Андрей Кучаев - Sex Around The Clock. Секс вокруг часов

За столом открыто говорить мы, разумеется, не могли. Намеками я тоже не мог подать сигнал. Надо было выманить Щапова в коридор срочно – парень мог заподозрить что-то и наделать глупостей.

Пришлось мне под каким-то предлогом вытащить шефа из-за карточного стола, он у нас был временно за главного, то есть, помимо прочего, отвечал за «нестандартные» ситуации напрямую. Мы были с одной стороны уже частной конторой, с другой – зависели кое-от кого из Москвы. Вот Щапов и был связующим звеном.

– Ты ничего не заметил? – спросил я Щапова. – С нашим П., кажется, не все в порядке…

– Что-то он и мне не нравится последнее время. Думаешь, с ним, действительно, не все в порядке! – почесал он лысину.

– Могу ответить, как главарь бандитов в «Криминальном чтиве» Тарантино: «С ним далеко не все в порядке! С ним совсем не все в порядке!»

Мы помолчали.

– Самый край, я полагаю, – сказал я и посмотрел на шефа.

– Ах, даже так? Но и медлить в таком случае нельзя. Слиняет.

– А расшифровка?

– Какая к черту расшифровка! Ты что, маленький? Там на месяц работы, наши спецы говорят – компьютерный вирус.

– Надеюсь, не Спид? – мрачно пошутил я.

– Короче – кто? – спросил он, глядя на меня с угрозой. – Кто его разведет?

Я понял, что если хочу из обвиняемого превратиться в прокурора, должен побыть и палачом. Разговор перешел в плоскость официоза.

– Вообше-то, это ваша работа, – промямлил я.

– Оружие у тебя при себе? – Не дожидась ответа, он достал и отдал мне видавший виды ТТ с глушителем. – Не забудь про папку, – бросил он, словно речь шла о пустяке.

– Если она у него… – буркнул я.

Мы еще помолчали.

– Предлагаю дать отсрочку, – сказал я неожиданно для себя. – Под мою голову.

– Ты с ума сошел? А если он будет раскрыт Москвой? Кем мы будем выглядеть? Укрывателями? Тебе твоя работа надоела?

– Я прошу три дня. Повторяю – под мое ручательство.

– У тебя есть материал? Ты что-то нарыл? Учти, завтра ты окажешься на его месте! Если… Пойми – у него папка! Такое не скроешь.

– Я в курсе. Два дня! – я рисковал. В «папке» были документы по сделкам на добрую корзину лимонов.

Это означало, что наш «крот» готов соскочить к конкуренту в любую минуту. Здесь требовалась либо мгновенная высылка, либо… Короче, вплоть до ликвидация. Я брал на себя ответственность. Гарантировал, что он не уйдет еще два дня. – Голову кладу!

– Черт с тобой. Но вечер ты мне испортил, – Щапов был мрачен, я его понимал. Ошибка всем обойдется очень дорого. – Передай, я играть сегодня не буду. А папку ты мне принесешь когда?

– Сразу после… Всего.

Документы в папке конкретно представляли договора на аренду и приобретение недвижимости в Европе госслужбами за длительный срок. Особый интерес представляли те, которые заключались еще в догорбачевский период. Секретность сделок делала их достоянием узкого круга посвященных. Некоторые сделки со временем стали выглядеть сомнительными.

Короче – в папке были виллы и замки. Дома и фешенебельные квартиры. Все, разумеется, для «служебного пользования» или для «культурных мероприятий». Цифры там фигурировали с шестью нулями и больше.

По раскладу эти данные старались дать на хранение самому незаинтересованному человеку. Вот и постарались. Они попали в руки П., который был у нас до последнего самым «чистым».

Мы вернулись к игрокам. Игру мы прекратили досрочно по взаимному согласию. «Засвеченный» оставался в крупном выигрыше.

Наш «именинник» предложил пойти и обмыть «игру», раз уж повезло не всем. Все пошли переодеваться.

Я начинал прикидывать за «крота», если он был, действительно, «на старте». Как бы я поступал на его месте?

Понятно, он хотел облегчить себе задачу, – удрать из кабака или борделя проще, даже из-под такого конвоя, как наш. Нам же он задачу затруднял – возись там со стрельбой и полицией… Но и отказаться было рискованно. Он мог заподозрить нас в том, что мы догадываемся. Стопроцентно. Что-то уже повисло в воздухе, так что все почувствовали. И он, конечно, тоже. Интуиции у работников нашего профиля – сто пудов. Чего-чего…

Я, вместо своей комнаты, поднялся к «объекту». Он стоял перед распахнутым окном, завязывая галстук-бабочку и тихо напевал «фре ру жако». Я молча подошел к нему и положил перед ним на широкий подоконник красного дерева пистолет. Он не повернул головы. У нас с ним были неплохие отношения, потому и садились мы с ним за префом напротив. Я и действовал сейчас, как игрок. У меня не было иного выхода, как не было на него никакого компромата. Как у всех его не было. Я блефовал. На голубом глазу.

– Что думаешь делать? – спросил я весомо.

– О чем ты?

– Не валяй дурака. Мы под колпаком. И с хорошей подсветкой. Не сегодня – завтра нас разберут на составные части, но вот соберут ли обратно… Я чист, ты знаешь, остаешься только ты.

– Это еще все придется доказывать… – он сам не верил в то, что говорил. Он купился! – У меня есть кое-что еще и на вас всех. Включая шефа. Я положу свои карты. Они могут спасовать.

– И отступить? Они? Когда это было, чтоб «они» отступали?!

– Значит, будет впервые.

Я его уважал раньше и сейчас зауважал еще больше. Хотя он по идее должен мне быть в некотором роде неприятен. Я знал его тайну. Подозреваю, что еще кое-кто ее знал. Но только у меня были доказательства. Я держал их при себе. Дело в том, что он был «голубой». Но не просто педик, а эстет, пижон, хорошо прикрывающий свою страсть броскими романами, шумным браком с распутной женщиной и так далее. Этакий вариант Дягилева от разведки. Любитель Михаила Кузьмина и балета. Говорили, что еще молодым он был вхож в окружение Нуриева. Полиция, кроме того, нашла у убитого кутюрье Версаче в записной книжке телефон нашего «Дубровского». Но у нас они ничего не выведали. Только я знал, что они встречались. У меня были и доказательства. Я их держал при себе до поры.

– Людку пока не колите, – проговорил он глухо. – Если припрет, скажу сам. – Сколько у меня есть?

– Два дня. Под мою голову.

– Спасибо. В долгу у тебя.

– Есть шанс расквитаться. Папка, – сказал я.

– Если не выкручусь, возьмешь сам, – он попытался улыбнуться и взял пистолет.

– Скажи Людке просто – «Весы». Видишь, я тебе доверяю тоже. Это наш пароль и кеннворд в сети, она без вариантов сдаст. Уговор. А теперь иди…

Я вышел без особого трепета. «Что ж, все правильно – весы. Что перетянет – моя вера в людей и интуиция, или шкурный интерес извращенца? Кузьмин или убийца Версаче с нечистыми руками! Как просто он раскололся. А зачем ему все это? Ах, там другие расходы, на „дионисийские игры" нужны большие деньги. И наркота, конечно. Советский бутерброд стоит дешевле. Даже сандвич! Тьфу! Жалко все равно!»