Марк Леви - Встретиться вновь

— Мама, я просто прошу тебя ещё немного побыть с Кали.

— Ты взяла с меня обещание больше за тебя не бояться, но запретить бояться за тебя ты мне не можешь. Будь осторожна и позвони мне оттуда, чтобы сказать, что добралась благополучно.

Лорен повесила трубку. Нагнувшись, она достала другие дорожные сумки и начала набивать их одеждой и прочими вещами.

Артур надел брюки и рубашку. Первые шаги по улице он сделал под руку с Розой. Сзади тянул за поводок и упирался всеми четырьмя лапами Пабло.

— Досмотрим фильм до конца, когда ты сделаешь то, что полагается! — прикрикнула на пса мисс Моррисон.

Дверь квартиры открылась, в гостиную вошёл Роберт. Подкравшись к Лорен со спины, он обнял её. Лорен вздрогнула.

— Я не хотел тебя пугать.

— Не хотел, но испугал.

Роберт смотрел на вещи, сваленные посредине комнаты.

— Ты собралась в путешествие?

— Только на уик-энд.

— Зачем тебе тогда столько сумок?

— Я обойдусь только одной, рыжей, что у входа. Все остальные — твои. — Она подошла к нему, положила руки ему на плечи.

— Ты говорил мне, что всё изменилось после моей аварии, но это неправда. Раньше мы тоже были не очень счастливы. Занятость на работе мешала мне это осознать. Удивительно другое — что этого не замечал ты.

— Потому что я тебя люблю?

— Нет, ты любишь то, что мы пара, мы защищаем друг друга от одиночества.

— Уже неплохо.

— Если бы ты был искренним, то мыслил бы более здраво. Хочу, чтобы ты ушёл, Роберт. Я собрала твои вещи, чтобы ты их забрал.

Роберт растерянно смотрел на неё.

— Вот, значит, как? Ты решила, что всё кончено?

— Нет, я считаю, что мы решили так вместе, просто я первой это сформулировала.

— Ты не хочешь предоставить нам второй шанс?

— Не второй, а уже третий. Мы уже очень давно находим удовольствие в обществе друг друга, но этого недостаточно, сегодня мне нужно любить.

— Я могу провести здесь эту ночь?

— Понимаешь, мужчина моей жизни никогда не задал бы мне этого вопроса.

Лорен взяла свою сумку, поцеловала Роберта в щеку и вышла из квартиры, не оглянувшись.

Двигатель старого «англичанина» завёлся с полоборота. Ворота гаража поднялись, «триумф» выехал на Грин-стрит и повернул за угол. По тротуару семенил в сторону сквера терьер породы джек рассел, мужчина и пожилая дама скрылись за платаном.

Было почти четыре часа дня, когда она выехала на шоссе номер 1, проложенное по кромке океана. Вдали выступали из тумана прибрежные скалы, точно кружева тьмы, охваченные огнём.

На закате она въехала в почти пустой городок. Остановилась на стоянке у пляжа и одна уселась на дамбе. Горизонт затянули пухлые облака, цвет неба менялся от сиреневого до чёрного.

В сумерках она вошла в отель «Кармел Вэлли Инн». Администратор вручила ей ключи от бунгало с видом на бухту Кармел. Когда Лорен разбирала свою сумку, в небе засверкали первые молнии. Она выбежала наружу, чтобы загнать свой «триумф» под навес, и попала под проливной дождь. Потом, завернувшись в толстый халат, она заказала ужин и устроилась перед телевизором. По каналу ABC шёл её любимый фильм «Он и она». От стука дождевых капель по карнизу её стало клонить в сон. Когда Гарри Грант запечатлел на устах Деборы Керр поцелуй, она схватила подушку и прижала её к себе.

Дождь перестал перед рассветом. В большом парке с деревьев стекала вода, а Лорен никак не могла проснуться. Она заставила себя одеться, накинула плащ и вышла.

Машина ехала сквозь последние мгновения затянувшейся ночи, фары высвечивали оранжевые и белые полосы, нарисованные через одну перед каждым виражом, вырубленным в скалах. Вдалеке уже угадывалась ограда имения, и она свернула на ведущую в ту сторону грунтовую дорогу. Машину она решила оставить в овражке, у поворота, скрытого рядом кипарисов. Подойдя к зелёной чугунной калитке, рядом с которой висела табличка с координатами агентства недвижимости в заливе Монтеррей, Лорен проскользнула в дверцу.

Вниз, словно к самой кромке океана, сбегали охряные склоны, на которых росли немногочисленные приморские сосны, серебристые ели, секвойи, гранатовые деревья, цератонии. Она стала подниматься по узкой каменной лесенке вдоль дороги. На полпути она различила справа остатки розария. Парк лежал в запустении, но тысячи мешающихся ароматов вызывали хороводы воспоминаний. Высокие деревья гнулись на пронизывающем утреннем ветру.

Перед собой она увидела дом с закрытыми ставнями, подошла к крыльцу, поднялась по ступенькам и остановилась под верандой. Казалось, океан вот-вот раздробит утёсы, волны швырялись пригоршнями водорослей и хвойных иголок. Ветер свистел в волосах, она откинула их назад.

Она обошла дом, думая, как туда попасть. Её рука скользнула по фасаду, пальцы нащупали клин под ставнем. Она вынула его, и створка, скрипя петлями, распахнулась.

Лорен прижалась лбом к стеклу, попыталась приподнять раму, и та нехотя поддалась. Больше ничто не мешало ей проникнуть внутрь.

Она закрыла за собой ставни и окно, пересекла маленький кабинет, мельком глянула на кровать и вышла.

Она шла медленными шагами по коридору. Каждая комната за стенами таила собственный секрет. Лорен спрашивала себя, откуда у неё взялось чувство, что все здесь ей хорошо знакомо: из рассказа в больничной палате или из пережитого ещё раньше ею самой.

Она вошла на кухню, огляделась, глаза её увлажнились, сердце билось слишком сильно. Старый итальянский кофейник на столе показался ей знакомым. Поколебавшись, она взяла его, погладила и вернула на место.

За следующей дверью скрывалась гостиная. В полутьме спало пианино. Она робко приблизилась к нему, опустилась на табурет, пальцы легли на клавиши и извлекли из инструмента первые звуки «Лунного света» из «Вертера». Она опустилась на колени и провела ладонью по ворсу ковра.

Она побывала во всех уголках дома, поднялась на второй этаж, прошла по всем комнатам; понемногу перед ней начали вставать воспоминания о доме.

Наконец она спустилась по лестнице и вернулась в кабинет. Посмотрела на кровать, медленно подошла к шкафу, протянула руку. Лёгкое прикосновение — и ручка повернулась. Перед ней сверкали два замочка чёрного чемоданчика.

Лорен села по-турецки на пол, открыла замочки, откинула крышку чемоданчика. Он оказался набит всевозможными предметами: письмами, фотографиями. Здесь был пластилиновый самолётик, ожерелье из ракушек, серебряная ложка, детские пинетки, детские солнечные очки, конверт, на котором красовалось её имя. Она взяла конверт, понюхала его, вскрыла и стала читать.

Цепочки слов, разматывавшиеся в её дрожащих руках, превращались в нити, из которых ткались воспоминания, возрождалась история…