Грег Мортенсон - Три чашки чая

Слово «ваххабизм» происходит от арабского выражения «аль-ваххаб», то есть «щедрый даритель», это одно из множества имен Аллаха. Ваххабиты и есть щедрые дарители. Они располагают практически неограниченными средствами. Деньги привозят в Пакистан чемоданами и переводят их по назначению, используя сложные финансовые схемы. Именно деньги формируют у жителей Пакистана представление о ваххабитах. Нефтедоллары, выкачиваемые из Персидского залива, направляются в Пакистан для создания настоящих рассадников религиозного экстремизма — ваххабитских медресе.

НЕФТЕДОЛЛАРЫ, ВЫКАЧИВАЕМЫЕ ИЗ ПЕРСИДСКОГО ЗАЛИВА, НАПРАВЛЯЮТСЯ В ПАКИСТАН ДЛЯ СОЗДАНИЯ НАСТОЯЩИХ РАССАДНИКОВ РЕЛИГИОЗНОГО ЭКСТРЕМИЗМА — ВАХХАБИТСКИХ МЕДРЕСЕ.

Определить точный объем денежных средств, вложенных в пакистанский ваххабизм, невозможно: работа ведется в обстановке строжайшей тайны. Однако даже в подцензурной саудовской прессе появляются сообщения о том, что суммы, направляемые на обучение бедных пакистанских юношей, огромны.

В декабре 2000 года саудовские СМИ сообщали о том, что одна из четырех крупнейших ваххабитских организаций «Фонд аль-Харамайн» за предыдущий год построила 1100 мечетей, школ и исламских центров в Пакистане и других мусульманских странах и наняла на работу 3000 человек.

Самой активной из четырех ваххабитских групп саудовская газета считает «Международную организацию исламского освобождения». Комиссия по расследованию событий 11 сентября обвинила ее в прямой поддержке движения Талибан и Аль-Каеды. В 1999 году эта организация финансировала возведение 3800 мечетей, потратила на «исламское образование» 45 миллионов долларов и наняла 6000 учителей, преимущественно в Пакистане.

«В 2001 году ИЦА осуществлял свои проекты в Северном Пакистане. Мы строили школы вдоль „линии контроля“. Работали в западных регионах, ближе к афганской границе, — вспоминает Мортенсон. — Но наши средства не шли ни в какое сравнение со средствами ваххабитов. Каждый раз, когда я приезжал проверить, как идут дела, я видел десяток ваххабитских медресе, появившихся буквально на глазах».

Неэффективная пакистанская система образования делает продвижение ваххабитской доктрины вопросом чисто экономическим. Лишь малый процент пакистанских детей — из самых богатых семей — учится в элитных частных школах, оставшихся от Британской Индии. Мортенсон узнал, что на большей части территории страны все образование ограничивается чрезвычайно малым количеством плохо финансируемых государственных школ. В медресе же принимали учеников из самых бедных семей, которые не могли попасть даже в государственные школы. Ваххабиты обеспечивали детей бедняков жильем и питанием. Они строили школы там, где их никогда не было. Для миллионов пакистанских родителей отдать детей в медресе было единственным способом дать им образование.

«Не хочу, чтобы вы подумали, что все ваххабиты плохие, — говорит Мортенсон. — Многие их школы и мечети прекрасно справляются с задачей помощи беднякам Пакистана. Но некоторые из них создаются лишь для того, чтобы вести священную войну — джихад».

По оценкам Всемирного банка, к 2001 году по меньшей мере в двадцати тысячах медресе обучалось около двух миллионов пакистанских юношей. При этом учебные программы в них были целиком происламскими. Лахорский журналист Ахмед Рашид — пожалуй, лучший эксперт в вопросах связи медресе с ростом исламского экстремизма, — считает, что более восьмидесяти тысяч учеников медресе вступили в движение Талибан. Всемирный банк полагает, что 15–20 процентов учащихся ваххабитских учебных заведений получают военную подготовку, изучают основы джихада и учатся ненависти к Западу — в ущерб таким предметам, как математика, физика и литература.

«МНОГИЕ ВАХХАБИТСКИЕ ШКОЛЫ И МЕЧЕТИ ПРЕКРАСНО СПРАВЛЯЮТСЯ С ЗАДАЧЕЙ ПОМОЩИ БЕДНЯКАМ ПАКИСТАНА. НО НЕКОТОРЫЕ ИЗ НИХ СОЗДАЮТСЯ ЛИШЬ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ВЕСТИ СВЯЩЕННУЮ ВОЙНУ — ДЖИХАД».

Рашид описал ваххабитские медресе Пешавара в своей великолепной книге «Талибан». Он пишет, что ученики целыми днями изучают «Коран, изречения пророка Мохаммеда и основы исламского законодательства в истолковании малограмотных учителей». «Учителя не имеют, а ученики не получают адекватных знаний по математике, физике, истории или географии».

«Ученики медресе не знают своих корней, у них нет работы, они бедны и не обладают знаниями, — пишет Рашид. — Они восхищаются войной, потому что это единственное занятие, к которому они готовы. Деревенские муллы вбили в них веру в мессианский пуританский ислам. Только в это они могут верить, и только это придает их жизни смысл».

УЧЕНИКИ МЕДРЕСЕ НЕ ЗНАЮТ СВОИХ КОРНЕЙ, У НИХ НЕТ РАБОТЫ, ОНИ БЕДНЫ И НЕ ОБЛАДАЮТ ЗНАНИЯМИ. ОНИ ВОСХИЩАЮТСЯ ВОЙНОЙ, ПОТОМУ ЧТО ЭТО ЕДИНСТВЕННОЕ ЗАНЯТИЕ, К КОТОРОМУ ОНИ ГОТОВЫ.

«Школы, построенные Мортенсоном, — продолжает Рашид, — дают тысячам молодых людей то, что им жизненно необходимо: сбалансированное образование и средство для того, чтобы выбраться из нищеты. Но нам нужно гораздо больше таких учреждений. Школы Мортенсона — это капля в море, если оценить масштаб данной проблемы в Пакистане. Государство не может дать образование множеству молодых людей, что делает их легкой добычей экстремистов, строящих все новые и новые медресе».

Самое знаменитое медресе Дарул Улум Хаккания в Атток-Сити близ Пешавара прозвали «университетом джихада», потому что отсюда вышел руководитель движения Талибан, зловещий одноглазый мулла Омар, и другие члены руководства воинственной секты. Всего в медресе обучается три тысячи учеников.

«Когда я думаю о стратегии ваххабитов, у меня начинает кружиться голова, — говорит Мортенсон. — Это не просто несколько арабских шейхов, прилетевших с Персидского залива с чемоданами денег. Ваххабиты забирают самых умных учеников в Саудовскую Аравию и Кувейт на десятилетия.

За это время им внушают исламскую доктрину и убеждают брать четырех жен, чтобы, вернувшись, они размножались, как кролики.

Апо назвал ваххабистские медресе ульями, — продолжает Грег, — и он совершенно прав. Здесь поколение за поколением промывают мозги ученикам. Эти люди думают на двадцать, сорок, даже шестьдесят лет вперед, они готовятся к тому времени, когда созданные ими армии экстремистов захватят Пакистан и весь остальной исламский мир».

К началу сентября 2001 года мрачный красный минарет недавно построенной ваххабитской мечети и медресе за высокой каменной стеной появились в самом центре Скарду…

ЭТИ ЛЮДИ ДУМАЮТ НА ДВАДЦАТЬ, СОРОК, ДАЖЕ ШЕСТЬДЕСЯТ ЛЕТ ВПЕРЕД, ОНИ ГОТОВЯТСЯ К ТОМУ ВРЕМЕНИ, КОГДА СОЗДАННЫЕ ИМИ АРМИИ ЭКСТРЕМИСТОВ ЗАХВАТЯТ ПАКИСТАН И ВЕСЬ ОСТАЛЬНОЙ ИСЛАМСКИЙ МИР.