Маша Царева - Девушки, согласные на все

Филипп рассеянно слушал приветственную речь театральной дивы. Вот Лаврова договорила, кто-то выскочил на сцену и вручил ей огромный букет душно-белых лилий. Засияли фотовспышки, она спустилась в зал, репортеры, расталкивая друг друга локтями, бросились ей навстречу. А рядом с ним опять оказалась Марьяна. Филипп заметил, что она слегка побледнела под безупречным гримом.

– Я не выдержу. Я этого не вынесу, – прошептала она, – я больше не могу ждать.

Она ненароком коснулась ладонью его руки – у нее были ледяные влажные пальцы. «Как бы она в обморок не упала!» – озабоченно подумал Филипп, ободряюще похлопав ее по руке.

– Осталось несколько минут, – шепнул он. – Ты ждала столько лет. Неужели у тебя не хватит терпения подождать всего несколько минут?

– Еще только «Мисс Февраль» объявляют, – слабо улыбнулась она, – а я «Мисс Апрель»… Целых два месяца ждать.

– Дамы и господа! – голосил тем временем Марат Логунов. – Поприветствуем «Мисс Февраль», Дарью Волынкину, чемпионку мира по прыжкам в воду!

Филипп смотрел не на сцену, а на Марьяну. В этот момент она была красива, как никогда. Вот бы у него был с собою фотоаппарат – запечатлеть бы это необычное выражение ее глаз! Все было в ее лице – и детское ожидание чуда, и сознание собственной красоты, и надежда, и бесконечная радость победителя. «Она обязательно прославится, – решил Филипп. – Она достойна этого, как никто другой!»

– «Мисс Март», Марина Керн. На нашу сцену поднимается Мариночка… Боже, как она хороша!

– «Мисс Март» уже, – шепнул Филипп. – Тебе пора готовиться. Иди ближе к сцене, сейчас он вызовет тебя.

– Нет, лучше я пройду через весь зал. Так на меня обратят больше внимания, – нервно улыбнулась Марьяна.

– «Мисс Апрель». Здесь надо бы сказать несколько слов. Обычно для нашего календаря позируют суперзвезды. Однако, возможно, многие из вас еще ничего не слышали о нашей «Мисс Апрель». Это совсем молодая, но необыкновенно талантливая девушка. И «Плейхаус» считает, что она достойна пополнить число настоящих знаменитостей!

Марьяна и Филипп переглянулись, он отметил, что ее щеки слегка порозовели. Она стояла, натянутая как струна. Она была готова ринуться вперед, как только Марат произнесет ее имя.

– Итак, «Мисс Апрель»… Хотя, вы знаете, для начала я должен сказать еще кое-что, – вдруг перебил сам себя Логунов.

Марьяна насторожилась, напряглась. Филипп успокаивающе погладил ее по обнаженному плечу, но та даже не заметила его нежный жест.

– Наши звезды – это те женщины, которые добились успеха, те, кого все мы знаем и любим, кем восхищаемся. Но в России так много неизвестных талантливых красавиц. Больше, чем в любой другой стране мира, это общепризнанный факт. И каждая из них достойна стать суперзвездой, – он помолчал. – Поэтому с этого года наш календарь представляет вам новый проект. Отныне для него станут позировать только одиннадцать знаменитостей, а двенадцатой будет просто девушка из толпы, безусловно талантливая и харизматичная.

– Что значит девушка из толпы? – прошипела Марьяна. – Что он себе позволяет? Назвать так меня! Меня!

– И вот я хочу представить вам первую такую героиню. Итак, «Мисс Апрель»… Майя Волкова!

Марьяна пошатнулась. Филипп посмотрел на нее: у нее было лицо человека, который внезапно проснулся и обнаружил себя в незнакомом месте. А на сцену тем временем поднялась худенькая невысокая девушка, телосложением напоминающая кузнечика. Слишком длинные ноги, слишком тощие руки, какая-то нелепая прическа – торчащие во все стороны хохолки волос. И внезапно Филипп ее узнал.

Да это же та самая Майка, которая однажды подкараулила его возле подъезда! Которая напрашивалась к нему на роль порномодели! Которая неизвестно откуда узнала, чем он занимается на самом деле! На фотографии в календаре она получилась гораздо лучше, чем в жизни. Сразу видно, что над ней поработали талантливый парикмахер и визажист. Но все равно эта худышка не выдерживала никакой конкуренции с роскошной рыжей Марьяной! И фотографию эту – единственную из всех – делал не Филипп.

– Филипп, – Марьяна стояла перед ним, ее лицо покрылось некрасивыми красными пятнами, ее густо накрашенные губы дрожали, – Филипп… Немедленно поднимись на сцену! Немедленно! Скажи им, что это я «Мисс Апрель». Здесь какая-то ошибка. Не она, а я!

– Черт… Что происходит? Ничего не понимаю! – вслух сказал он.

– Не понимаете? Что же тут непонятного?

Филипп обернулся – перед ними стоял как ни в чем не бывало улыбающийся банкир Георгий Вахновский. Он был почти на две головы ниже Филиппа и вдвое его толще.

– Я финансировал этот проект. Мне по большому счету и решать, кто будет в числе героинь.

– Но Гога… – Марьянин голос был каким-то неестественно тонким, – Гога, но как же так… За что? Почему в последний момент… Если тебе не понравилась фотография… Почему нельзя было сразу об этом сказать? У нас ведь было время все переснять.

– Почему же? – ухмыльнулся Георгий. – Фотография мне очень понравилась. Мне кажется, это была лучшая фотография во всем календаре.

– В чем же дело?

– Ты на той фотографии как живая… Снимок дышит эротикой и… и любовью. Догадываешься, почему так получилось? Думала, я совсем дурак и ничего не замечу?

– Но… Ничего не было… Тебе насплетничали, они все врут, – принялась неумело оправдываться Марьяна.

Филипп ее перебил:

– Нет. Не врут. Ваша жена действительно вам изменила. Со мной. Потому что мы любим друг друга и собираемся пожениться.

– Браво! – Георгий улыбнулся, но взгляд его оставался холодным и цепким. – Обожаю прямолинейных людей. Это здорово, что вы собираетесь жениться на моей законной жене. А фотография ваша мне действительно понравилась. Повешу ее в спальне, чтобы любоваться на такую красивую Марьяшу каждый день.

– Ты меня убил… – прошептала Марьяна. – Ты убил меня. Ничего хуже ты придумать не мог.

– Знаю, дорогая, – он заботливо поддержал за локоть супругу, которая, похоже, собиралась лишиться чувств, – знаю, что ты мечтала прославиться. На самом деле это вообще единственное, что тебе нужно в жизни. Тебе ни я не нужен, ни даже вот этот смазливый попрыгунчик, – он презрительно кивнул на Филиппа.

– Я не переживу. – До Марьяны, казалось, не доходил смысл его слов. Она была раздавлена, потрясена, уничтожена.

– Переживешь, – ухмыльнулся Вахновский, – гарантирую.

– Я выброшусь из окна. Я вены себе перережу… сегодня же. Прямо сейчас! Я выпью полную бутылку жидкости для мытья посуды.

– Дорогая, советую определиться. Не можешь же ты, в самом деле, попробовать все из вышеперечисленного, – откровенно веселился Вахновский.

– Вы просто садист, – не выдержал Филипп. Из последних сил он старался не выходить за рамки негласных законов светскости, хотя больше всего на свете ему хотелось схватить Георгия за атласные лацканы его вечернего пиджака, приподнять его у себя над головой и резко отпустить – чтобы бизнесмен смешно грохнулся на пол, как бесформенный куль с картошкой.