Марк Леви - Те слова, что мы не сказали друг другу

— Вон там я спала, — сказала она, указав на раскидистое дерево вдалеке. — Просто фантастика какая-то — мне чудится, будто все это было только вчера.

Энтони с хитрым прищуром взглянул на дочь, затем сплел пальцы обеих рук и подставил их ей.

— Что ты делаешь?

— Ступеньку для тебя — давай лезь скорей, пока нас никто не видит.

Джулия не заставила себя просить и вскарабкалась с помощью отца наверх.

— А ты как же? — спросила она, оказавшись по другую сторону ограды.

— А я лучше пройду через турникет, — сказал он, указав на вход поодаль. — Парк закрывается только в полночь, а эти эскапады мне в мои годы уже не под силу.

Встретившись с Джулией внутри парка, он повел ее на лужайку, и они уселись у подножия той самой старой липы.

— Странное совпадение: мне тоже несколько раз случалось устраивать сиесты под этим деревом, когда я жил в Германии. Это был мой любимый уголок. Во время каждого увольнения я приходил сюда с книгой, читал и поглядывал на девушек, которые прогуливались по аллеям. Надо же, мы с тобой в одном и том же возрасте сидели в одном и том же месте, только с разрывом в несколько десятилетий. Если принять в расчет монреальскую башню, у нас теперь есть целых два места, о которых мы можем вспоминать вдвоем; что ж, я очень доволен.

— Я всегда приходила сюда с Томасом, — сказала Джулия.

— Неужели?! Слушай, я начинаю проникаться симпатией к этому парню.

Издали донесся трубный призыв слона. Берлинский зоопарк находился на краю парка, буквально в нескольких метрах от них.

Энтони встал и потащил дочь за собой.

— В детстве ты ненавидела зоопарки, тебе не нравилось, что зверей держат в клетках. В те времена ты хотела стать ветеринаром. Ты уже наверняка забыла, что, когда тебе исполнилось шесть лет, я подарил тебе большого плюшевого зверька, выдру, если мне не изменяет память. Наверное, я сделал неудачный выбор — она непрерывно болела, и ты все время ее лечила.

— Уж не намекаешь ли ты на то, что я создала свою Тилли благодаря тебе?

— Ну что за глупости! Как будто наше детство может оказывать хоть какое-то влияние на взрослую жизнь… И вообще, ты меня непрерывно в чем-нибудь упрекаешь, а ведь мне и без того нелегко.

И Энтони признался, что чувствует, как его силы убывают с пугающей быстротой. Пора было возвращаться, они взяли такси.

Вернувшись в отель, Энтони попрощался с Джулией, когда она вышла из лифта, а сам поехал дальше, на верхний этаж, в свои апартаменты.

Лежа ничком на кровати, Джулия долго перебирала номера телефонов в своем мобильнике. Наконец она решила позвонить Адаму, но, услышав автоответчик, сразу же отключилась и набрала номер Стенли.

— Ну, как дела? Нашла то, что искала? — спросил ее друг.

— Нет еще, я здесь совсем недавно.

— Ты что, пешком шла до Берлина?

— Ехала на машине из Парижа… в общем, долго рассказывать.

— Ты по мне хоть чуточку скучаешь? — спросил Стенли.

— А как ты думал, я тебе звоню только для того, чтобы сообщить о прибытии?

Стенли признался, что, возвращаясь из своего магазина, прошел мимо ее дома, хоть было и не по пути, но он даже не заметил, как ноги сами привели его на угол Горацио-стрит и Гринвич-стрит.

— До чего же уныло выглядит твой квартал, когда тебя там нет!

— Ладно-ладно, ты просто хочешь мне польстить.

— Кстати, я повстречал там твоего соседа, торговца обувью.

— Мистера Зимура? Неужели ты с ним заговорил?

— Как можно — после всех пакостей, которые мы с тобой ему устраивали!.. Нет, просто он стоял в дверях и кивнул мне, ну и… я сделал то же самое.

— Господи, стоит мне оставить тебя одного хоть на несколько дней, как ты начинаешь заводить скверные знакомства.

— Не будь стервой! Между прочим, он не такой уж противный, как тебе кажется, ей-богу!

— Стенли, по-моему, ты хочешь мне что-то сказать и не решаешься.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Я тебя знаю как облупленного: когда ты встречаешь кого-то и не находишь его противным с первого взгляда, это уже крайне подозрительно, а если ты проникся симпатией к мистеру Зимуру, значит, мне нужно завтра же лететь домой!

— Найди для этого другой предлог, моя дорогая, мы с ним всего-навсего поздоровались. Да, тут еще Адам ко мне заглянул.

— Я смотрю, вы стали прямо неразлучны!

— А что делать, ведь ты, судя по всему, намерена его бросить! И потом, чем я виноват, если он живет через две улицы от моего магазина! На тот случай, если тебя это еще интересует, знай: мне показалось, что он не в очень хорошей форме. По крайней мере, тот факт, что он повадился ко мне, свидетельствует именно об этом. Он тоскует по тебе, Джулия, он тревожится, и я думаю, что у него есть для этого все основания.

— Стенли, я тебе клянусь, что ничего такого нет, здесь все совсем наоборот.

— Ой, только не клянись! Ты сама-то веришь тому, что сказала?

— Да, верю! — ответила Джулия, не колеблясь ни минуты.

— Я прихожу в дикое отчаяние, когда ты глупеешь до такой степени. Ты хоть отдаешь себе отчет, куда тебя может завести это таинственное путешествие?

— Нет, — прошептала она в трубку.

— Тогда почему ты ждешь от Адама, чтобы он спокойно воспринимал все это? Ладно, мне больше некогда разговаривать; у нас тут уже семь с минутами, и я должен подготовиться к ужину.

— С кем?

— А ты с кем сегодня ужинала?

— Совершенно одна.

— Имею страшное подозрение, что ты мне врешь, и потому вешаю трубку; если хочешь, позвони мне завтра. Пока, целую!

Джулии не удалось продолжить разговор, она услышала щелчок отключенного телефона; Стенли, вероятно, уже поспешил в свою гардеробную.

*** Звонок вырвал Джулию из сна. Она потянулась всем телом, сняла телефонную трубку, но услышала только ровный гудок. Встав с постели, она шагнула к выходу, но тут же спохватилась, что не одета, подняла с пола халат, сброшенный накануне у кровати, и торопливо накинула его.

За дверью стоял коридорный. Когда Джулия открыла, он вкатил в комнату тележку с «континентальным» завтраком и парой яиц всмятку и принялся расставлять еду на низком столике.

— Но я ничего не заказывала, — сказала она.

— Три с половиной минуты, как вы привыкли, — я имею в виду яйца, все правильно?

— Да, верно, — недоуменно ответила Джулия, ероша волосы.

— Мы все сделали согласно указаниям мистера Уолша.

— Но я не голодна… — промямлила Джулия, глядя, как молодой человек снимает скорлупу с верхушки яйца.

— Мистер Уолш меня предупредил, что вы и это скажете. Да, и последнее, что я должен сообщить вам перед тем, как уйду: он ждет вас в холле в восемь часов, то есть через тридцать семь минут, — сказал он, взглянув на часы. — Приятного дня, мисс Уолш, сегодня отличная погода, желаю вам хорошо провести время в Берлине.