Жанна Голубицкая - Одна Ж в Большом городе

Я пребывала в шоке. Мистер Ан забегал ко мне в кабинет каждые шесть секунд и кричал страшным голосом:

– Where is my beeper, finally? Are you sleeping now? («Где мой бипер наконец? Ты что, спишь тут?»)

Наконец где-то аж в двадцать пятом по счету магазине, перед тем как послать меня куда подальше, какая-то добрая продвинутая душа посоветовала мне позвонить в сотовую компанию. Дело осложнялось тем, что я (до кучи) не знала еще и что такое сотовая компания! Но зато ее рекламный блок красовался в последнем номере Moscow News, который в ярости швырнул мне на стол мистер Ан. Я позвонила туда и уже чуть не плача изложила всю горькую правду. Дескать, так и так, служу у иностранца, он хочет какой-то бипер – вынь да положь! А я совершенно не знаю, что это такое, и вы – моя последняя надежда!

Оказалось, что я звоню в Moscow Cellular (так изначально называлась «Московская сотовая»), которая буквально за день до этого открыла свой первый офис в Москве. И любезный менеджер – есть Бог на свете! – меня спас:

– Да не волнуйтесь вы так, дорогая девушка! Бипер – это пейджер. Но этого не знаете не только вы, но и пока никто в Москве. Этот вид связи только еще будет налаживаться в нашем городе. Оставьте нам ваши координаты, а своему шефу передайте: как только пейджинговая компания начнет функционировать, мы сразу же с ним свяжемся. И продадим ему наш лучший бипер! Ха-ха-ха!

Полагаю, сотрудники «Московской сотовой» еще долго корпоративно ржали над звонком близкой к истерике девицы, ищущей несуществующий прибор для осуществления несуществующей связи. А мистер Ан в ответ на мой отчет только пробурчал:

– Fucking country! (Переводить не буду, и так все ясно.)

Я не буду здесь пересказывать все свои многочисленные задания из серии «Купи японские водоросли, это срочно!» или «Сделай заказ в клубе с мужским стриптизом, я хочу удивить друга». Скажу одно: в Москве 1992 года никаких японских продуктов и мужского стриптиза не было и в помине! Но мистер Ан не хотел в это верить и считал, что мне просто лень все это найти! Пару раз я реально была на грани того, чтобы подсунуть ему в качестве японских водорослей нашу дальневосточную консервированную морскую капусту, а мужской стриптиз устроить силами своих тогдашних ухажеров…

А как-то господину Ану назначил встречу сам южнокорейский посол в Москве. Рандеву должно было проходить в единственном в то время корейском ресторане в Москве – возле Даниловского рынка. Ан решил взять с собой меня – в основном «для блезиру»: уж переводить-то там явно было нечего. Но он сказал, что я должна буду фиксировать в блокноте основные моменты беседы и руководить его личным шофером, который по-английски не понимал. А перед самым выездом в ресторан мистер Ан вдруг заявил:

– Before we go, check for Mafia! («Прежде чем мы поедем, проверь, нет ли там мафии?»)

Что он имел в виду, я, кстати, и до сих пор не понимаю. Может, он думал, что такие справки дает по телефону метрдотель ресторана? Или я должна была позвонить в КГБ и запросить информацию о конкретном местонахождении русской мафии на данный вечер? Однако к тому моменту я уже была настолько научена множеством горьких опытов, что взяла на себя страшную ответственность за жизнь и безопасность своего господина, уверенно заявив:

– I’ve checked already. Everything is clean! («Я уже проверила. Все чисто!»)

Мистер Ан удовлетворенно кивнул. Наверное, в тот момент ему казалось, что у него на службе (при зарплате в сто пятьдесят баксов) состоит сам Джеймс Бонд! Только русский, в юбке и двадцати двух лет от роду…

Польза.По милости господина Ана я постоянно попадала в разные казусные ситуации. Но благодаря ему же в итоге научилась реагировать на них спокойно, не смущаться и не краснеть.

Каждый раз, когда очередные переговоры с моим участием происходили в жевально-питейных заведениях, мистер Ан в первую очередь у меня, как у единственной за столом дамы, спрашивал:

– What would you like to drink? («Что ты будешь пить?»)

И я, с неистребимой девичьей деликатностью (ведь мы посещали исключительно дорогие валютные заведения) и с отчетливым пониманием, что один дринк тут стоит всю мою зарплату, исправно отвечала:

– Thanks, It’s up to you («Спасибо, на ваше усмотрение»).

Наконец мистеру Ану надоело выбирать за меня напитки, и он провел со мной краткое занятие по этикету. «Знаешь, – сказал он, – когда тебя спрашивают “Что ты будешь пить?” – это значит, что люди действительно хотят знать, что именно для тебя заказать. И не надо все время перекладывать свой выбор на кого-то другого, это просто неприлично! Ведь таким образом ты возлагаешь на меня совершенно не нужную мне ответственность – угодить твоему вкусу. А я же не твой бойфренд, чтобы каждый раз угадывать, что тебе понравится, а что нет! К тому же я занят более важными вещами. Поэтому будь добра: впредь отвечай по существу. Если не знаешь, что подают в приличных местах, выбирай хотя бы Campari Orange juice, это очень прилично для юной девушки».

Лекция босса произвела на меня тогда сильное впечатление! Во-первых, для меня явилось настоящим сюрпризом то, что, оказывается, моя трепетная деликатность – не что иное, как верх неприличия! А я-то, наивная, хотела как лучше! Думала, что таким образом позволяю своему боссу сэкономить на моих дринках! (Еще бы: ведь тогда я даже не представляла, какая безделица все эти дринки по сравнению с гигантскими карго шмоток, ежедневно летящими «FOB Сеул, CIF Москва» благодаря мною же переведенным контрактам!) Те м не менее я выучила магическое словосочетание «Campari Orange juice» наизусть и приготовилась им при случае щегольнуть. В Москве начала девяностых кампари продавали только в розлив в очень дорогих барах, и потому простой пьющий народ даже понятия не имел, что это за ерш такой – кампари орэндж джус.

Случай очень скоро представился. На Красной Пресне как раз открылась крупная международная выставка товаров народного потребления, где мы с Аном представляли стенд своей компании. В первый же день с самого утра к нам потянулись с приветствиями южнокорейские и прочие иностранные коллеги по бизнесу. Некоторых из них господин Ан решил почтить особым вниманием, в связи с чем пригласил побеседовать приватно в более уютной обстановке Piano Bar в «Садко-Аркада». Как только мы (я, Ан и четверо японских бизнесменов) уселись за столик, раздался сакраментальный вопрос Ана:

– Что будет пить наша единственная леди?

– Кампари орэндж джус! – гордо выпалила я, крайне довольная собой.

За столом повисла пауза. Затем господин Ан многозначительно кашлянул, посмотрел на часы и спросил:

– Ты уверена?

О, Боже! На часах было одиннадцать утра! А в кампари – 18 градусов алкоголя! Япошки сейчас подумают, что мне пора опохмеляться! Но что-то внутри меня подсказало: заднюю не включай! Еще в фильме «Москва слезам не верит» героиня Муравьевой учила: «И ляпай! Но ляпай уверенно!» Я широко улыбнулась и сказала: