Никколо Амманити - Да будет праздник

– Хорошо, прочитаю. Не вопрос. Извините, не знаете, где тут поблизости ресторан австрийской кухни?

На каждой ступеньке голова Антонио подпрыгивала, и каждый стук отдавался гулким звуком о сводчатый потолок спуска, теряющегося где-то в недрах земли. Мердер и Зомби тащили бригадира за лодыжки.

Предводитель Зверей, во главе колонны, освещал путь фонариком, бросая свет на свод прорытого в туфе туннеля. Повсюду виднелась зеленоватая плесень и паутина. Воздух был влажный и отдавал мокрой землей.

Мантос не имел ни малейшего представления о том, куда ведет эта лестница. Он отворил первую попавшуюся старую дверь и юркнул туда, чтобы их не заметили.

Сильвиетта озабоченно посмотрела на Антонио.

– Народ, а ему не повредит, что он так бьется башкой?

Саверио обернулся.

– Голова у него дубовая. Мы почти пришли. Кажется, там конец.

Мердер устало вздохнул:

– Слава богу. Мы уже целый час спускаемся. Шахта тут, что ли?

Наконец они спустились в какую-то пещеру. Зомби зажег два фонаря на стенах. Стало возможно что-то различить.

Это была не пещера, а длинное помещение с низкими потолками, рядами гнилых бочек и кучками пыльных бутылок. С каждой из четырех сторон помещения имелся неведомо куда идущий узкий ход, перекрытый ржавой решеткой.

– Идеальное место для сатанистского ритуала. – Мердер поднял бутылку и смахнул пыль с этикетки, на которой значилось: “Амароне 1943 год”.

– Наверное, это королевский винный погреб, – предположила Сильвиетта.

– Сатанистские ритуалы не совершаются в погребах. Предпочтительнее в заброшенных церквях или под открытым небом. И непременно при свете луны. – Мантос показал на угол под фонарями. – Оставляем здесь моего кузена и идем, нам нельзя терять время.

Зомби отошел к решетке и рассматривал ее. К нему подошла Сильвиетта.

– Как странно! Четыре одинаковых хода. – Она просунула руку через решетку. – Оттуда идет теплый воздух. Откуда, интересно?

Зомби пожал плечами:

– Какая разница?

– Думаешь, не рискованно оставлять его здесь? А вдруг он придет в себя?

– Не знаю… Не очень-то это меня колышет. – Зомби отвернулся, явно не желая разговаривать.

Сильвиетта оторопело посмотрела на него:

– Да что с тобой? Мандраж взял?

Не ответив, Зомби стал подниматься по лестнице.

Мантос последовал его примеру.

– Пора двигаться.

Звери прошли сотню ступенек, когда снизу донеслись приглушенные звуки.

Мердер остановился.

– Что это было?

– Наверное, Антонио очнулся, – сказала Сильвиетта.

Мантос покачал головой:

– Не думаю. Еще пару часов он точно проспит. Седарон – мощная штука.

И они продолжили подъем.

Но вернись они обратно, то обнаружили бы, что тело Антонио Дзаули исчезло.

Выступление Сальваторе Кьятти

Фабрицио Чиба с томиком стихов Неруды в кармане ходил кругами позади платформы, которая по случаю была оборудована под сцену. Ему вручили микрофон и предупредили, что через пару минут ему надо будет подняться и прочесть стихи. Он не мог поверить в то, что согласился. Он, который всем говорит “нет”. Самым нахрапистым пресс-службам. Лидерам политических партий. Рекламщикам, сулившим ему вагоны денег.

Что на него нашло? Словно кто-то заставил его сказать “да”. К тому же Пабло Неруду он не переваривает.

– Готов?

Фабрицио обернулся.

Ларита подошла к нему с чашечкой кофе в руке. У нее была такая улыбка, что хотелось расцеловать ее.

– Нет. Совсем не готов, – сумрачно улыбнулся он.

Принявшись ковырять ложечкой остатки сахара на дне чашки, она, опустив глаза, призналась:

– Знаешь, что один раз я приезжала в Рим, когда ты читал отрывки из “Львиного рва” в базилике Максенция?

Такого Фабрицио не ожидал.

– Да ну! Что же ты не подошла?

– Мы не были знакомы. Я застенчивая, и потом, там была длиннющая очередь за автографами.

– И очень плохо сделала. Так нельзя.

Ларита рассмеялась, доверительно приблизившись к нему.

– Хочешь знать одну вещь? Такие праздники не по мне. Я бы не согласилась, если бы Кьятти не предложил мне такой высокий гонорар. Знаешь, – продолжила певица, – на эти деньги мне бы хотелось основать заповедник китообразных в Маккарезе.

Ошарашенный ее словами, Фабрицио сделал слабый выпад:

– Ты бы плохо сделала, если бы не пришла, мы бы тогда не встретились.

Она вертела в пальцах кофейную чашку.

– Это правда.

– Слушай, ты когда-нибудь бывала на Майорке?

Ларита опешила.

– Я? Ты еще спрашиваешь! Знаешь Эскорку, на севере острова?

– Это рядом с моим домом.

– Я туда еду на полгода записывать новый диск.

Фабрицио изумленно ахнул, прикрыв рот рукой.

– У меня деревенский домик в Капдепере!..

Как нарочно, именно в этот момент подошел тип, давший ему микрофон.

– Доктор Чиба, вам пора на сцену. Ваша очередь.

– Секунду, – сказа л ему Фабрицио, жестом остановив его, затем положил руку Ларите на плечо. – Пообещай мне одну вещь.

– Какую?

Он посмотрел ей прямо в глаза.

– На этих вечеринках все наигранное, люди общаются очень поверхностно. У нас с тобой не так. Сначала ты сказала, что тебе понравился “Сон Нестора”. Теперь говоришь, что едешь на Майорку именно туда, куда и я поеду писать и отдыхать от суеты. Ты должна пообещать, что мы еще увидимся.

– Простите, доктор Чиба, но вы должны идти.

Фабрицио метнул на типа гневный взгляд и вновь обратился к Ларите:

– Обещаешь?

Ларита кивнула:

– Хорошо. Обещаю.

– Подожди меня здесь… Выйду, минута позора – и я здесь. – Фабрицио в приподнятом настроении стал подниматься, не оборачиваясь, по ступенькам, ведущим на платформу. Поднявшись, он оказался на небольшой сцене, на центральной площадке итальянского садика перед ним гудела толпа приглашенных.

Чиба махнул рукой в публику, взъерошил волосы, скривил губы в легкой улыбке, достал томик стихов и уже собирался начать читать, когда заметил Лариту, она пробиралась через толпу ближе к сцене. Во рту пересохло. Он будто вернулся во времена школьных спектаклей. Сунув книжку обратно в карман, он в замешательстве произнес:

– Я приготовил для вас стихи великого Пабло Неруды, но теперь решил, что прочту свое собственное стихотворение. – Пауза. – Посвящаю его принцессе, которая верна своим обещаниям. – И начал декламировать:

Последовала минутная тишина, затем грянули оглушительные аплодисменты. Слышались крики: