Нора Робертс - Трибьют

Боже, она строит планы. Радужные планы, добавила она, отложила инструмент и принялась расхаживать по веранде. Спок, выполнивший дневную норму по уничтожению кошек, присоединился к ней.

Это будет не только удобно и не испортит существующую постройку, поняла Силла, но, напротив, улучшит ее. Разорвет линию крыши, завершит ее маленьким балкончиком. Потайные окна.

Черт бы его побрал! Теперь она все это видела. Она этого хотела.

Она сбежала по ступенькам и обогнула дом с южной стороны. Спок весело трусил за ней. Да, да, это не только осуществимо, подумала она. Это должно стать именно так.

Она сунула руки в карманы, и ее пальцы нащупали коробочку с кольцом, которую она носила с собой. Криптонит, подумала Силла, вытаскивая коробочку. Это страшно, очень страшно. Она понимала его. И — это пугало и радовало ее еще больше — он понимал ее.

Доверял ей. Любил ее. Верил в нее.

Когда она пришла на задний двор, огонь в гриле уже горел. Кукурузные початки прямо в кожуре были погружены в большую миску с водой — Силла не поняла зачем. Форд принес вино. Она ждала, пока он нальет ей бокал, вдыхая аромат роз, сладкого горошка и жасмина. Солнце просвечивало сквозь деревья, отражаясь от поверхности пруда.

На мгновение она вновь подумала о празднике, который когда-то царил здесь, о разноцветных огнях, о красивых людях, скользивших по лужайкам, подобно облакам духов. Потом она подумала о нем, стоявшем на камнях, которые она помогала устанавливать, и протягивающем ей бокал вина, и о жизни, которой она не знала, но о которой мечтала.

Она подошла к нему, спрятав одну руку в карман, и сделала первый глоток из бокала.

— У меня несколько вопросов. Во-первых — чтобы больше не отвлекаться — зачем ты вымачиваешь кукурузу?

— Мама сказала, что так надо.

— Ладно. Откуда ты знаешь, что тебе всегда будет нравиться то, что я задумала?

— Если не понравится, — ответил он, подхватывая разговор, который будто бы шел давным-давно, — я знаю, как сказать об этом. Научился этому еще в детстве, хотя результат не гарантирован. Но если речь идет о строительстве и дизайне, то велика вероятность, что ты окажешься права.

— Дальше. Я могу причинить тебе боль?

— Силла, ты способна разорвать мое сердце на части.

Она это понимала, понимала, что он может сделать с ней то же самое. И разве это не удивительно? Разве это не чудо?

— Я не могла бы сделать это со Стивом или он со мной. Хотя мы любили друг друга. И до сих пор любим.

— Силла…

— Подожди. Еще один вопрос. Ты попросил меня носить кольцо с собой, потому что надеялся, что оно подействует как криптонит, постепенно ослабит мое сопротивление и я соглашусь выйти за тебя замуж?

Он переступил с ноги на ногу.

— И это тоже.

Кивнув, она вытащила руку из кармана и посмотрела на сверкавшее на пальце кольцо.

— Вероятно, сработало.

Его лицо расплылось в довольной улыбке. Он шагнул к Силле, но она уперлась рукой ему в грудь.

— Подожди.

— В этом и состоял мой план.

— Подожди, подожди, — тихо повторила она. — Все, что я говорила раньше, правда. Я дала себе слово больше никогда не выходить замуж. Зачем все это, когда так велики шансы на неудачу? У меня было много неудач. В некоторых я была виновата сама, а иногда просто так получалось. Брак казался мне ненужным, сложным делом. Со Стивом было легко. Мы были друзьями, мы всегда были друзьями. И как бы я его ни любила, это не было трудно или страшно. Никакого риска, ни для него, ни для меня.

Спазмы сжимали ей горло — чувства рвались наружу. Но она хотела — должна была — все сказать.

— С тобой все не так, потому что нам обоим будет больно. Если ничего не получится, мы не останемся друзьями. Если у нас ничего не получится, я буду тебя ненавидеть всю оставшуюся жизнь.

— Я буду ненавидеть тебя еще больше.

— И это все, что ты можешь сказать? Мы не едем в Вегас.

— Ладно, но я полагаю, что мы упускаем отличную возможность. А что ты думаешь о свадьбе на заднем дворе?

— Я думаю, что это было у тебя на уме с самого начала.

— С самого начала у меня на уме была только ты.

Она покачала головой, а потом прижала ладони к его щекам.

— Мне нравятся свадьбы на заднем дворе. Я бы хотела жить в этом доме с тобой. И я не понимаю, как то, что меня пугает, одновременно делает меня счастливой.

Он прижался губами к ее губам, и от этого нежного поцелуя, от насыщенного ароматами воздуха, от жарких лучей солнца, пробивающихся сквозь кроны деревьев, у Силлы закружилась голова.

— Я верил в нас, — он снова поцеловал ее и покачнулся вместе с ней. — Ты единственная, с кем я могу танцевать.

Она склонила голову ему на плечо и закрыла глаза.

Маленькая ферма

1973

— Я верила в любовь, — сказала Дженет, откинувшись на белые атласные подушки на диване цвета розовой губной помады. — Иначе зачем мне было так часто влюбляться? Но любовь быстро кончалась, и мое сердце оставалось разбитым или надтреснутым. Снова и снова. Ты знаешь. Ты прочла все книги, выслушала все истории, видела письма. У тебя есть письма, и ты знаешь, что я любила — до самого конца.

— Но это не делало тебя счастливой. По крайней мере, счастье не было долгим, — Силла сидела на полу, скрестив ноги, и перебирала фотографии. — Вот этот снимок сделан в тот день, когда ты вышла замуж за Фрэнки Беннета. Ты такая молодая, такая счастливая. И все рухнуло.

— Ему нужна была звезда, а не женщина. Этот урок мне пришлось усвоить. Но он подарил мне Джонни. Моего чудесного мальчика. Джонни теперь нет. Прошел уже год, а я все еще жду, что он придет домой. Может, теперь тоже будет мальчик.

Она прижала ладонь к животу, подняла низкий стакан и погремела льдом, охлаждавшим водку.

— Тебе не следует пить, если ты беременна.

— Это все равно, — она дернула плечом. — Скоро меня не станет. Что ты будешь делать со всеми этими фотографиями?

— Не знаю. Наверное, выберу те, что мне нравятся больше всего, и вставлю в рамки. Я хочу, чтобы в доме висели твои фотографии. Ты была здесь счастлива.

— Здесь я пережила и самые счастливые, и самые тяжелые минуты жизни. В этой комнате я дала отставку Карлосу — Чавесу, моему третьему мужу. Мы ужасно ругались, с такой страстью, что я даже начала думать, не простить ли его. Но мне надоело. Он ненавидел этот дом. «Дженет, — говорил он голосом испанского тореадора, перед которым я в свое время не устояла, — почему мы должны жить посреди пустыни? Здесь на много миль вокруг нет ни одного приличного ресторана». Карлос, — повторила она задумчиво. — Он мог любить как король. Но вне постели он был безумно скучен. Беда в том, что мы мало времени проводили вне постели до того, как я вышла за него замуж. Секс — это еще не причина для брака.

— С Фордом мне не бывает скучно. Он сделал из меня богиню, но когда он смотрит на меня, то видит меня. Многие из них не видели тебя.