Нора Робертс - Трибьют

«Никаких улик, — сказали копы. — Ничего, что могло бы связать Хеннесси с местом преступления в ту ночь, когда напали на Стива. И невозможно доказать, что именно он разукрасил машину».

Значит, пришла к выводу Силла, она должна заняться этим сама. И если он попытается сделать следующий ход, она будет готова.

Тем временем Стива перевели в обычную палату, а его мать вновь оседлала свою метлу и умчалась на запад.

Вспотевшая после работы на чердаке, Силла изучала скелет главной ванной.

— Выглядит неплохо, Бадди. Вполне подходит для завтрашней инспекции.

— Не могу взять в толк, кому нужны все эти насадки для душа.

— Это гидромассаж. Не просто душ, а процедура. Вы видели арматуру? Ее доставили сегодня утром.

— Видел. Красивая, — ворчливо ответил он, и она невольно улыбнулась.

— Как дела с душевой кабиной?

— Я займусь ею. Займусь. Не подгоняйте меня.

Она состроила гримасу у него за спиной.

— Кстати, о душе. Мне нужно принять ванну, перед тем как ехать к Стиву.

— Вода отключена. Если вы хотите, чтобы я разобрался с душевой кабиной, воду нельзя включать.

— Хорошо. Черт. Приму душ у Форда.

Силла заметила ухмылку на лице Бадди, но предпочла проигнорировать ее. Она взяла чистую одежду и положила ее в сумочку. Внизу она перебросилась несколькими словами с Добби, ответила на оклик из кухни, а затем, выйдя из дома, еще десять минут обсуждала зеленые насаждения с садовником.

Наконец она перебежала через дорогу и свернула в сторону тренажерного зала, решив воспользоваться душем там, чтобы не беспокоить Форда.

Вымывшись, высушившись и завернувшись в большое белое полотенце, она поняла, что оставила сумку — а в ней чистую одежду — на передней веранде.

— Проклятье.

Она смотрела на грязные, пропитанные потом футболку и джинсы, которые сняла с себя, и провела рукой по чистым волосам.

— Нет, я в это влезать не буду.

Придется все-таки побеспокоить Форда. Сделав из футболки узел, она завязала в него белье и отправилась в дом.

Силла открыла дверь в кухню и увидела изумленное лицо Форда.

— О, привет. Послушай…

— Форд, ты не сказал нам, что не один.

— Я и сам не знал. — Форд с удивлением смотрел на Силлу. — Привет.

Легкая тревога на ее лице сменилась растерянностью, когда за спиной Форда она увидела его мать и пожилого мужчину, сидевших за стойкой бара на кухне.

Она застыла на месте, а Спок бросился к ней и стал тереться о ее голые ноги.

— О боже. Боже. Просто… Боже. Простите. Извините меня.

— Если ты будешь так пятиться, то свалишься со ступенек, — Форд схватил ее за руку. — С моей мамой ты уже знакома. А это мой дедушка, Чарли Квинт.

— Да, здравствуйте. Я прошу прощения. Я… Форд, я не хотела мешать тебе. Думала, ты работаешь. У меня в доме на некоторое время отключили воду, и я прибежала сюда, чтобы воспользоваться твоим душем, — кстати, спасибо. А потом поняла, что меня отвлекли разговорами о разновидностях сирени, и я оставила свою сумку с чистой одеждой на веранде. Я пришла попросить тебя, чтобы ты сбегал и принес ее. Мою одежду.

— Конечно, — Форд потянул носом воздух. — Мое мыло на тебе пахнет лучше, чем на мне.

— Да, но…

— Силла, держу пари, вы не откажетесь от чая со льдом, — Пенни встала, чтобы взять бокал.

— Нет, не беспокойтесь, я…

— Никакого беспокойства. Форд, иди и принеси девочке одежду.

— Хорошо. Немного неловкая ситуация. Правда, дедушка? — улыбнулся Форд.

— На хорошенькие ножки симпатичной женщины всегда приятно посмотреть. В жизни вы больше похожи на нее, чем в кино, которое я видел.

Более нелепой ситуации и представить нельзя, подумала Силла, когда Форд подмигнул ей и вышел из кухни.

— Вы были знакомы с моей бабушкой.

— Да. Я влюбился в нее сразу же, как только увидел на экране. Она была всего лишь маленькой девочкой, а я всего лишь маленьким мальчиком, но это была самая лучшая разновидность детской влюбленности. Первая любовь не забывается.

— Думаю, вы правы.

— Вот так, милая. Может, присядете?

— Нет, спасибо. — Она смотрела на бокал, который ей протянула Пенни, и размышляла, как его взять, если в одной руке у нее узел с грязной одеждой, а другой рукой она придерживает полотенце.

— О, это у вас грязная одежда. Давайте ее мне. Суну в стиральную машину Форда в прихожей.

— Нет, не нужно…

— Никакого беспокойства. — Пенни отобрала у Силлы узел и сунула ей в руку холодный бокал. — Папа, покажи Силле фотографии. Мы приехали как раз за этим, — продолжала она из прихожей. — Но сначала заскочили поздороваться с Фордом. Боже милосердный! Ну вы, наверное, наработались сегодня.

Слегка покраснев, Силла подошла к стойке, на которой Чарли раскрыл альбом с фотографиями.

— Вот эти мои самые любимые!

Заглянув в альбом, Силла мгновенно забыла, что из одежды на ней лишь одно полотенце.

— Я их никогда не видела.

— Моя личная коллекция, — сказал Чарли с задумчивой улыбкой. — Видите вот этот снимок? — он постучал пальцем под фотографией. — Первый ее снимок, который я сделал.

Дженет сидела на ступеньках веранды, откинувшись назад, спокойная и улыбающаяся, в закатанных рабочих брюках и клетчатой рубашке.

— Она выглядит такой счастливой. Домашней.

— Она занималась с садовниками — ходила с ними и показывала, где должны быть посажены розы, и все такое. Она узнала, что я фотографирую, и попросила меня приехать и сделать несколько снимков дома и сада. И разрешила мне сфотографировать ее. Вот она с детьми. А это ваша мать.

— Да. — Выглядит сияющей и счастливой рядом со своим несчастным братом, подумала Силла. — Они очень красивы. Правда? Такие красивые, что глазам больно.

— Она сияет. Да, так и было.

Силла начала листать альбом. Вот Дженет, загорелая и величественная, верхом на пегой лошади, вот она валяется на земле вместе с детьми, вот смеется и плещет ногой воду пруда. Дженет в одиночестве, Дженет в компании. На вечеринках и на ферме. Со знаменитостями и простыми людьми.

— Вы не продали ни одного снимка?

— Деньги — это просто деньги, — пожал плечами Чарли. — Если бы я их продал, они перестали бы быть моими. Я давал ей копии, если она просила.

— Мне кажется, пару штук я уже видела. У моей матери куча коробок с фотографиями. Дженет была очень фотогенична. А вот эта! Моя любимая. — Силла бережно взяла в руки фотокарточку.

Дженет стоит в проеме открытой двери деревенского дома, прислонившись к косяку, — голова поднята, руки сложены на груди. На ней простые темные брюки и белая блузка. Босиком, с распущенными волосами. Горшки с цветами на веранде и спящий щенок, свернувшийся клубком на верхней ступеньке.

— Она купила этого щенка у Клинтонов, — Пенни остановилась рядом с отцом и положила ладонь ему на плечо. — Это семья твоей мачехи.