Сергей Минаев - Р.А.Б.

– Я был одним из них. Я думал, что это нормально. Это жизнь так устроена. В ней нужно делать карьеру, стремиться стать «нормальным человеком». Ты представляешь, что будет, если объяснить это каждому балбесу? – Я потянулся за сигаретой, достал ее из пачки и замер. – Они умрут, если узнают, что верхний этаж здания, на который они стремятся забраться, является всего-навсего нижним ярусом другого здания. А все сооружение – огромная куча навоза, отличающаяся степенью проникновения в нее свежего воздуха. Света не видит никто.

На экране телевизора тем временем показывали видео, в котором люди сидели за большим офисным столом и обсуждали план разделки свиных туш. Графики, числа, диаграммы, туши, туши, туши…

– Это человеческая природа. Люди не родились менеджерами компаний, они сами придумали эту Систему. В ней теперь можно существовать только тремя способами. – Нотов говорил ледяным тоном, словно обращаясь не ко мне: – Возглавить ее, стать ее частью, либо просто сбежать.

В телевизоре началась настоящая содомия. Свиньи, одетые в офисные костюмы, сношались меж собой, резали друг друга на ломти и падали на конвейер, который превращался в презентацию, транслирующуюся на экране другой переговорной. Там тоже был стол, за которым сидели люди. Эти пока не превратились в свиней.

– Куда, Нотов?! – вскрикнул я, вскакивая с дивана чтобы выключить телевизор.

– А чего ты орешь-то? – удивленно посмотрел он на меня. – Ты уже не в ней. Тебя выбросили. Главное теперь не найти себе новую стенку, в которую можно ввинтиться.

– А куда бежать?

– Смешно, но места есть! Ты, кстати, знаешь, что настоящая делюга разворачивается не здесь? То, что вы делали на улицах, просто дискотека. В Казани идет война, слышал об этом?

– Нет. – У меня похолодели пальцы. Наверное, я действительно переусердствовал.

– Об этом нигде не говорят, но после того как во время вашего бунта картель решил накручивать против менеджеров народ, в некоторых регионах СМИ переусердствовали. «Дубина народной войны». Учил в школе? – Нотов начал сворачивать очередной косяк. – Это не посиделки клерков на улицах. У народа все просто. Говорите, менеджеры виноваты в кризисе? А где эти менеджеры работают? В офисах, суки, сидят? А что же эти офисы позволили им такие бабки получать, да еще и кризис делать, а? Ну, тут кто-то вовремя подсуетился с оружием, и понеслось.

– Революция? – тихо спросил я.

– Пока нет, но близко. Они же к государству претензий не имеют. Только «к офисам и менеджерам». Я бы сам туда поехал, да паранойя не дает. Везде подставу чувствую.

– А может, не подстава? – Я зевнул. Меня немного знобило от разговора и клонило в сон от выпитого.

– В любом случае там интересно. Говорят, уже комиссариаты образовывают. Милиция и находившиеся в регионе войска перешли на сторону повстанцев. Регион пока только оцепили, отрезав от внешнего мира.

– Вот бы рвануть туда! – Я закрыл глаза.

– Рвани, – услышал я откуда-то издалека. – Компания нужна? Повоевать хочешь? Вомбат, батяня. Батяня, вомбат…

– …Слушай, Нотов, – говорю я после долгого раздумья. – А ты можешь человека в Москве найти?

– Много денег должен? – отвечает он, выдержав еще более долгую паузу.

– Вообще не должен… я… я девушку потерял.

Молчание. Наконец он говорит совершенно заспанным голосом:

– Завтра найдем… то есть поговорим.

Мне послышалось, или он действительно сказал «найдем»?

Несколько дней спустя я, как обычно, тупо носил коробки, забирая их с ленты транспортера и раскладывая по клеткам. В цехе царила тишина – мои коллеги страдали не то похмельем, не то весенним авитаминозом. Поначалу я не обратил никакого внимания на ту посылку. Яркий логотип продуктовой компании, фирменные цвета. Стандартная коробка, в каких обычно приходят рекламные буклеты, стикеры и прочая шняга, используемая для привлечения внимания покупателей. Минут через двадцать на ленту плюхнулась еще одна, такая же. Я посмотрел на адрес и почему-то никак не мог сообразить, в какую клетку ее класть. Еще раз посмотрел надпись – и тут меня будто хлестнуло по глазам. В графе «отправитель» значилось: «Сеть супермаркетов “Молл 3000”». Адрес. И ниже, черным маркером, неряшливым почерком приписка – «ответственное лицо отправителя»: Свиридова Анна, контактный телефон…

…Я в беспамятстве добежал до метро, скатился по эскалатору, чуть не сбив кого-то с ног, ворвался в вагон, раздвинув двери локтями, будто этот поезд был последним. Мне нужно было доехать до «Молодежной» – одна пересадка, чуть меньше часа. За всю дорогу я так и не присел. Стоял перед дверьми с полустертой надписью «НЕ ПРИСЛОНЯТЬСЯ» и смотрел в темноту туннеля. Как в детстве – тогда мне казалось, так быстрее доедешь. На «Театральной» пулей пронесся по переходу на станцию «Площадь Революции», там опять поезд, предпоследний вагон. Я стоял и считал остановки: «Курская», «Арбатская», «Смоленская», «Киевская», «Парк Победы» …«Молодежная». Теперь быстро по лестнице наверх. С непривычки заболели ноги. Я взмок с головы до пят, то ли от усталости, то ли от нервов. Последняя ступенька, турникет, стеклянные двери, улица. «От метро до “Мола” – остановок семь на “маршрутке”, – подсказывает мне бабушка на остановке. – Минут двадцать». Ловлю потрепанную «Дэу», за рулем мужик предпенсионного возраста с настороженными глазами. Объявляет прайс – я не торгуюсь. Едем. Попадаем в небольшое затруднение при выезде на основную улицу, объезжаем раскорячившийся автобус, делаем поворот на светофоре, снова пробка. «Я очень тороплюсь!» Петляем какими-то помойками, проезжими дворами, мужик матерится, лавируя между припаркованными кое-как машинами. У меня начинает стучать в висках. Наконец снова выезжаем на магистраль. На горизонте появляется большая белая «коробка». «Молл»? Мужик кивает. Метров за восемьсот снова встаем. Я начинаю ерзать по сиденью. «Да не волнуйся ты так! – бросает водила. – Минуть через десять приедем». И, открыв окно, закуривает. В его распоряжении все время этой жизни. У меня больше ни минуты. Бросаю деньги на «торпеду» и выскакиваю на улицу. Бегу по тротуару, то и дело вскидывая глаза на «коробку». Между мной и коробкой метров триста, полоса препятствий, поросшая чахлыми кустами и редкими деревьями. Некое подобие сквера. Я пробегаю по скверу, как бегут все опаздывающие на свидание. Хотя как можно опоздать туда, где тебя не ждут? Ускоряюсь…

– Вы по какому вопросу? – насторожился администратор торгового зала, мужчина лет сорока пяти, похожий на состоятельного крота из мультфильма «Дюймовочка». Тот же принюхивающийся нос, бочкообразное тело, очки в тонкой, почти незаметной оправе.