Олег Рой - В сетях интриг

Сделав предупредительный знак охране, чтобы не шумели, Андрей постарался неслышно прокрасться в детскую. Это было непросто – мешал огромный конь-качалка, на шею которого глупая продавщица зачем-то повязала огромный ярко-красный шелестящий бант. Предвкушая счастье сына, когда он увидит подарок, Астахов улыбнулся и осторожно приоткрыл дверь.

– Кто тут скачет «цок-цок-цок»? – нарочитым басом громко произнес он, отчего Ольга и Боря, игравшие в кубики на ковре, резко повернулись к двери. Астахов продвинул лошадь в комнату, продолжая более ласково: – Иии-го-го! Здравствуй, Боря! Меня зовут… Гм… Горбунок! Давай с тобой дружить!

Ребенок радостно визгнул и подполз к подарку. Белокурые кудряшки смешно подпрыгивали на маленькой головке, а карие глазюхи восхищенно смотрели на лошадку.

– Ну, иди сюда, иди! – сказал, Андрей, поднимая сына на руки. – Давай я тебя покатаю!

Няня смущенно улыбнулась:

– Ну, Боречка, балует тебя папа! Какие подарки дарит!

– Ничего, скажи, не балует! – ответил Астахов, словно обращаясь к ребенку. – Это, скажи, его обязанность такая! А то для чего еще папки нужны?

Боря весь светился от восторга, покачиваясь на спине лошади. Не переставая придерживать его, Андрей поднял взгляд на Ольгу.

– Ну как у вас тут?

– Хорошо, – отвечала та. – Сегодня три раза на горшочек пописал, за обедом почти всю кашу съел, даже уговаривать не пришлось.

– Врач там когда должна приехать? Вроде по графику уже пора.

– Вчера была. Как всегда, посмотрела, обмерила, взвесила. Сказала, что все в порядке и развивается наш Боречка хорошо, даже обгоняет свой возраст. Другие детки в семь месяцев еще только-только сидеть учатся, а наш в восемь уже ползает!

Последние слова были произнесены с такой гордостью, что Андрей улыбнулся. Хорошая девчонка эта няня, не прогадал он, наняв ее.

Астахов снова занялся ребенком. До чего же он забавный! Шелестит бантом у лошади и пока совершенно не подозревает, какая трудная штука жизнь. «Ничего, Боречка, я сделаю так, чтобы тебе жилось легче, обязательно сделаю! А когда ты подрастешь, я научу тебя жить так, чтобы во всех ситуациях оставаться победителем. Только бы Господь уберег тебя от потерь, таких, какие выпали на долю твоему папке…»

– Андрей Владимирович, мне надо смеси развести, – помявшись, сказала няня. – Вы побудете с Боречкой или мне кого-нибудь из девочек позвать?

– Иди, иди, я побуду.

Оля убежала, а он присел на ковер, не отводя взгляда от ребенка.

Подбородок у Борьки волевой, похоже, его, Астахова. А глаза карие, как спелые вишни. Лерка говорит – в ее папу, у него такие глаза. Может, и такие, Астахов тестя никогда не видел, да и не рвется. А вообще Борька на него не слишком похож, скорее, наверное, на Леру. Вот только худенький очень. Ему бы материнского молока вместо этих смесей дурацких… Люда обоих детей грудью выкормила, а вот Лера ни в какую не согласилась. Уже сразу в роддоме, в первый же день, грудь ребенку не дала, говорит, обвиснет, некрасивой будет. Вот и результат: у Борьки и иммунитет пониженный, и то диатез высыплет, то с горшком проблемы.

– Мамка где твоя, а? – улыбнувшись, спросил он Борю. – Загуляла мамка, да? Скажи, папка, а чего ты хочешь? Она тебя на двадцать с лишним лет младше, в дочери годится! У нее еще клубы да дискотеки в голове, а не ты, старый пердун!

Боря, присев на полу, внимательно слушал, что он говорит, и вдруг, словно поняв его, захныкал. Нижняя губа вывернулась и оттянулась к подбородку, а карие глазенки наполнились слезами.

– Ну, ну, успокойся! Не переживай! Напляшется и придет! А нам с тобой и без нее хорошо, правда?

Тут, вроде бы совершенно ни к чему, вспомнилось, как тогда, в больнице, Лера ошарашила его новостью о своей беременности. Удивительно, как раз за полчаса до ее прихода ему казалось, что он познал весь мир, все его сюрпризы и ничему уже не сможет удивиться. Он чувствовал себя столетним старцем, стоящим на пороге смерти, а она вдруг сказала, что он будет отцом.

В другое время он бы ей просто не поверил. Сколько ни гулял Астахов от семьи и в каком бы состоянии ни был, но предохранялся всегда очень тщательно – это святое. Лишние проблемы ему были не нужны. Случалось, что кто-то из его пассий пытался разыграть спектакль по такому сценарию, но Андрей всегда подобные фокусы пресекал, и весьма жестко. С Лерой получилось иначе. Во-первых, шанс действительно имелся, вышла досадная оплошность с презервативом, он потом много раз пересчитывал – по срокам все сходилось. А во-вторых, вернее, по сути, это и было во-первых, – слишком особенный был тогда момент. Казалось, жизнь уже кончена – и вдруг такая новость. Как-то Лерка тогда еще так удачно сказала… Благословение свыше, что ли?

Борька тем временем совсем расклеился, пару раз всхлипнул и закатился громким плачем. Тут, к счастью, прибежала Ольга с бутылочкой и утихомирила дитя.

– Проголодался, зайчик, кушай, кушай! – ворковала она под причмокивания Борьки. И, потупив глаза, виновато объяснила хозяину: – Мы из режима немножко выбились… Ему уже кушать давно пора, купаться и спать – да очень уж жалко было отрывать от лошадки…

– Намек понял, – улыбнулся Андрей. – Ладно, укладывайтесь, я мешать не буду.

Поцеловал сына и вышел из детской.

«Да, с Олей нам реально повезло», – думал Андрей, проходя через холл.

О том, что пора искать няню, Лера заговорила чуть ли не за полтора месяца до появления Борьки.

– Да ты роди сначала, – отмахнулся Астахов. – А там видно будет.

Но будущая мама настаивала, чтобы к ее возвращению в доме уже была няня, а лучше две, чтобы занимались ребенком круглосуточно.

– Я ночами не спать и ходить с черными кругами под глазами не собираюсь! – заявила Лера.

– Уймись, будет тебе няня, – заверил Андрей. В тот момент он все еще до конца не верил, что ребенок появится. Где-то на уровне подсознания сидела мысль, что в последний момент ситуация изменится и все обернется как-то иначе. Видно, было в нем что-то от пуганой вороны – постоянно находился в напряжении, ждал новых ударов судьбы. Сначала хотел сына Иваном назвать (они уже задолго до родов знали, что это именно мальчик), но в последний момент испугался, как бы с именем не передалась и судьба, говорят, такое бывает. И выбрал имя Борис, в честь любимого деда, маминого отца. Тот до восьмидесяти двух лет дожил и до последнего дня богатырского здоровья был, даже к врачам не обращался.

Вернувшись из роддома, Лера первым делом снова подняла вопрос о няне. Андрей призадумался. Хотя обслуги, и приходящей, и постоянно живущей в доме, у семьи Астаховых всегда было много (как говорится, чем рыба крупнее, тем больше мелких моллюсков возле нее), сам он домашним персоналом никогда не занимался. Охранники были в введении начальника службы безопасности, с теми, кто работал по дому, имела дело Людмила, а после ее смерти – Дарья. На Леру в этом вопросе положиться было никак нельзя. То ей никто не нравился, и она отвергала все кандидатуры, находя, к чему придраться, то просто махала рукой: «Ну чего ты ко мне пристал? Кого хочешь, того и бери, не понравится – выгоним!» И улетала на свои гулянки. Так что выбор няни для малыша встал перед Андреем, и тот несколько напрягся. Страшновато доверять ребенка непроверенному человеку, а в этом деле никакие рекомендации и характеристики из агентств не гарантия. Он попытался найти женщину, которая приходила к маленькой Надюшке, но выяснилось, что та выходит замуж и уезжает в Грецию. И тут пришла на помощь Дарья.