Сесилия Ахерн - Там, где ты

— Вы хотите узнать о Сэнди Шорт?

Он откинулся на спинку сиденья.

— Да, о Сэнди, — радостно подтвердил он. — Ее записали на час дня.

— Понятно. Ну что ж, боюсь, ничем не могу помочь, мистер Ле Бон. Потому что это не клиника, а психотерапевтический кабинет. Так что мы не могли записать ее на прием по поводу проблем с желудком. Могу ли я еще чем-то вам помочь? — Теперь ее голос звучал твердо и даже раздраженно.

— М-м-м… — Лицо Джека стало багровым от смущения. — Нет.

— Спасибо за звонок. — Она повесила трубку.

Он уставился на запись в ежедневнике Сэнди: визит к врачу в час дня. Неожиданно зазвонил ее телефон, и на экране высветилось имя — Грегори Б. Сердце в груди Джека загрохотало, как барабан. Он не ответил на звонок и почувствовал облегчение, когда тот наконец-то смолк и прозвучал сигнал оставленного сообщения. Джек взял телефон и включил запись.

«Привет, Сэнди. Это Грегори. Я пытался дозвониться несколько раз, но ты не берешь трубку. Полагаю, опять отправилась исследовать таинственные бездны. Звоню, просто чтобы сказать, что мужчина по фамилии… Кэрол, как там его зовут?…»

Джек услышал голос секретаря:

«Мистер Ле Бон».

«Да, конечно. — Грегори снова заговорил в трубку. — Какой-то мистер Ле Бон — полагаю, имя не настоящее, — он засмеялся, — звонил нам и разыскивал тебя. Желал знать, приходила ли ты вчера на прием по поводу болей в желудке. — Его голос стал спокойнее. — Просто будь поосторожнее, ладно? Маловероятно, чтобы ты нашла себе какую-нибудь нормальную работу, официанткой или нечто подобное. Так что вряд ли тебя преследуют разные психи. Вообще-то ты могла бы ходить по домам и продавать Библию. Кстати, вчера вечером ко мне приходила симпатичная женщина, с ног до головы в твиде. Я сразу подумал о тебе и потому взял ее визитку. Смотри, может, стоит связаться с ней?! Очень красивая, возвышающая дух карточка со Спасителем, жалобно взирающим на нас с креста. И напечатана на бумаге, сделанной из макулатуры, так что она, наверное, и впрямь полна любви. — Он снова засмеялся. — Впрочем, вряд ли ты выдержишь в твидовом костюме каждый день с девяти до семнадцати. Кстати. Не знаю, слышала ли ты об этом, но именно так большинство людей и живет. Благодаря этому они могут пользоваться свободным временем вне рабочих часов. Это называется „жизнь“. Ж-и-з-нь. Можешь уточнить это слово в словаре, если случайно найдется минутка. В любом случае…» — Он вздохнул и немного помолчал, словно соображал, что бы еще сказать, вернее, словно точно знал, что должен сказать, но колебался.

Джеку такое молчание было хорошо знакомо.

«Ладно. — Голос неожиданно зазвучал более громко и по-деловому. — Я тебе скоро перезвоню».

Громкий стук в стекло со стороны пассажирского сиденья заставил Джека подпрыгнуть на месте и уронить телефон. Он повернул голову и увидел мать Алана, скверно одетую круглолицую женщину, которая пристально вглядывалась в окно. Он наклонился и опустил стекло.

— Здравствуйте, миссис О'Коннор.

— Это кто? — Она просунула голову в машину.

На ее подбородке пробивались жесткие волосы, а искусственные зубы раскачивались в деснах, когда она говорила.

— Я тебя знаю? — Брызги слюны попали Джеку на губу.

— Да, миссис О'Коннор. — Он вытер рот и повысил голос, так как знал, что она плохо слышит. — Я Джек Раттл, брат Донала.

— Боже милостивый! Брат малыша Донала! И что ты тут делаешь в машине? Ну-ка выходи и дай на тебя взглянуть!

Шаркая коричневыми бархатными шлепанцами, она обошла его и, медленно жуя ртом, в котором болтались зубы, осмотрела с ног до головы. Похоже, на ней был тот же наряд, что и лет сорок назад. «Обходись тем, что есть, и исправно штопай дырки», — этот принцип составлял неотъемлемую часть жизни семьи. Миссис О'Коннор приходилось использовать любую тряпку, чтобы одеть двенадцать детей, которых она растила без мужа, являвшегося домой с единственной целью и немедленно испарявшегося, стоило ему получить желаемое. Джек вспомнил, как однажды в детстве Алан отправился куда-то вместе с Доналом в белых шортах, сшитых из наволочки. Не похоже, чтоб это когда-либо волновало Донала, и он никогда не насмехался над другом, как это делали другие дети. Впрочем, задевать Алана было небезопасно: он всегда был готов выпустить кишки всякому, кто хотя бы бросит на него косой взгляд. Он и Донала защищал. Исчезновение друга он пережил особенно болезненно.

— Ну-ка, ну-ка, какие мы стали?! Совсем большой мальчик! — Она погладила Джека по руке и взъерошила ему волосы, как если бы он оставался подростком. — Точная копия отца, упокой, Господи, его душу. — Она перекрестилась.

— Спасибо, миссис О'Коннор. Вы тоже прекрасно выглядите, — соврал он.

— Да брось ты. — Она махнула рукой и зашаркала к своей квартире на первом этаже многоэтажного дома.

Две спальни и двенадцать детей — он не представлял, как она с этим справлялась. Ничего удивительного, что Алан проводил так много времени в доме Раттлов, где мать Джека старалась получше накормить его.

— Алан дома? Я пришел поговорить с ним.

— Нет его. Он в конце концов переехал к этой своей девице. У них теперь собственный дом, ты разве не знал? Он ее не бросает только из-за дома, а она его — из-за ребенка, не сомневайся. Этим одиноким мамашам теперь дают такое жилье! Не то что в мое время! Хотя чем я не мать-одиночка? То есть по документам нет, но на самом деле да, если не хуже, — продолжала она, открывая дверь.

Джек засмеялся. У Алана вечно что-то случалось, но из любой ситуации он в конце концов находил выход и приземлялся на все четыре лапы. Донал звал его котом.

— Не хочу беспокоить вас, миссис О'Коннор. Пойду к Алану, хорошо?

— Думаешь, он что-то не то сделал? — озабоченно спросила она.

— Во всяком случае, не мне, — улыбнулся Джек, и она кивнула, а на ее жестком лице появилось явное облегчение.

По всей видимости, мать позвонила Алану, пока Джек сидел в машине у дома и ждал. Тот казался худым, еще более худым, чем обычно, с бледным перекошенным лицом, то есть еще более бледным и перекошенным, чем всегда. Впрочем, они все изменились: разве исчезновение Донала не затронуло всех и каждого? Как будто Донал, выйдя тем вечером из забегаловки и стукаясь по пьянке о дверные косяки, одним из ударов ухитрился столкнуть Землю с привычной оси и на предельной скорости закрутить не в том направлении и не по той орбите. Казалось, все очутилось не на том месте.

Они крепко обнялись, приветствуя друг друга. Алан сразу же начал плакать, и Джек испытал жгучее желание присоединиться к нему. Вместо этого он застыл на месте, позволив младшему выплакаться у него на плече, сглатывая комок в горле, смаргивая слезы и старательно фокусируя взгляд на окружавших его реальных вещах. До них, в отличие от Донала, можно было дотронуться.