Маша Царева - Красотка для подиума

– Ну да, – неохотно подтвердил он, – она позвонила и попросила написать ее портрет. Я согласился. А теперь, Настия, мы не могли бы вернуться к работе?

Я послушно замерла в знакомой позе, но губы мои все еще подергивались в нервной усмешке. Некоторое время Берсенев делал вид, что он ничего не замечает. Но потом с раздражением отшвырнул кисточку.

– Настия, что происходит? Ты сегодня сама не своя. Я не могу так работать.

– Можешь не платить мне за сегодняшний день, – великодушно разрешила я. Словно сумма в пять тысяч евро была для меня ничтожной.

Он подошел ко мне, и я наконец опустила руки вниз и подалась вперед. У него было такое странное выражение лица – одновременно потерянное и решительное, что я сразу поняла: он собирается меня поцеловать. Но вместо этого он просто погладил меня по волосам. Я закрыла глаза.

– Настия, у тебя проблемы?

– Она тебе нравится? – тихо спросила я.

«Скажи, что нет! Скажи, что нет, придурок!» – надрывался мой внутренний голос.

– Кто? – будто бы удивился Майкл.

– Кто, кто. Ева, конечно. Мы ведь о ней говорили.

– Я уже забыл. Настия, почему ты так болезненно к этому относишься?

– Потому что… – буркнула я. – Тебе сложно ответить, что ли?

– Конечно, она мне нравится!

Мое сердце спланировало вниз и собиралось было разбиться вдребезги о земную твердыню, когда он небрежно добавил:

– Но есть женщины, которые мне нравятся еще больше. Например, ты. – С этими словами он отошел обратно за мольберт. – Может быть, продолжим?

И все-таки, что ни говорите, не понимаю я мужчин…

Жизнь моя складывалась так, что в свои восемнадцать лет я перестала доверять женщинам. В особенности тем, кто пытался сблизиться со мной, предлагая дружбу. И были у меня на то веские причины.

Тем не менее, когда Лизка позвонила мне и пригласила на ланч, я засомневалась. С одной стороны, мне хотелось принять приглашение. Как-никак она была моей старинной знакомой, можно сказать, у нас было общее детство. Правда, лично для меня детство кончилось, когда я обнаружила в пудренице подсыпанное Лизкой стекло. Но это так, лирическое отступление. С другой стороны, было у меня подозрение, что это все козни неутомимой Евы. Мало ей того, что газетчики накинулись на меня, как стая пустынных стервятников на умирающее животное.

– У меня к тебе разговор, – деловым тоном сказала Лизка, – интересное предложение.

– Вот как? – холодно усмехнулась я. – И что интересного ты мне можешь предложить на этот раз? Цианистый калий в губную помаду? Клей «Момент» в гель для волос?

– Можешь считать меня наглой, но я не собираюсь перед тобой оправдываться, – усмехнулась она, – а предложение мое действительно интересное. Но это не телефонный разговор.

И я решила рискнуть. Мы договорились встретиться в тихом уличном кафе на окраине Парижа, где нас точно никто не мог «засечь». Я оделась, как шпионка из американского фильма: черный джинсовый комбинезон, скрывающий фигуру, темно-синяя бейсболка и темные очки в пол-лица.

Лизка же отличилась – пришла на нашу секретную встречу в полупрозрачном сарафанчике цвета фуксии и завила светлые волосы в плавные кукольные кудряшки. В итоге наша колоритная парочка привлекала к себе внимание прохожих. Наверное, все думали, что мы – лесбийская пара со странностями.

Лизка заказала круассаны с корицей и кофе со сливками, я же, наученная горьким опытом, ограничилась стаканом воды.

– Что ты хотела обсудить? – не снимая очков и бейсболки, спросила я.

– А ты изменилась, – усмехнулась Лизка, – такая деловая стала, стервозная. Я тебя помню совсем другой.

– Я тебя тоже, – спокойно ответила я, – тогда ты показывала клыки, а не виляла хвостом.

– Знаешь, если ты будешь разговаривать со мной в таком тоне, ничего не получится. – Лизка с аппетитом откусила от свежего пышного круассана.

– А что у нас должно получиться?

– Ты ведь хочешь подписать контракт с «Амалией Роша»? – прищурилась она.

– А ты-то тут при чем?

– При том, – задорно воскликнула Лизка.

В тот момент она была похожа на себя прежнюю. И я невольно вспомнила, как четыре года назад Лизавета уверенно учила меня жизни. И чем это закончилось.

– При том, – повторила она, – ты забыла, у кого я работаю ассистенткой? У твоей главной конкурентки. Думаешь, я бессловесная тень и ничего не секу? – хмыкнула она. – Вот эта дурища Ева точно так думает. Но она ошибается. Я ведь немного говорю и по-английски, и по-французски. Жизнь заставила. И когда Ева болтает по телефону, я по мере возможности подслушиваю.

– Я в тебе не сомневалась. – Я красноречиво посмотрела на часы.

– И знаешь, что мне удалось узнать? У Амалии Роша было много претенденток, но в итоге никто из них не пришелся ей по душе. А твой образ нравится большинству членов совета директоров. И сейчас у них такая дилемма: либо еще на два года продлить контракт с Евой, либо вложить деньги в раскрутку твоего лица.

– Тоже мне новость! – расхохоталась я. – Да об этом весь Париж знает!

– Значит, твоя задача – выключить Еву из игры. Логично?

– И что?

– И то. – Лиза порылась в легкомысленно-белой соломенной сумочке и вынула оттуда папку с какими-то бумагами. – Знаешь, что это такое?

– Что? – Я машинально приняла папку из ее рук и недоуменно уставилась на документы. Похоже, это была ксерокопия медицинской карты. Я не поняла, к чему относится содержащаяся в ней информация, ведь читать по-французски я так и не научилась. Какие-то бланки с анализами, описания, рецепты.

– Это медицинская карта Евы! – понизила голос Лизка. – Я выкрала ее и сделала копию. Знаешь, в какой клинике заполнена эта карточка?

– Ну?

– В клинике липосакции! – восторжествовала Лизка. – Наша красавица три раза откачивала жир!

– Да ты что? – выдохнула я.

Мне вспомнились безупречные бедра Евы. Увидев ее в первый раз, я с уважением и восхищением подумала, что непросто сохранить такую девчоночью фигурку в тридцать лет.

– А ты уверена? – придя в себя, спросила я.

– На все сто! И если эта информация будет обнародована, то не видать ей контракта как своих ушей.

– Ну не знаю, – засомневалась я, – в наше время общественность лояльно относится к таким штучкам.

– Не к таким, – усмехнулась Лизка, – вот если бы она переделала нос или вставила силиконовые протезы в грудь, никто и глазом бы не моргнул. А вот откачать с задницы жир – это для модели уже криминал.

– Но почему ты решила мне помочь? – опомнилась я. – Тебе-то какая с этого выгода?

– Вот мы и подходим к самому главному, – Лизка щелкнула пальцами, как какая-нибудь танцовщица фламенко. – Мне нужны деньги.

– Кому же не нужны? – усмехнулась я. – Хочешь продать информацию? Ничего не выйдет. Хилый товар, и никаких гарантий.