Эдуард Багиров - Любовники

Подойдя к компьютеру, где по-прежнему были открыты «Одноклассники», я вдруг вздрогнул, застыл у монитора столбом, и мгновенно протрезвел. В углу страницы висело сообщение внутренней почты сайта: «Ну, что, не надоело ещё меня разглядывать?»

Сообщение было от Ани Бергельман.

Вам когда-нибудь доводилось общаться с богинями? Мне – нет. Этот день разделил всё моё существование на «до» и «после». Месяц, целый бесконечно долгий месяц мы переписывались по интернету, обмениваясь вначале лишь парой фраз, а потом – всё больше и подробней. Я почти перестал пить, потому что в любую секунду она могла написать «привет», а я страшно боялся ляпнуть по пьяни в разговоре какуюнибудь чушь. Я почти перестал выходить из дома, потому что на улице нет интернета. Я подбирал слова с такой тщательностью, будто от них реально зависела вся моя дальнейшая жизнь. Выверенные, продуманные фразы; ювелирные, тончайшие, глубокие комплименты; и самое главное – ни малейшего намёка на встречу.

Она оказалась весьма живым и интересным собеседником, эрудированной и довольно неглупой. К тому же она превосходно владеет письменным русским языком, каковой факт для меня весьма немаловажен: бывала масса случаев, когда интернет-знакомство даже с очень красивыми девушками заканчивалось у меня в ту же секунду, как я получал от них что-то типа «а ты семпотичьный». Аня же не писала никакой пошлой чуши, прекрасно умела формулировать мысли в слова, и выражать их эпистолярно. И тем больше удовольствия я получал от нашей переписки.

Само собой, мне до умопомрачения хотелось её увидеть. Но в то же время я страшно боялся: тонкий луч разума всё же иногда пробивался сквозь перманентно захлестывавший меня ураган эмоций, и я понимал – если мы встретимся, и вживую она окажется такой же, как на фотографиях, то мне конец. Моя жизнь больше никогда не станет прежней. В любом случае, эта женщина войдет в мою жизнь крепко и надолго.

В принципе, она в неё уже вошла. Мысль о ней уже давно и прочно утвердилась на самом верху пьедестала моих жизненных приоритетов. Но разумеется, интернет-переписка, какой бы эмоциональный накал она не несла, всё же не заменит полноценные человеческие отношениями, тем более – между мужчиной и женщиной. Интернет может помочь разобраться, хочется ли вам вообще общаться, является ли человек настолько интересным, чтоб возникла заинтересованность в личной встрече. И безусловно, заинтересованность эта должна быть обоюдной.

Особенно, если обоим уже ясно, что это не просто безэмоциональный сиюминутный флирт, способный привести лишь к оглушающему и опустошающему сексу на один раз. В нашем же случае это было совершенно не так. Я вёл себя предельно корректно, вежливо, ненавязчиво, подчеркивал её таланты, но в то же время ни на минуту не позволял ей забыть, что восхищен ею и как женщиной. Я чувствовал и пропускал через себя каждое её слово. Я просекал каждый её эмоциональный порыв, каждый её месседж. Я выкладывался полностью. Я вообще был безупречен. Спустя месяц общения по интернету я знал о ней настолько много, что порой казалось, будто мы знакомы друг с другом полжизни, учились в одной школе, завтракали в одних и тех же кафе, и даже пользовались услугами одной и той же автомойки. У нас оказались общими все её возможные интересы – к кошкам, автомобилям, литературе, кино, новостным сайтам, маркам мобильных телефонов и компьютеров, модным журналам, итальянским винам, а также к высокому мастерству фотографии. И неважно, что раньше мне было абсолютно наплевать и на кошек, и на кино, и на модные журналы, что в итальянском вине я разбирался так же, как и в любом другом – то есть никак, а с термином «фотография» у меня ассоциировались исключительно фотки из паспорта и с «Одноклассников. ру». Ради неё я готов был вдоль и поперёк изучить любую пургу: стать международным специалистом по фэн-шую, заделаться экспертом по раннему Хельмуту Ньютону, с отличием окончить курсы сомелье, а из квартиры устроить приют для бродячих животных. Я весь мир готов был перевернуть ради неё. Это между строк проскальзывало в каждом моём сообщении. Не знаю, может быть её зацепило именно то, что «между строк», но в один прекрасный день она вполне закономерно предложила мне встречу сама. А я отказался.

Мы с Алиевым договорились встретиться в шесть вечера в баре на Смоленке. Через пару часов в соседнем заведении начнется вечеринка, посвященная очередной годовщине «Литпрома». Объявление неделю провисело на главной странице сайта, в связи с этим на форуме шли бурные обсуждения, и не заметить мероприятие было просто невозможно, даже учитывая то, что Алиев в последнее время на «Литпром» не заглядывал из-за прибавившегося объема работы, а я не вылезал с «Одноклассников». В ожидании начала мы решили встретиться где-нибудь по-соседству, чтобы не стоять в пробках, а заодно и пообщаться без посторонних. Было о чём.

Алиев сидел за столиком, и с брезгливым выражением читал какую-то газету. Завидев меня, он поднялся, мы поздоровались, и он сразу же отвлекся на срочный звонок, кивнув мне на газету, почитай, мол. Газетёнка из разряда дешёвеньких листков, которые издают для оболванивания старушек и дебилоидов с рабочих окраин бритоголовые фашисты. На первой странице огромными буквами было набрано: «Они хотят выжить нас из России!» Текст статьи приводился якобы из интервью одного из российских мусульманских лидеров, и по прочтении его мне, весьма далекому от межэтнических разборок абсолютно русскому пацифисту, захотелось схватить бейсбольную биту, и пойти крушить прилавки на кавказских рынках.

«В нашей стране, – со смаком цитировался неведомый муфтий, – идёт незнакомая, и непонятная вам до сих пор война, имя которой – джихад. Я не стану объяснять вам, что это такое. Всё равно вы не поймёте. Не в этом суть данного изложения. Но то, что недавно произошло в Беслане – это не терроризм. Это – месть. Когда люди смертельно мстят – я их поддерживаю. Я поддерживаю такой джихад. Я мусульманин. А ещё я – мужчина. Поэтому я не могу не поддерживать их месть, против какого бы народа она не была направлена, пусть даже против российского народа, среди которого я сейчас живу. На их месте я поступал бы так же.

Один из вас, русских, недавно написал мне письмо следующего содержания: „Я хочу, что бы их всех расстреляли. Почему они устраивают теракты? Почему мы не можем ответить им тем же? Почему гибнут маленькие дети, которые и жизни-то не повидали? Мне очень интересно, есть ли у этих уродов семьи? Сможет кто-либо ответить на эти вопросы? Я знаю, что хочу, чтобы все эти чурки просто умерли, чтоб никто из них не скрылся“. Такие письма вы, русские, пишете мне, мусульманскому священнослужителю!