Сергей КРАСИЛЬНИКОВ - Critical Strike

– Как шаман племени, я благословляю тебя, – сказал я. – Торжественно клянусь приносить свой голос в жертву тебе и только тебе на священных выборах.

Все остальные поклялись делать то же самое. Александр сиял, весь поток исходившей от него эмоциональной информации заняла пьяная счастливая улыбка. Он предложил открыть подарки, я эту идею поддержал, и племя полезло под дерево.

Александру досталась электробритва; ее мы долго выбирали вместе с Ящиком. Слабость Александра к подравниванию и без того идеальной козлиной бородки была давно всем известна, и подарок ему пришелся по душе. Ящик разжился флаконом краски для татуировок и четырьмя парами новых носков – явно постаралась Элли. Подарок для Бори делали мы с Александром: купили флэшку на восемь гигабайт и набили ее жестким поревом и кровавым хентаем. Боря очень застеснялся, но поблагодарил и как-то виновато улыбнулся. Нам с Серафимом подарили новую просторную клетку со всеми наворотами, пять разноцветных резиновых мячиков. Элли свой подарок ушла распаковывать в комнату Ящика.

Элли обожала нижнее белье, и, как я узнал позже, Ящик на каждый праздник обещался дарить ей нечто такое, чего еще ни у кого нет, и свое обещание выполнял. С каждым разом это становилось все труднее: гардеробу Элли и так позавидовала бы любая дорогостоящая проститутка. На этот раз Ящик поступил достаточно хитро: подаренный комплект состоял из трех черных полупрозрачных шелковых платков – два больших и один поменьше. Маленький Элли повязала на шею, а большие – на грудь и на бедра и в таком виде показалась племени. Племя пришло в восторг: Александр уважительно посмотрел на Ящика, Боря покраснел и отвернулся, я снова зааплодировал в бубен, а Серафим подкатил к ее ногам резиновый мячик и весело тявкнул. Элли, милая Элли, черные короткие волосы, ведьмины глаза, изумительные изгибы тела – странно, что Александр до сих пор не запал на нее. Ящик подхватил ее на руки и унес в комнату, и больше их до полуночи не видели.

– Русский Новый год праздновать надо, – сказал Александр и протянул мне бутылку шампанского. Я прочитал заговор и выстрелил пробкой в потолок. Посмотрели по шипящему белорусскому каналу обращение верховного российского духа к нации, выпили, Боря даже желание загадал: уж очень сосредоточенно пил.

Потом по телевизору говорил верховный президент Затлерс. Стол отодвинули в угол, Джимми усадили на почетное место перед тотемом. Я постучал в стену, и через несколько минут вышли Ящик с Элли, оба уже порядком пьяные и пресытившиеся плотскими наслаждениями. Элли надела изящное красное платьице.

Речь верховного президента Затлерса племени понравилась. Он сначала пробовал подвести итог, но быстро перескочил на поздравления и планы на будущее. Планы пугали, но все решили: раз верховный президент так свободно об этом говорит, значит, уже давно придумал, как со всем справляться, и все будет хорошо. Поздравлял он от души, тепло, по-отечески.

– Новый год наступает! – подвел черту Александр. Я читал заговор быстро, параллельно с речью верховного президента, пару раз сбился, но успел открыть бутылку вовремя и всем успел налить, и все чокнулись.

Дзыньк!

Бокалы стукнулись друг о друга ровно без четырех секунд полночь. Вот так, дзыньк!

Дзыньк!!!

Шампанское перетекало по пищеводу в желудок, по-животному перетекало, сплошной физиологией и глотательным рефлексом, двигалось перистальтической волной куда-то вниз. Я закрыл глаза, и мне примерещился белый таракан.

– Урааа! – провозгласил Боря и налил себе еще.

У меня зазвонил телефон. Это был отец. Говорил быстро, сказал, что еле дозвонился, что энергоинформационное поле забито чужими разговорами, поздравлял, желал чего-то и даже умудрился между слов рассказать о поисках онзы [1] в Южной Америке. Потом звонила Нина, и была она подозрительно трезвая: видимо, недавно разошлась с парнем. Обещала приехать на несколько дней в январе. Сказала, что за границей у нее все нормально, спросила, как дела у меня, но ответ слушать не стала.

– Полезли на крышу, – позвал Александр. – Фейерверк смотреть будем!

И мы вышли из квартиры, взломали дверь чердака и вылезли на крышу. Небо окрасили разноцветные огни, огоньки, вспышки, световые всплески. Я ужасно устал уже от всего этого точечного блесточного освещения, но знал: это – последнее, это догорающий феникс, после фейерверка все вернется на круги своя, и Санктус Клаус пропадет, и мерцающие елки, и снова перед глазами будет равномерный плавный правильный мир.

Под утро у всех было кошмарное похмелье, и духи тотема напрямую, уже безо всяких фальшивых улыбок, отговорок и оговорок сказали: наступил кризис.

И кризис в самом деле наступил.

Должна же была быть какая-то стартовая точка отсчета, какой-то поворотный момент, когда появился бес. Раньше ведь неплохо было: в досоветские времена в начале века, в двадцатые и тридцатые, – развитая аграрная республика была, экспорт был, и жили ведь. Да и при Советах: сколько денег в страну вложили, все вроде бы отстроили, промышленность, санатории, транспорт, заповедники. А потом развалилось как-то.

Думается мне, народ чего-то недопонял. Не может же быть так, чтобы все сидели в офисах и задумчиво пасьянс на компьютере раскладывали. Баланс энергий нарушается. По заповедям капитализма кто-то должен потом и кровью, а кто-то электрическими импульсами в коре головного мозга, причем вторых – меньшинство. А мы как-то ничего руками не делали, а больше все продавали: сначала лес на сырье весь свой распродали, знаменитый курляндский лес, – даже не как мебель, а просто доски и бревна. Потом предприятия все оставшиеся распродали, землю продали иноземным духам. Они приезжали с умными лицами, скупали все, а у нас же рудимент советской веры: все западное – хорошо. Непонятно только, зачем скупали: все позакрывалось. Затем и продавать нечего стало, себя продавали.

А когда продали и себя, начали жить в кредит. В долг.

Такое чувство, будто нечто поразило центральную нервную систему экономики.

Будто мозг решил жить отдельно от всего остального организма.

Эти мысли не давали мне покоя, и я почти каждый день отправлялся в астральные путешествия, вопрошал ответа у духов, обращался к текстам известных древних колдунов, читал Маркса, Фрейда и Дарвина. Однажды во время медитативного транса после курения магических трав мне открылось видение, подтвердившее мои опасения: я увидел пулю, поражающую человеческую голову, пробивающую висок.

Серафим приподнял голову, обернулся к дверям. Это вернулся Александр: все остальные уже давно спали. После Нового года сумасшедшего Джимми похоронили – сложили в мешок из-под картошки, я прочитал пару воззваний к духам, и его отнесли в подвал. Мне не хватало Джимми, и я начал чаще обращаться к его дневнику, читал почти каждую ночь.