Китлинский - Клан – моё Государство 5

– Рассказывайте!- приказал Сашка Бесам, когда вечером они сидели в предбаннике после мытья.

– Карп нас с границы завернул. Сказал, чтобы ехали к тебе. Вот мы и добрались,- ответствовал 1-й Бес.

– В стране что делали?

– Просто шлялись,- говорит 2-й Бес.- Осуществляли сбор информации. Нам в Китае запретили работать после Шанхайской перестрелки.

– Карпа под женской зоной видели?

– Нет. Мы там в порядке общего сбора крутились,- 1-й Бес выставляет большой палец.- Была наводка по этой части местопребывания. Она по каналу прошла ещё ранней весной.

– Внутрь зачем лазили?

– Для наработки опыта. Столбики бетонные. Напряжение на проводе отсутствует. Система охраны дубовая, состав службы уродский, собаки глупые. За одну ночь можно весь лагерь вытащить на волю,- 2-й Бес усмехнулся и продолжил:- Прямо говори, что на нас зацепили? В пятнашки с тобой играть не хотим.

– С кем вы там встречались и что туда втащили?

– Тётка, которая нас интересовала, сидит на "системе". Колется героином. Пайку ей администрация обрезала. Хотят с неё получить капитал. Мы ей перекинули годичную дозу и несколько специальных шприцев,- пояснил 1-й Бес.- Ещё договорились с ней, что она всё нам отдаст, оставив себе на пропитание, коль устроим ей "ноги". Обманет – грохнем.

– Сколько за ней?

– Около одного миллиарда,- называет сумму 1-й Бес.

– А сколько будет после кризиса?- спрашивает Сашка.

– У неё ЗТ и БТ. Она открыла номерную ячейку хранения в банке частном в Норвегии,- 2-й Бес смотрит Сашке в глаза.

– Когда вы обещали эту наркоманку вытащить?

– Время не обсуждали. Мы ей годик дали на обдумывание, а там видно будет,- ответил 1-й Бес.

– Через три дня пойдёте на мою шахту. Для наработки горного опыта и приобретения навыка лазить в узких местах. К взрывчатке не прикасаться. По соснам не сигать. На шахте пойдёте к Патону. Осенью я туда приду, будьте готовы сдать весь объём физики и химии. За консультациями обратитесь к армянину. Если не сдадите – сошлю в Антарктиду к пингвинам. Ясно!?

Оба кивают.

– Может мы утром того…, двинет,- предлагает 2-й Бес.

– А вы, сучьи дети, родителей повидали?- Сашка начинает злиться.- Может – в лесу не растёт. Чтоб утром были у них. Деньги есть?

– Русских нет,- 1-й Бес разводит руками.

– Держите!- Сашка достаёт из кармана куртки, висевшей за ним, пачку пятисотрублёвок. Подарки купите, хоть дело-то не в них, но всё старикам приятно будет. С самолётом что? Покойники были?

– Только претенденты. Надо было парочку шлёпнуть, но, памятуя прошлое, сдержались,- рассказывает 2-й Бес.- У нас не страна, а кордебалет. В Москве и окрестностях всех нуворишей к ответу притянули, ну чем не пример, так нет, на местах отдаленных продолжают воровать. Ничего им не страшно. Сучизм. Они нас в самолёте через сорок минут после взлёта обнаружили. Просто мы вылезли. От Магадана далековато добираться. Они с охраной, у которой вместо мозгов – жвачка. Им дали по головкам бритым, перед тем связь у них отключили. Двоих крутых немного подрезали для сговорчивости и убедительности. Экипаж сходу согласился, почему, мол, не подсесть, а главный перевозчик в амбицию,- 2-й Бес вздохнул.- Пришлось сделать ему "краба". Хотели его с самолёта сбросить, чтобы остыл немного, мы с собой два парашюта прихватили, но командир самолёта нас уговорил. Тут сошли, а эти полетели дальше. Саш, можно мы этого козла сделаем уродом?

– Его власть отпедерасит,- ответил Сашка.- Скоро и в наши края приволокутся. Теперь у них рук на всё не хватает. С него и "краба" будет достаточно. Как он ему показался?

Бесы рассмеялись.

– Описался в штанишки. А пищал так, что мы грешным делом обеспокоились: на Ан-26-ли находимся,- смахивая слёзы и тряся головой, простонал 1-й Бес.

Сашка шёл по скрипучим доскам старого поселкового клуба, в которых знал каждый сучок. Его строили, когда он был пацаном. Тут проходили битвы, игры в прятки, сюда вечерком сходились все поселковые погонять футбол, курнуть и иногда пропустить по стаканчику сухого вина, которое продавалось в магазине рядом и было разлито в бутылки с длинным горлышком. "Варна" – так называлось это белое сухое вино.

Зал был полон. В проходе между рядами стояли люди. На сцене было пусто. Ни стола, ни стула, ни трибуны с микрофоном. "Сорву голос"- мелькнуло в голове, когда он, растолкав народ, вскочил на сцену. Сразу наступила тишина, которую, впрочем, нарушил чей-то голос, из стоявших в проходе.

– Ого! А мы всё думали да гадали. Кто ж бабу покрыват?

Хохот заставил вздрогнуть видавшие виды атласные шторы. Сашка улыбнулся и произнёс:

– Я, Лука Игнатьевич, и покрываю. Раз ты в зале, всё путём. Без начальника транспортного цеха, это по Жванецкому, проводить собрания не рекомендуется. Что решим, не знаю, но обхохочемся до коликов. Мужики, мы тут задохнемся. Бросайте палить махру. Откройте двери настежь и выбейте парочку шипок в окнах. Я потом вставлю.

Под треск открываемых дверей, послышался звон разбитого стекла.

– Представляться, надеюсь, не надо. Все присутствующие меня знают?

– А ты поведай. Тебе не интересно, так мы хоть молодость свою, да времена хорошие вспомним,- прокричал в зал Лука Игнатьевич, он пролез ближе к сцене и стоял под ней неподалёку от Сашки. Но зал Игнатьевича не поддержал.

– Знаем!!

– Чё начинать издалека.

– Ты, Александр, этого баламута не слушай. Он в свою струю попадёт, за уши не оттащим.

– Не стесняйся, милок, говори!

– Сказать вам земляки, мне многое что хотелось, но я сюда влез не для того. Вы меня звали – я пришёл. Говорите вы.

– Слух есть, что ты стал большой человек. Правда?

– Правда!- Сашка кивает в зал.

– Денег имеешь – куры не клюют. Правда?

– Не клюют. И то, правда.

– Дело в Европе, говорят, завёл?

– И это верно,- Сашка смотрит в зал, где находится всё взрослое население посёлка. Знакомые люди постаревшие и повзрослевшие за годы его долгого отсутствия.

– Так организуй у нас хоть что-то. Мы ж тебе земляки. Чай не чужие, хоть и не родня.

– Для этого вы меня звали?

– Мы тя звали, чтоб ты власть нашу поселковую возглавил. Нужон нам, Ляксандр, кровь из носа, но производитель работ, чтоб его не было, а дело налицо. Оплодотвори! Возблагодарим тя с низким поклоном,- пропел Лука Игнатьевич, картинно перегибаясь.

– Вот там,- Сашка ткнул рукой в направлении ДОЦа (деревообрабатывающий цех),- на въезде в посёлок, стоят два изуродованных грейдера. Давно они там ржавеют. Четыре года назад их там бросили дорожники. Их контору распустила старая власть. Грейдеры эти списали, а вы – угробили. Разве трудно было перегнать на автобазу или к мехцеху? Резину спалили, раскурочили, растащили. Вот ты, Игнатьевич, завгар. Где ты был эти четыре года? Запчастей, небось, обмаль, а дорогу выстелить, чтоб меньше машины ломались никто не захотел.