Алекс Гарленд - Пляж

— Да. Они могут убить Зефа и Сэмми.

— По крайней мере, тогда решится наша проблема, — осторожно предположил я, ожидая, что Джед возразит мне, но он не возразил. Он лишь кивнул мне.

— Да, — с безразличием произнес он. — Тогда проблема решится.

К тому времени как мы вместе прыгнули с водопада, уже стемнело. Нам пришлось прыгать в полной темноте, не видя ни берегов озера, ни белой пены в том месте, куда низвергался водопад. Потом нам пришлось пробираться через лес. Я бы точно заблудился, если бы не Джед.

Я хотел быстро поесть и провести остаток вечера, плавая посреди свечения. Мне также не терпелось рассказать своим друзьям о спящем охраннике, что совершенно выскочило у меня из головы вчера из-за возбужденного состояния. Однако, подойдя к хижине-кухне, я не нашел там привычной еды, завернутой в банановые листья. Я нашел лишь немного холодного вареного риса. Тогда я поискал большой кухонный котел, предположив, что Грязнуля просто-напросто забыл выложить из него рыбу и овощи, но в котле тоже ничего не оказалось. Это было странно, ведь обычно повара оставляли кое-что на завтрак. Я в раздумье погладил пустой живот и огляделся по сторонам. Тут я заметил нечто еще более странное. Кроме Джеда, сидевшего в нескольких метрах от меня, в лагере никого не было. Я не видел в темноте ни огоньков от косяков, ни горевших в палатках фонариков.

Я подошел к Джеду:

— Тебе ничего не кажется странным? — спросил я его.

Он пожал плечами:

— Странно только, что я не вижу своей еды.

— Да… точно. Еды нет. И людей тоже.

— Людей? — Джед посветил вокруг своим фонариком «Мэглайт».

— Понимаешь, о чем я?..

— Да. — Он встал. — Странно все это…

Несколько секунд мы оглядывались по сторонам, следя за желтым лучом света. Неожиданно поблизости раздался громкий стон — кто-то стонал от боли.

— Господи, — прошептал Джед и выключил фонарик. — Ты слышал?

— Конечно.

— Кто это был?

— Откуда мне знать?

Мы замолчали, внимательно прислушиваясь. Затем мы снова услышали стон, от которого у меня встали торчком волосы на затылке.

— Боже мой, Джед! Включи фонарик снова! Эти стоны действуют мне на нервы.

— Если они действуют тебе на нервы, то почему же ты улыбаешься?

— С чего ты взял, что я улыбаюсь?

— В твоем голосе слышится смех.

— Включи же этот чертов фонарь!

— Нет, — прошептал он. — Мы же не знаем, что происходит.

Мы снова прислушались. Я вспомнил свое первое утро на острове, когда очнулся после лихорадки и бродил по пустой площадке. Довольно неприятное ощущение даже при дневном свете. Вы как-то неуютно чувствуете себя в пустынном месте, где, как вы точно знаете, должно быть полно народу. С жуткими стонами в темноте здесь было раз в десять страшнее.

— Похоже на фильмы о зомби, — мрачно пробормотал я и захихикал. — «Зомби — пожиратели плоти».

Джед не ответил мне. В следующий раз, когда мы услышали стон, мы сумели определить, откуда он донесся. С левой стороны от нас, оттуда, где было раскинуто большинство палаток.

— О'кей, — сказал Джед. — Пошли на разведку. В авангарде пойдешь ты.

— Я? Фонарик же у тебя.

— Мне нужно держать его, а у тебя будут свободны обе руки.

— Свободны для чего?

— Чтобы сражаться с зомби.

Джед зажег фонарик и осветил палатку Грязнули, а я пробормотал ругательство и медленно двинулся по направлению к ней.

Я сделал всего несколько шагов, когда полог палатки откинулся и оттуда высунулась голова Эллы.

— Джед? — спросила она, заслоняясь рукой от света.

— Ричард. И Джед. Что случилось, Элла?

Она покачала головой:

— Забирайтесь сюда. Катастрофа.

— Это все Кити, — рассказывала Элла, вытирая лоб Грязнули. Именно его стоны мы только что слышали, и во время нашего разговора он продолжал стонать. Он лежал с закрытыми глазами и обеими руками мял свой огромный коричневый живот. По-моему, он даже не осознавал, что мы сидим в палатке. — Идиот.

Я удивленно поднял брови:

— Почему? Что он такого натворил?

— Он положил в одно из ведер кальмара, а мы нарезали кальмара на куски и перемешали с остальной рыбой.

— Ну и что?

— Кальмар был уже дохлый, когда он проткнул его острогой.

Джед прерывисто вздохнул.

— Почти все отравились. Душевая хижина забита рвотой, а к Хайберскому проходу лучше не подходить.

— А ты? — спросил я. — Ты вроде бы в порядке.

— Всего пятеро или шестеро легко отделались. У меня немного поболел живот, но мне, похоже, повезло.

— Зачем же Кити бросил острогу в дохлого кальмара?

Глаза Эллы сузились:

— Я бы тоже хотела знать. Нам всем хотелось бы спросить его об этом.

— Да… А где же он? У себя в палатке?

— Наверное, там.

— Хорошо. Пойду схожу к нему…

Я выбрал подходящий момент для ухода, потому что, когда я вылезал наружу, Грязнуля сел прямо, и его рвота брызнула во все стороны. Я быстро выскользнул в темноту. В ушах звенело от визга Эллы.

Прошла целая вечность, прежде чем я нашел Кити. В палатке его не было, и, когда я позвал его, никто не откликнулся. В конце концов я решил поискать его на пляже. Он был там. Освещенный лунным светом, он сидел невдалеке на берегу.

Когда он увидел, что я приближаюсь к нему, он сделал движение, как будто собирался удрать.

— Привет, — произнес он упавшим голосом.

Я кивнул и уселся рядом с ним.

— Я не гвоздь сезона, Рич.

— Кальмар тоже.

Он не засмеялся.

— Так что же все-таки произошло?

— Разве ты еще не знаешь? Я отравил весь лагерь.

— Да, но…

— Я был под водой в маске Грега. И увидел этого кальмара. Мы же ели кальмаров сотни раз. Поэтому я метнул в него острогу, а потом бросил его в ведро. Откуда я знал, что он уже подох?

— Так он же не двигался.

Кити посмотрел на меня:

— Теперь я понимаю! Но я думал… я думал, что кальмары, как медузы. Колышутся в воде, и… их щупальца создают иллюзию, что они живые.

— Ты ошибся. Но ты не виноват.

— Да, Рич. Верно. Во всем виноват Жан. — Он замолчал и ткнул кулаком в песок между ногами. — Разумеется, это моя вина! Господи!

— Ладно… виноват ты, но ты не должен…

— Рич, — перебил он меня. — Пожалуйста, не надо.

Я пожал плечами и отвернулся. Лунный свет освещал изломанную расщелину, спускавшуюся по утесам в кораллы.

— Кпау, — тихо сказал я.

Кити подался вперед:

— Что ты сказал?

— Кпау.

— О чем это ты?

— Молния издает похожий звук. — Я показал на расщелину. — Видишь?

Я посидел с Кити недолго, потому что мне не терпелось узнать, как дела у Этьена и Франсуазы. Кити остался на пляже, поскольку считал, что он, бедняга, еще не готов показаться людям на глаза. Большое потрясение — столько бороться за право заниматься рыбной ловлей, чтобы потом вляпаться в такую историю! Он чувствовал себя особенно виноватым, потому что оказался одним из немногих, кто избежал отравления. Я пытался уговорить его, чтобы он не сходил с ума окончательно, ведь он вряд ли виноват в том, что у него хорошая иммунная система, но это не помогло.