Татьяна Догилева - Жизнь и приключения Светы Хохряковой

Каждый поглощал напиток на своем месте: я на полу около вазы, Анита – полусидя в кровати, Катарина – стоя у столика на колесиках, Педро сел на стул.

Я отхлебнула сразу половину своей небольшой порции и автоматически захотела курить, поэтому я встала, самостоятельно плесканула в свой бокал еще порцию, села за стол напротив Педро и закурила сигарету из его пачки.

После двух-трех глотков и половины сигареты я почувствовала себя в рабочем состоянии.

– Значит так, Педро. Бери руководство операцией на себя. На меня надежда плохая – видишь, как мозги у меня, я не знаю, что они выкинут в этих самых пещерах, за детей страшно. И потом, если даже пройдем эти пещеры – я понятия не имею, что делать дальше. Была бы одна – положилась бы на Волю Божию и добиралась бы потихоньку в Корунда-сити в Российское консульство. Но полоумная одинокая хиппи – это одно дело, а полоумная хиппи с двумя детьми – дело совсем другое, на такую компанию нельзя не обратить внимания, согласен? Так что в пещеры я одна с ребятами не пойду. Чокнусь от ответственности. Мне сейчас вообще мозги напрягать нельзя и нервную систему тоже, мне надо, чтобы много командовали, а я бы тупо выполняла приказы. А по пещерам я вас проведу. Пойдем вместе?

Педро кивнул:

– Твое решение совпадает с нашим. Мы же не знали, очнешься ты или нет, а поскольку другого пути нам нет, то рискнули идти без тебя: я, Катарина, Анна и Крис.

Я взглянула на Аниту.

– Я остаюсь с Эскобаром и утром выстрелю из ракеты. Педро уже показал мне, как это делать. Слава богу, ты очнулась, Пепа, теперь я почти не боюсь. Я почти счастлива. И мой бедный Эскобар первый день почти здоров и спокоен.

Я пригубила коньячка, и вдруг страх молнией пронзил меня и я закричала:

– Педро, что с моей кока-колой? Ты не выпил ее?

– Нет, успокойся, она в полной сохранности, как и все другие вещи в рюкзаке, кроме… кроме мороженого…Я даже засмеялась, на этот раз моей смех подхватили неуверенно и Анита, и Педро, а потом робко присоединилась и Катарина. Смех был недолог. Как-то все разом замолчали и впали в ступор, и сразу в моей голове запрыгали обрывки мыслей, что мне не понравилось.

«Всё! Общий сбор окончен. Теперь каждый по себе. В смысле пусть каждый решает, как провести время до ночи. Я лично сейчас в ванну, а потом будут наслаждаться жизнью, и попрошу не сбивать меня с оптимистического настроя, сбить меня не сложно, потому что, конечно, страшно. Но ничего, будем считать, что мы просто идем на ночную экскурсию в пещеры. Экстремальная такая экскурсия, страшновато, но интересно. Больше ничего знать не желаю. После ванны я погуляю, пойду к озеру, хорошо поем и если удастся – засну. Всем пока. У меня – водные процедуры».

Все вышли, а я начала «радоваться каждому мгновению». Делала я это с трудом. Как назло, в одиночестве голова стала кристально чистой и легкой, а вот в животе, особенно снизу, поселился ежик и стал колоться. Я все усилия сосредоточила на том, чтобы не обращать на него внимания – напевая всякие бодрые песенки, почему-то все больше про Ленина и партию, которые приведут нас к коммунизму, я наполнила ванну с пеной и погрузилась, решив поблаженствовать. Не получилось. Не лежалось.

В результате я устроила себе контрастный душ, изо всех сил распевая: «Коммунистический субботник, с нами Ленин – впереди!» Репертуарчик не моего поколения, но мама часто пела и играла эти песни и меня заставляла разучивать их на аккордеоне.

Но и душ, и Ленин не повлияли на ежика в животе, он продолжал делать свое подлое дело – заставлять меня нервничать и бояться. Конечно, можно было бы попробовать утопить его в алкоголе, но было стремно за физическое состояние к вечеру, шляться с бодуна по пещерам тоже радость небольшая. Я помаялась с полчасика в своей роскошной комнате и решила осмотреть замок.

Я вышла и стала бродить по совершенно пустому и тихому огромному помещению.

Музей музеем, который не вызывал у меня ни капли заинтересованности, было полное впечатление, что я его уже видела. Стала вспоминать, где и когда. И тихо вспомнились эти залы и эти интерьеры, и причудливые украшения дома мне снились, когда я спала у Мейры.

Я присела на ближайший диван, а ежик в животе обрадовался чему-то и начал, видимо, пританцовывать. Я решила, раз радоваться мгновениям никак не получается, то стоит заняться делом и срочно найти Педро. Но я не знала, где его искать и просто пошла прямо, заглядывая во все двери, много комнат было пустых. Я отчаялась и хотела найти хоть кого-нибудь. И только собралась орать: «Помогите!», как обнаружила людей, толкнув очередную дверь.

Анита сидела на кровати и держала в своих руках ладонь огромного толстого мужика. Она ему что-то ласково бормотала, а он смотрел на нее, и лицо его было каким-то очень счастливым.

Он первым и заметил меня, Анита сразу же повернулась в сторону его взгляда.

– Пепа, я как раз собиралась послать за тобой. Дон Эскобар очень хотел на тебя посмотреть и познакомиться с тобой.

Я с силой захлопнула дверь и побежала с криком:

– Педро! Педро! Я заблудилась! Выведи меня отсюда!

Но Педро меня, видимо, не слышал. Я забежала совсем в какую-то путаную часть замка и металась, как крыса, в каких-то лестницах и переходах. Наконец выскочила на большое пространство, украшенное растениями в горшках и креслами, и увидела большую высокую темного дерева дверь. Я аккуратно открыла ее, стараясь успокоить дыхание, и сразу увидела Анну и Кристиана. Они молились. Я тихонько вошла и присела на скамеечку около двери.

Это была настоящая церковь. Только, естественно, католическая. Отовсюду на меня смотрели лики Иисуса, Богородицы, святых и ангелов.

Я никогда не была в католической церкви, и мне непривычны были красивые картины вместо строгих православных икон.

Я бы тоже помолилась, но ничего не смогла сделать с ощущением, что я в музее, а не в божьем храме, и только вертела башкой, разглядывая богатое убранство внутренней церкви замка Лунг.

Дети же молились очень сосредоточенно, вполголоса хором читая молитву за молитвой, они даже не обратили никакого внимания на мое появление.

Я осторожно выскользнула за дверь и аккуратно ее прикрыла. И уже стоя за дверью, закрыв глаза, я стала вспоминать молитвы, какие знала. Знала я их не много и очень мне стало стыдно и обидно, что очень скоро мои слова к Богу закончились. Я повторила еще раз все, что знала, а самой обращаться к Вседержителю с просьбами мне как-то было неудобно, уж больно большой грешницей я себя ощущала, поэтому я попросила у него только о спасении детей и закончила:

– Да свершится Воля Твоя.

Потом пошла искать кого-нибудь живого в этом мраморном заминированном склепе. Я как-то быстро сообразила, что домашняя церковь находится в левом крыле огромного помещения, потому что именно на левом краю замка я видела католический крест, еще и удивилась его странному местоположению, потому что оказалось, что крест всегда должен возвышаться в центре. А раз церковь слева, то мне надо двигаться вправо.