себя исключительно авторитетно, не танцевать вразнос и не пытаться убедить пожилых, старых, а то и совсем дряхлых старух, что тем по двадцать лет и они должны сейчас же идти и скакать под ужасающий даже уши Scooter-a ритм. Все это функции азапа, то есть неженатого брата, коим на свадьбе был врач-уролог, Горисский князь Оганес Диланян.

— А невеста знает, что ее ожидает после свадьбы? — вдруг услышал он издевательский голос кого-то из гостей. — Ей рассказали?

Диланян подлетел к вопрошающему. Немолодой уже, лысоватый и с кривым ртом дядька почесывал живот под галстуком, засунув руку в щель между пуговицами рубашки от Дольче и Габбана.

— Ты кто будешь, дядя? — вежливо прошипел Диланян в лицо толстяку. Шипение его было идентично тону, которым он во время операций разговаривал с различными опухолями, и ничего хорошего не обещало. — Чьих будешь?

— Я… Я… — побледнел дядька. — Я овцепас Мовсес, родственник жениха!

— Вынь палец из носа, потом разговаривай со мной! — потребовал Диланян. — Ты знаешь, кто я?

— Э-э-э… Я… — Мужчина вынул палец левой руки из правой ноздри, спрятал руку в карман и тут же засунул мизинец правой руки себе же в ухо. — Ты, наверное, азап!

— Да. А ты знаешь, что у меня есть лицензия отрезать яйца? — угрожающе поинтересовался Диланян.

— Вуэ-э-э… А что, такие лицензии существуют? — удивился мужчина.

— Дядя Мовсес, ты меня знаешь, — вмешался Арсен, постоянная свита Диланяна. — Я тебе когда-нибудь врал?

— Вуй, Арсен-джан, нет, конечно! — На лице мужчины был явственно нарисован когнитивный диссонанс.

— Так вот. Я тебе клянусь мамой, что у него действительно есть такая лицензия. — Арсен был, как никогда, серьезен. — Так что ты слушай, что он говорит, и не возражай. Понял?

— По-по-понял, — прошептал Мовсес и инстинктивно схватился за пах, при этом его бледное лицо стало сине-зеленым. — А че я? А я ниче!

— Дядя. Ты тут стой и молчи, понял? Еще раз про невесту твой базар услышу… — Диланян искривил рот и поиграл блеском тех самых часов и золотого кольца на мизинце, которые видны на юзерпике.

— Понял, понял! Я обидеть не хотел! Я… Может, она не знает… — совсем потерял блеск Мовсес.

— Не твоего умишка дело. И смени эту педерастическую розовую рубашку, — злобно бросил Диланян и отошел.

Через пятнадцать минут, проходя мимо компании, в которой стоял Мовсес, Диланян услышал следующие слова:

— Большой человек… Наверное, помощник президента… На «Тойоте Прадо» катается, и у него есть лицензия наказывать людей, отрезая им яйца. — Шепот овцепаса был все еще испуганный, рубашка сменилась на майку, но бледность еще не прошла…

Согласно традиции, после всех этих безобразий требуется ехать к невесте.

Мать жениха дарит невесте фату как знак того, что верит в ее непорочность…

О, дом невесты… Мечта любого холостяка… Функцией неженатого брата здесь является расточительство улыбок, реверансов и искрометных шуток, не содержащих слов «трусики» или «лифчик»… Ибо эти слова недвусмысленно указывают на испорченность и небогобоязненность азапа и соответственно жениха тоже. Словом, должен азап распушить свой павлиний хвост и дать понять шеренге молодых девушек, что тут им может что-то обломиться. Желательно из этого опасного места выходить не помолвленным. Это очень, очень трудно, ибо не только неженатый брат выглядит аки павиан, но и девушки вертятся перед ним, одна наливает коньяк, другая подает сигареты, третья предлагает различную еду… Очень, очень быстро может сложиться впечатление, что жена — это счастье и всю жизнь будет с подругами тебе прислуживать. Она, быть может, если сильно повезет, и будет, однако подруги исчезнут. Они пока что мило улыбаются друг другу, но каждая из них — конкурент для других. Да, они будут биться за азапа, ибо азап — лучший молодой человек на свадьбе… За исключением жениха, конечно.

— Ай, здравствуйте, здравствуйте, дорогие наши будущие родственники, мы пришли срезать из вашего сада одну розу для нашего нового садика! — Веселый басовитый голос папы Ашота распространялся аж до первого этажа: еще бы, ведь начиналась свадьба его сына!

— Доброго дня вам, да войдет наша нога в этот дом большущим добром! — ляпнул Диланян и смутился.