Дмитрий Вересов - Огнем и водой

Вадим взмахнул рукой, показывая в сторону перехода.

– Об этом шуте в черном, который тебе сейчас кланялся!

– Странно, – сказал тихо Кирилл. – Я никого не видел!

Иволгин пожал плечами.

– Может быть, не заметил, – сказал он.

– Может быть! – согласился Марков. – Может быть…

Той осенью Иволгин заканчивал вечернее отделение ЛИВТа, днем приходилось подрабатывать. Сначала, по примеру однокурсников, он пытался пойти в грузчики, однако затеянный с бригадиром диспут о технике безопасности лишил его этого заработка. Вадим почти устроился в часовую мастерскую, но там платили сущие крохи, к тому же вскоре Альбина, узнав о его проблеме, через знакомых мужа пристроила Домового в мастерскую по ремонту бытовой техники.

Мастерской суждено было вскоре превратиться в ремонтный кооператив – закон об индивидуальной трудовой деятельности стал первой ласточкой реформ. Или, может быть, вороном – одним из тех, что слетаются на запах мертвечины. Кому как! Вадим относился к жизни философски – в его положении на пустые разговоры о прошлом и будущем все еще советского государства просто не оставалось времени. Вадим жил настоящим.

Впрочем, появление талонов на продукты было трудно не заметить; посылки, которые стали регулярно приходить от Маркова, выручали, но было бы странно просить Кирилла выслать килограмм-другой сахара на варенье или сигареты для отца. Приходилось выкручиваться – Домовой выкупал драгоценные талоны у местных алкашей, чувствуя себя при этом почему-то крайне неловко. Алкаши теперь приветствовали его на улице и норовили пожать руку. Об этом он тоже писал в длинных письмах Маркову, не будучи, впрочем, уверен, что они попадут к адресату. «Интересно, – думал он иногда – просматривают их в комитете, или там уже давно махнули рукой и на меня, и на Кирилла?»

Несмотря на гримасы нового времени, верующих в лучшее будущее было много. Правда, ходили слухи о древнем пророчестве о царствии «Мишки Меченого», при котором начнутся нищета и смута, но кто им верил, слухам-то и пророчеству, явно вымышленному недоброжелателями?! Авария в Чернобыле стала первым тревожным звонком. «Звезда Полынь», – твердили газетчики, вспоминая библейские пророчества. Библия входила в моду. Даже в мастерской Иволгина появилось бесплатное издание с крошечным, прямо-таки муравьиным шрифтом. Библию принес Миша Шиллер – специалист по высокоточным приборам, который со дня на день собирался в Израиль на постоянное место жительства. Он же притащил в один из скучных и по обыкновению грязных весенних дней газету, где черным по белому сообщалось, что где-то в Скандинавии совсем недавно буровики пробили дыру в ад, из которой в клубах дыма вылетела жуткая тварь с перепончатыми крыльями. Заметка эта наделала шума, пока не стало известно, что первоисточником публикации была «утка», появившаяся в одной из западных газет по случаю первого апреля. Начиналась эпоха желтой прессы.

Обидно было, что и сдачу выпускных Вадиму пришлось праздновать без Кирилла. Правда, в последний момент прискакали Киса с Красиным, но замена была неадекватной. Марков же прислал телеграмму с поздравлениями от него и Джейн. А Вадиму после выпускных экзаменов приходилось думать о более приземленных вещах. Система распределения кадров начала давать трещину, однако здесь повезло уже Домовому. Опять помог один из знакомых Швецова, какая-то шишка в городском управлении, с которым, кажется, училась вместе Альбина. «Странная штука жизнь, – размышлял Домовой. – Огромный город, и вот, поди же – она, жизнь, сводит снова и снова вместе одних и тех же людей, словно связаны они между собой невидимыми нитями. Марков вот тоже должен знать этого самого Акентьева».

Имя Кирилла, однако, в телефонном разговоре не упоминалось. Акентьев просто сообщил, что есть подходящая вакансия техника в одном из государственных предприятий, а Домовой сразу ответил согласием, даже не уточняя, о чем, собственно говоря, идет речь.

– НПО «Ленинец», – сказал его собеседник так просто, словно речь шла о каком-нибудь заводе жестяных изделий.

Вадим недоверчиво нахмурился.

– Конечно, сами понимаете, – продолжил Александр Акентьев, – учитывая некоторые деликатные обстоятельства, на быстрый карьерный рост рассчитывать вам не приходится…

– Я понимаю и согласен, – сказал Вадим. – На все согласен!

НПО, действительно, не было тем предприятием, где игнорируют детали биографии. Здесь, в здании на Московской площади, создавалось новейшее электронное оборудование, предназначавшееся в первую очередь для военно-промышленного комплекса и космических программ. Техника, которая обеспечивала паритет сил с грозным североатлантическим блоком, чья зловещая тень, согласно журналу «Крокодил», все еще нависала над прогрессивным человечеством.

Теперь Вадиму Иволгину предстояло внести свой вклад в дело борьбы за светлое будущее этого самого человечества. Вклад, однако, более чем скромный: все, на что он может рассчитывать, – это четвертая форма допуска. Допуск служебного пользования, который получают техники и простые инженеры. Никаких перспектив в плане карьерного роста – будь ты хоть семи пядей во лбу. Все это Вадим услышал в кабинете начальника Первого отдела «Ленинца» Колесникова, когда оформлял документы на работу.

– Такие дела! – Гэбист смотрел на него с дружелюбной улыбкой старого знакомого, хотя Вадим мог поклясться – этого человека он видит первый раз в своей жизни.

Впрочем, он не сомневался, что Виктор Павлович изучал его дело так пристально, что Вадим Иволгин стал для него чем-то вроде далекого родственника, которого гэбист еще не видел, но о котором зато очень много слышал. Такая работа!

– Такие дела! – повторил Колесников. – Подгадила вам жена, товарищ Иволгин! Тут ничего не попишешь. Как говорится, нужно отвечать за свое разгильдяйство. Недосмотрели за женой, имею в виду. Ну, дело прошлое – чего зря мусолить. Время мы вспять поворотить не можем… А, Иволгин, не можем мы время вспять поворотить?

– Почему вы меня об этом спрашиваете? – нахмурился Вадим. – Я здесь, между прочим, впервые в жизни и ничего еще не знаю!

– А?! Да это так, привычка. Прощу прощения, – одернул сам себя Колесников. – Перейдем к делу. Вы понимаете, что наше предприятие, как и любое другое в оборонке, отличается повышенным вниманием к вопросу безопасности. К сожалению, учитывая факт побега вашей бывшей супруги в страну вероятного противника, возможности для служебного роста мы вам предоставить не можем. Пока не можем! Говоря откровенно, еще года два тому назад, – он прищурился, – этой нашей беседы не могло быть в принципе. Однако времена меняются!