Сергей Алексеев - Чудские копи

– И раньше замечалось, – не согласился с ним Лешуков. – Имеющий глаза, да узрел бы... Откуда взялся Алан? Этот истинный ариец с гитарой? Вы слышали, о чем он поет? Анализировали?.. А Глеб Николаевич всюду его с собой возит, показывает... И второе лицо – Веня Шутов. Кто из вас и когда ездили на Зеленую отдыхать? В последний год?.. Эти все время с ним, как тени фюрера.

Абатуров покряхтел, должно быть борясь с собой, но не сдержался.

– При чем здесь фюрер? Шутов как раз мужик нормальный, – прогудел он. – Прямой, открытый, без завихрений в голове...

Бывший чекист самоуглубленно улыбнулся:

– Скажу вам по секрету... На Шутова я еще лет тридцать назад заводил оперативно-профилактическое дело. И не потому, что языком молол. Еще будучи студентом, был связан с Западом, получал валюту. Под прикрытием диссидентства. И проводил противозаконные валютные операции. Причем настолько продуманно, что мы ни разу не могли взять его с поличным.

– Плохо работали, – проворчал Абатуров.

– Мы очень хорошо работали! Но ваш Шутов оказался профессионалом высокого класса. Несмотря на молодость! Потому что учителя на Западе были хорошие. Думаю, еще и остались... Это он сегодня из себя вахлака эдакого изображает. На самом деле у него мозги и хватка – Балащуку не снилось.

– А я этого не знал, – искренне признался начальник службы безопасности. – Даже не подозревал...

– Плохо работаете! – отомстил ему Лешуков. – По нынешней должности вам положено это знать.

– Товарищи, давайте не будем далекое прошлое ворошить, – вступил Ремез. – Нынешних дел и проблем достаточно. Пока что ясно одно: с Глебом Николаевичем случилось несчастье. Да, есть отклонения... Но прежде нужно все проверить, назначить экспертизу.

– Предлагаю собрать совет директоров и обсудить, – заявил спецпомощник, – наши дальнейшие действия. И коллегиально принять определенное решение.

Абатуров слегка надулся, подумал и вдруг перешел в наступление.

– На хрен нам совет директоров? Сами подумайте? Что мы тут втроем решим, то и будет. И нечего снимать пену с дерьма. Они вам тут покачают права, эти директора! Почуют, добычей запахло, нам глотки начнут рвать. И уводить капиталы из-под контроля. У меня уже сейчас тревожные сигналы!.. Директоров надо поставить перед фактом.

– Все равно придется приглашать начальника финансового департамента, – пошел на уступку Лешуков. – У него рычаги...

– Какие у него рычаги? – сурово заметил бывший прокурор. – Он обыкновенный наемный работник. Ни единого процента акций. Подпись на финансовых документах? Так она без моей визы недействительна!

– Кстати, и без моей тоже, – заметил Абатуров. – Финансиста просто надо держать в узде. А вот без Воронца нам не обойтись. В его руках Мустаг и строящийся горнолыжный спуск. Потом, у него управленческий опыт, десять лет секретарем горкома партии...

– У Воронца в руках две дочки и куча долгов, – недовольно перебил его Ремез. – В общем, как у латыша... И потом, он просто трус.

– Товарищи, не горячитесь, – умиротворяюще проговорил спецпомощник. – Всем понятно, компания должна работать как ни в чем не бывало. И не следует создавать ажиотажа. Напротив, все мы должны быть спокойны, по крайней мере, в этот тяжелый период. Предлагаю вообще не муссировать тему, связанную со здоровьем Глеба Николаевича. Пусть он занимается своими делами, отдыхает на Зеленой со своим Аланом, воюет с нашествием ушкуйников. А караван должен идти. Первая и главная задача – взять под жесткий контроль всю торговую инфраструктуру компании. Особенно угольную и автомобильную, ее оборотный капитал и товаропотоки. Чтобы директора сидели и не дергались. Даже если услышат о болезни нашего уважаемого президента. Предлагаю на особый период создать триумвират и сообща принимать решения...

– Одну минуту! – оборвал его Ремез. – А не много ли мы на себя берем, товарищи? Глеб Николаевич на рынке человек авторитетный, так сказать, в законе. А кто из нас готов его сегодня заменить? Может, вы, доблестный чекист Лешуков? Или вы, полковник милиции в отставке?

В кабинете Балащука повисла тревожная, задумчивая пауза, которую нарушила секретарша. Она вошла на цыпочках и, склонившись к уху Абатурова, что-то зашептала. Тот выслушал внимательно, выпятил губы и махнул рукой, словно отгоняя муху. Секретарша послушно исчезла за дверью.

– Глебу звонил Алан, – фамильярным тоном и не сразу доложил начальник службы безопасности. – Софья Ивановна рассказала, как наш президент в лапы новгородских ушкуйников попал. И еще сообщил, что знает про какую-то Айдору. Вот наш пострел и умчался сломя голову.

– Эта Айдора уже вызывает определенный интерес, – заметил спецпомощник. – Французы правы, во всех бедах следует искать женщину...

– Но вернемся к нашим баранам, – урезал их Ремез. – Оставьте в покое больное воображение уважаемого Глеба Николаевича... Давайте поговорим о нас с вами. Как считаете, мы правильно сделали, что позволили ему уйти?

Лешуков почти мгновенно передергивал реверс своего мышления, в чем чувствовалась аналитическая чекистская школа.

– В таком состоянии он может подписать любые бумаги. Попади он сейчас в руки Казанцева. А это не исключено. Мало того, вероятность высочайшая...

Ремез поднял перст:

– И не только Казанцева. Куда его сейчас завлекает Алан? С какими целями?.. Нашему уважаемому президенту пора на гору, господа.

«Отправить на гору» в Новокузнецке означало похоронить, ибо городское кладбище находилось на горе. И точно так же говорили, если подразумевали психбольницу, которая находилась тоже на горе, только на левом берегу, на улице Малой, за мостом через Томь. Поэтому чекист слегка напрягся:

– Вы какую гору имеете в виду?

– Успокойтесь, знакомую вам гору, – с намеком отозвался тот. – Печальную. А не ту, о которой вы подумали.

Абатуров хоть и соображал медленно, однако тело его выдавало реакцию более быструю, чем мозг. Он ринулся к двери и выглянул в приемную.

– Поздно пить боржоми, – спокойно заключил бывший прокурор. – Глеб Николаевич наверняка уже в машине.

Тут включилась оперативная смекалка бывшего начальника УВД.

– Сейчас дадим команду постам ГАИ... Его нельзя выпускать из города!

– Из офиса выпускать нельзя! – загорячился самый спокойный спецпомощник. – Могут ждать за дверью... Как же я об этом не подумал?

– С водителем связь есть? – спросил Ремез.

– В Греции все есть. – Абатуров уже звонил в машину Балащука. – Только без паники...

– Там принцип личной преданности фюреру, – напомнил Лешуков. – Водила у него неуправляемый...

– Знаем мы эти принципы, – с каменным лицом проговорил полковник.

Спецпомощник как-то по-ребячьи возликовал, однако пробросил лишь часть фразы: