Китлинский - Клан – моё государство 3.

– Зачем? Мне тогда смысл вашего посещения не совсем ясен. Разве вы не знали, что я вас искала?- на её лице промелькнуло удивление.

– Не приходил по причине тривиальной: плохие источники сообщали об этом. Цель моего визита к вам проста. Вы вольны в это не верить, но именно так вчера и было: мы заехали в гости без задней мысли, как говорят русские. В гости без последствий. Звучит глупо, но придумывать я ничего не хочу. Мне этого не надо.

– Я в жуткой растерянности,- Елена потянулась к пачке с сигаретами, но сидевший рядом Григорий её опередил.- Спасибо!- поблагодарила она его.- Значит, не вы изымали у Пети средства. И не вы с ним встречались. Но тогда почему он дал мне ваше имя? Или его действительно сильно прижали? Скажите мне правду?

– Правды в том меньше, но и лжи тоже нет. Это вам не понять. Я попытаюсь пояснить, однако, устроят ли вас мои объяснения?- Янг налил себе в бокал вино и, глотнув, откинулся на спинку дивана.- Оговорюсь, чтобы внести ясность: Петра Игнатьевича мог трясти тот, кто о нём доподлинно знал. Это вы можете понять и без фактов. Таким человеком мог быть только русский, то бишь – из Советского Союза. Тогда ведь был Советский Союз. А я там сроду не был. Нет, бывать приходилось, но как правило проездом, очень коротко. И потом, капитал у Петра Игнатьевича был старой сборки, концу семидесятых принадлежат эти деньги. Я об этом знать не мог. Да и в КГБ об этом навряд ли ведают, раз не смогли вас укусить. И Петра Игнатьевича тряс не я. Другой это делал,- Янг отпил из бокала.- Как это делалось, я знаю от того человека лично. Пётр Игнатьевич дал вам мои координаты, зная, что я с тем человеком в одном деле, и вы, в крайнем случае, со мной можете, или с тем человеком через меня, договориться. Скажу вам честно: договора о вас между Петром Игнатьевичем и тем человеком не было. Знаю я также о том, что восемь месяцев вы проживали в Нью-Йорке у своей старой подруги по университету, выехавшей из Союза в США по вызову родственников. Она еврейка, не так ли? Если вас устроит такая моя правда, то я желал бы этим ограничиться.

– Выходит, что Петя очень доверял тому человеку и слову его. Иначе мне не понятен смысл увязки на вас?- настороженно проговорила Елена.

– Так примерно и было. В Швейцарии я пуп земли. Пётр Игнатьевич взял с того человека слово, что если он делится, то хочет иметь гарантии вторичного не появления. И тот поручился за себя. Мы с этим поручителем друзья и его поручительное слово для меня – закон. Не будь этого, я бы из вас всё вытряс до последнего цента давным-давно, и вы бы жили в России и тут не появлялись бы никогда. Простое слово и вы имеете право проживать в Швейцарии с видом на жительство и владеть недвижимостью. Соблюдая верность данного слова, хоть его получатель мёртв, я и заехал к вам в гости. А вы поначалу чёрт те что подумали. Так?

– Хотите меня уверить, что в Союзе есть люди умеющие держать слово?- на лице Елены застыла презрительная улыбка.- Этому я не поверю никогда. Этого не может быть, потому что не может быть вообще.

– Своим-то ребятам вы верите, а другим не хотите,- подметил Янг.

– Они честные. Честные в Союзе есть. Но среди тех, кто грабит, таких сроду не было.

– А я?- уставился на неё Янг.

– Вы – швейцарец, что для меня значит многое. Вы не знаете России, Янг,- она взмахнула руками.- Ведь это не страна – жуть.

– Не буду спорить с вами о загадочных русских. Вам ваш же секрет и открою. Хотите?

– Буду вам весьма благодарна.

– У вас хорошая память?

– Не жалуюсь.

– Дело в том, что с человеком, который как вы выразились, ограбил Петра Игнатьевича, вы знакомы лично. И думаю, что хорошо. Он вас отлично описал мне и дал превосходную характеристику, что он умеет делать отменно. Вспоминайте ваши встречи.

– Ну, Янг! Вы хоть намекните мне, когда это примерно было,- Елена передёрнула плечами.

– При жизни Петра Игнатьевича это было. И только один раз. Я вам не поверю, если вы его не запомнили и встреча с ним не оставила в вас неизгладимого впечатления,- Янг смотрел ей в глаза.

– А вы, Янг, ко всему прочему ещё и нахал,- она улыбнулась.- Была у меня такая встреча три года назад. В транзите. Из Токио до Владивостока с нами летел привлекательный молодой человек. Ну не совсем. Так скажу: лет тридцати мужчина. За час полёта он произвёл на меня действительно неизгладимое впечатление. Назвался он мне англичанином. Александром… постойте, постойте,- она стала щёлкать пальцами, пытаясь тем восстановить в памяти имя.

– Ольденбургом,- назвал имя вместо неё Янг.

– Точно!- вскрикнула она радостно.- Точно! Он мне тогда даже свою визитку дал, но я выкинула. Хорошо говорил по-русски, чисто. Боже мой! Нет, этого не может быть, чтобы он у Пети…

– Дело случая. Дело случая, Елена Сергеевна. Если бы вы знали, сколько и когда он у Петра Игнатьевича взял, вы бы меня вчера на порог дома не пустили, но я бы ушёл не обидевшись. У вас теперь всего 0,001 тысячная процента от того, что Пётр Игнатьевич имел. Последние годы Игнатьевич, после встречи с Александром, больше не прикоснулся к средствам страны. Такие были условия договора. Сейчас, два года после смерти Петра Игнатьевича вы имеете сумму в три раза большую, чем он вам оставил, притом, что истратили прилично. Потому так, что средства эти вложены в хорошие акции по совету Александра. Теперь что скажете?

– Значит, мой банкир с вами в одной лодке, раз вы в курсе сумм.

– Не в одной. Это банкир Александра. У вас ведь память хорошая, а ну, вспомните, кто владелец банка, в котором вы столуетесь?

– Я не в курсе,- честно призналась она.

– Поднимитесь к себе, Елена Сергеевна, и внимательно вчитайтесь в бумаги, там мелким шрифтом, но прочесть можно без лупы. Не стесняйтесь. Потом продолжим нашу беседу.

Елена удалилась. Вернулась быстро.

– Теперь ясно, откуда у вас информация. Петя держал свои средства в этом банке и вы его прихватили,- произнесла она присаживаясь.

– Елена Сергеевна, не делайте скоропалительных выводов. Это вам не к лицу,- предупредил её Янг.- Не держал в этом банке Пётр Игнатьевич свои средства, когда его кололи. Они лежали в другом. В банк Александра они были переведены, ваша доля, за несколько дней до смерти Петра Игнатьевича. Обобрали же его в 1980 году, то есть, двенадцать лет назад. Вы тогда ещё в школу бегали. Вашу долю он перевёл сам, абсолютно добровольно и мы об этом узнали только несколько дней назад. Слишком много теперь у банка клиентов, да к тому же он открыл номерной счёт. И вы напрасно переживаете, нет у вас повода для беспокойства. Вас мы обирать не собираемся. Нам ваши средства ничего не прибавят, но и слова помочь мы не давали. А ведь вы меня разыскивали именно для этой цели. Не так ли?

– Допустим это действительно так. Я хочу, чтобы меня оставили в покое,- Елена взяла свой бокал, отпила из него и, поставив на место, продолжила:- Я готова заплатить вам, чтобы вы меня в моей ситуации прикрыли. Вы сильны и можете это сделать. Готова отдать половину того, что имею.