Михаил Веллер - Человек в системе

Таким было христианство в деградирующем Риме.

Таков фундаменталистский ислам сегодня.

Хорошая картина? А что? Просвещенные римляне тоже считали серых христиан ограниченными фанатичными варварами.

Мораль, семья, искусство, образование, патриотизм, трудолюбие, — во всей нашей цивилизации падает все ниже и распадается. А нет четких моральных критериев, нет жестких норм общежития, — и нарастающая свобода разваливает систему на атомы-индивиды.

Ортодоксальный ислам дает жесткий свод поведения. Жесткую мораль. Четкие критерии нравственности, добра и зла. Ясность вознаграждения и страх наказания. Категорическую обязательность соблюдать законы. Это ничего, что он ограничен, нетерпим, низкоцивилизован и агрессивен. Зато он дает системообразующие ценности. Следуя им, масса может обрести идеалы и систематизироваться в народ.

Заметьте: все больше христиан переходит в ислам все последние десятилетия — однако все меньше мусульман переходит в христианство, что-то о таком вообще стало не слышно.

Готовность умереть за свой идеал — это серьезный индикатор жизнеспособности и потенциала системы. Не смейтесь над самоубийцами и не считайте себя выше их. Лучше спросите себя: способен ли я так же умереть за свои идеалы — и есть ли у меня такие идеалы?

Повторим: ценность жизни измеряется тем, за что ты готов ею заплатить. Так за что ты готов — кроме собственной семьи?

А вы что, канальи, собрались жить вечно?

Ортодоксальный ислам способен придать жизни такую цену, что есть за что жизнь отдать. Завидуйте, шакалы.

Цели и ценности ортодоксального ислама можно отрицать, презирать, ненавидеть, — но сам факт их наличия невозможно не уважать.

Религия — это системообразующая совокупность безусловных надличностных ценностей.

Когда постулаты религии теряют силу безусловных надличностных ценностей — религия мертвеет и не может выполнять свое предназначение, свою главную социальную функцию: структурировать толпу в социум, связанный единством мировоззрения и морали.

Сегодня ислам культурно ниже христианства и энергетически потентнее христианства. Это означает, что у него — оба выше! — выше культурный ресурс (возможность будущего развития, эволюционный потенциал) — и системообразующий, структурирующий ресурс тоже выше. Закуривай, ребята, сейчас не время бороться с курением, сейчас время сушить сухари и писать завещания.

Наступает Новое Средневековье.

Падение рождаемости, сокращение численности всех цивилизационных народов, этническое замещение их народами третьего мира, разрушение морали и семьи, идеология потребления, рост числа паразитов-социалыциков-бездельников и предшествующий этому вывод производств в дешевые страны, терпимость к преступникам, объявление жизни убийц священной, падение уровня образования и повсеместный рост коррупции, — этот список можно продолжать долго.

Людям Рима III века тоже казалось невозможной антиутопией, что исчезнет грамотность, гигиена, искусство, торговля, ремесла, не станет книг, бань, театров, врачей, тонких тканей, воинское искусство выродится в свалку разновооруженных групп, без больших масс, без строя, без единообразия оружия, исчезнут большие города, поля зарастут лесом, население сократится в несколько раз, камни с Колизея будут растаскиваться для примитивных жилищ, и т. д.

Это называется смена цивилизаций.

Она казалась невозможной в Египте, Вавилоне, Кикладах. Вот везде, где цивилизация была, ее конец казался цивилизованцам невозможным.

Если вы умнее людей прошлых цивилизаций — ну так готовьтесь заблаговременно к тому, что наступает. Будет интересно, но не всегда радостно.

Это и будет новая исламская цивилизация. С простой, обязательной и жесткой религией. Которая обвалит мир в варварство. Чтобы через положенное количество времен все настало вновь своим чередом.

Почем, спрашиваете, опиум для народа? Дороговат.

Почему люди, далекие от науки, вообще интересуются историей? Зачем ему история?

Почему в России засекречены архивы и семидесятилетней, и столетней давности, — о Великой Отечественной, и Гражданской, и революции? За давностью лет секреты протухли и истлели — почему правда скрывается на государственном уровне?

Почему столько страстей вызвали книги Виктора Суворова о том, что в первой половине XX века СССР (которого давно нет) готовился первым напасть на III Рейх (которого нет еще дольше)?

Берем лопату — роем в глубину веков:

Почему пытались оспаривать норманнскую теорию происхождения Руси, если другой теории не было вовсе? Почему стараются умалчивать (в России) тот общеизвестный факт, что когда процветало великое княжество, славян от Киева до Пскова и от Вильно до Смоленска — Московия с примыкавшей Тверью была вассальным клочком Золотой Орды и на многих европейских картах именовалась «Татария»? Почему в учебниках истории даже не ставится вопрос, известный всем историкам: с чего, собственно, Наполеон погнал гигантскую армию в Россию, что он в ней оставил, чего хотел?

Я люблю начинать с банальностей. Неоспоримая и банальная истина — это скальный грунт, на который ставится фундамент постройки. Возводится здание из фактологических блоков и логических сцепок. Без фундамента на незыблемом основании постройка плывет и валится.

Начнем, перекрестясь:

Таки люди неравнодушны к биографии своего народа.

1. Человек идентифицирует себя на двух уровнях — личном, индивидуальном, — и социальном, групповом.

На каждом уровне ему хочется, комфортно, потребно, — осознавать себя поближе к своему идеалу. А подальше от идеала — это ему плохо, дискомфортно, не потребно.

Идеал человека, в общем, — хороший: добрый, честный, справедливый, храбрый, умный, сильный, красивый. Уважаемый и любимый по заслугам. Быть слабым, трусливым, глупым и уродливым никому не охота.

Идеал народа, в общем, — хороший: древний (!), талантливый, мудрый, трудолюбивый, храбрый, щедрый, свободолюбивый, сильный, благородный. Уважаемый соседями по заслугам. Любимый хорошими соседями, внушающий страх плохим. Быть недревним, малоталантливым, трусливым, жадным и раболепным никому не охота.

Человек хочет принадлежать к народу — носителю похвальных, уважаемых, престижных качеств.

2. Понятны все похвальные-антипохвальные черты, кроме древности. Стремление к древности своего народа требует разбора. Какая разница человеку, семьсот лет или три тысячи существует его народ? А спорят — аж слюни кипят. И чем скромнее в истории выглядит народ — тем на больший срок тысячелетий претендуют его национал-патриоты. К насмешкам соседей.

Древность — это знак качества. Когда твои предки строили Парфенон — мои ковырялись в болоте? Никогда! Они тоже много строили, просто не сохранилось. Сегодня-то культуры перетекают, перенимаются, мир стал единым культурным макрокосмом. Любой дикарь может перенять чужую культуру. А вот те народа, которые изобрели ее сами, которые шли во главе культурного прогресса человечества, — они, вероятно, были умнее других, изобретательнее, трудолюбивее, энергичнее. Быть членом такого народа — конечно хочется!