Ирина Волчок - В Калифорнии морозов не бывает

— Кося, ты почему не спишь?

— Максим Владимирович только что спросил меня о том же самом, — печально ответила Александра. — Я ему сказала, что жду тебя.

Славка обиделась:

— Вот всегда я виновата! Между прочим, я уже иду домой. Уже почти половину расстояния прошла. Уже через пять минут приду.

— Молодец, — обрадовалась Александра. — Ванну наливать?

— Лучше чайник поставь, — приказала Славка. — И супчик согрей. И салатик из холодильника вынь, пусть тоже чуточку согреется. Котлетки, наверное, все скормила Моне? Если не все — тоже погрей. С картошечкой. Я голодная, как собака.

Александра даже не очень удивилась, что Славка со званого ужина идёт голодная, как собака. Славка была обжорой — вся в Александру. Наверняка и там мела всё подряд, а придёт — и тут на ночь глядя устроит холодильнику разгрузочный день. Ну и хорошо. Александра тоже уже проголодалась, а ужинать в компании в сто раз вкуснее.

Через пять минут во дворе приветственно тявкнул Моня, и тут же в дом ввалилась Славка, на ходу крича, какая она голодная, какой Моня жирный, какая Кося бессовестная, что нажаловалась мужу на Славку, — всё без пауз. Устроилась за столом, стала стремительно мести то, что Александра успела выставить, одновременно раздражённо рассказывая:

— Кося, это просто кошмар! Готовили три дня, а наготовили знаешь чего? Тарталетки! Тонна тарталеток — и будь счастлив! Ещё канапе, но это ничем не отличается. И перепелиные яйца… такая гадость. Да ещё печёные. Пока пеклись — полопались, конечно. Вообще никакой нормальной еды, одни бутылки. Кося, вот ты про званые ужины всё знаешь. Скажи честно: на званых ужинах никогда не кормят? Кормить — это теперь не модно? Главное — двадцать человек назвали, да ещё пять человек своих, целая толпа, а на столе — одни бутерброды… то есть тарталетки. Хорошо, что я перед этим ужином пообедать успела. Лучше бы вообще не ходила. Они правда все козлы.

Славка была не только голодная, но и очень сердитая. Даже разгневанная. Какие-то несчастные бутерброды — то есть тарталетки — причиной такого гнева быть никак не могли.

— Славка, ты бы наконец прямо сказала, что там случилось-то, — предложила Александра. — Чего ты бесишься? С Леркой поссорилась? Или опять кто-нибудь что-нибудь наговорил? И пришла рано. Я думала, ты там до утра ужинать будешь. Рассказывай уже всё, не трепли мне нервы.

— Я же тебе уже всё рассказала: они все козлы! — Славка отодвинула тарелку, откинулась на спинку кресла и вдруг захохотала. Отсмеялась, опять помрачнела и горестно вздохнула. — Кося, ты ни за что не догадаешься, зачем они меня позвали. И зачем тебя звали. Чтобы мы нашли в Англии жениха для Леркиной матери. За соответствующее вознаграждение. Прикинь?

— Подожди, так ведь Леркина мать замужем, — удивилась Александра. — Или они с Леркиным отцом развелись?

— Разведутся, если импортный жених найдётся, — хмуро сказала Славка. — Это Леркин отец и придумал. Стратегический план: находится импортный жених, мать с отцом разводятся, мать выходит замуж, уезжает в Англию, там разводится с импортным мужем, потом они с отцом по второму кругу женятся, отец тоже переезжает в Англию. Потом, может, и Лерку туда перетащат. Это у них мечта такая — слинять в развитой капитализм и жить на пособие. Я ж говорю: козлы.

— Что-то о таких мечтах и планах я уже слышала, — пробормотала Александра. — Не оригинальный сюжет. Ну, ладно, а мы-то с тобой тут при чём?

— Ну, как же, — удивилась Славка её непонятливости. — Мать-то у меня замужем за англичанином. Они считают, что это ты её замуж выдала. Или Максим Владимирович, это всё равно. Я сказала, что ты ни при чём, ты даже против той Англии была, а Максим Владимирович целый месяц всё про этого Джона узнавал… только уже потом ты разрешила матери замуж выходить. И ещё они спрашивали, почему я сама замуж за англичанина не вышла. Нет, ну не козлы, а?

— Мне интересно, почему они решили мать замуж отдать, а не отца женить, — задумчиво сказала Александра. — Если уж Леркин отец сам эту идею родил, так пусть сам и женился бы.

— Да кто ж за него пойдёт? — удивилась Славка. — Ты его видела? Ну, вот. Да ещё бездельник просто патологический. К тому же, Леркина мать считает, что если он на заграничной тётке всё-таки сумеет жениться, так потом ни за что не развёдётся. И всё, и Леркина мать пролетает со своими мечтами.

— Ой, ладно, ну их, — сердито сказала Александра. — У меня уже интеллекта не хватает, чтобы постичь их высокие мечты. Целый день об этих мечтах читала, даже настроение испортилось. Ещё и на ночь глядя о том же говорить… Славка, не трогай посуду, ты спишь на ходу, завтра всё вымоем. Ночь на дворе, спать давно пора.

— Ага, — согласилась Славка. — А ты спать собираешься? Или опять читать будешь? Вот всё Максиму Владимировичу расскажу.

— Не рассказывай, — попросила Александра. — Я обязательно посплю, правда. Тем более что уже всё дочитала. Только название придумаю — и спать лягу.

— А про что роман? — без интереса спросила Славка. — Может, я название придумаю? Помнишь, я один раз придумала, просто так, от балды, а всем понравилось.

— Роман про… — Александра задумалась. — Ну, про человека, который мечтал уехать за границу, стать богатым, известным, счастливым… примерно об этом.

— Ну, и стал? — вяло поинтересовалась Славка.

— Вроде бы да, — неуверенно сказала Александра. — Вроде бы, он всё получил, о чём мечтал. Только теперь думает, что мечтал не об этом. С ума сходит.

— Классика жанра, — пренебрежительно сказала Славка. — Назови «За что боролись — на то и напоролись».

— Это грубо, — возразила Александра. — И потом: он те то, чтобы боролся, а… выбирал из возможных вариантов. Использовал шанс. А теперь страдает. Все мечты вроде бы сбылись, мечтать больше не о чем. Теперь он о морозах мечтает. Живёт в Калифорнии, а мечтает о морозах.

— О морозах? — изумилась Славка. — В Калифорнии? Оригинально. В Калифорнии морозов не бывает.

— Ну да, в том-то и дело, — не очень уверенно подтвердила Александра. — В том-то и дело, что не бывает. Мне кажется, он именно потому и мечтает. Прямо с ума сходит.

— Пострадать охота, а о чём — не знает, — понимающе сказала Славка с бабулиной интонацией. — Как же я таких типов не люблю, ты бы знала… Кося, не морочь голову, иди спать. Как только перестанешь об этом думать — так сразу само собой придумается. Всё, спокойной ночи.

Легко сказать — как только перестанешь думать!.. Александра валялась в темноте без сна и никак не могла перестать думать. Сначала вроде бы думала о названии к прочитанному, а потом оказалось, что думает совсем о другом. То есть, не совсем о другом, и даже — совсем не о другом, а о том же самом, что сегодня читала, но только не о том, что читала, а о том, что сама помнила из жизни. Вот так примерно. Прочитанное просто оказалось катализатором, который заставил вспоминать. Двадцать лет прошло! С ума сойти. За эти годы столько всего было, что проходной эпизод двадцатилетней давности спокойно можно было бы забыть. Александра никогда ничего не забывала, даже проходные эпизоды. Но делать из них главное событие жизни? Причину непреходящего сумасшествия? Всё-таки это очень странно, очень… неправильно. Ладно, сумасшедший — он и есть сумасшедший, наверное, такой литературный приём имеет право на существование, не надо отождествлять автора с его лирическим героем.