Макс Нарышкин - Privatизерша

— Очень интересная конструкция предложения. Без какого-либо намека на логику.

— Это бизнес, господин Чуев, какая уж тут логика. В связи с отсутствием той же логики вы завладели чужим контрактом и теперь получаете прибыль, которую получать должен был другой.

— Я не припомню случая, чтобы за последние десять лет переходил кому-то дорогу.

Клоп рассмеялся и потер руку о руку. Потом покачал головой и потряс указательным пальцем в сторону Арта.

— Совсем недавно, господин Чуев, вы устроили неплохую забаву в Базеле. Кто бы мог подумать, что русский бизнесмен на санях въедет в круг интересов двух разведок? Шутка, однако. — И клоп по имени Александр Александрович снова рассмеялся.

Арт сделал еще один глоток. Хороший кофе арабика.

— Лора Перриш?

— А говорите, что никому не переходили дорогу!..

Чашка звякнула, когда Арт поставил ее на блюдце.

— И что вы от меня хотите?

— Пятьдесят процентов прибыли, получаемой вами. Это очень большая сумма, если учесть еще, что контракт рассчитан минимум на пять лет с правом пролонгирования…

Поднявшись, Арт смахнул со стола бумажник.

— Вы можете убить меня. Жизнь моя стоит копейку. Если вам она нужна, забирайте. Но денег вы не получите, — сунув руку в карман, он вынул телефон, посмотрел на время и снова спрятал трубку. — А теперь, если в ваши планы не входит убийство, я прошу доставить меня на то место, откуда я был взят. С завязанными глазами, с заклеенным ртом, со связанными руками — как угодно. Но помните — если вы меня не убьете, а от затеи своей не откажетесь, я нарушу привычное течение вашей жизни. На том и расстанемся.

— Вы легкомысленно сжигаете мосты, Артур, — и совершенно растерянный клоп дрожащим взглядом посмотрел на гостя, назвав его по отчеству. — Вам следует подумать над моим предложением.

— Неужели вы всерьез считаете, что я принимаю решения, не подумав? Это легкомысленно с вашей стороны.

Через два часа Артур был высажен в квартале от бара, где с его глаз была снята повязка.

— Александр Александрович просил вас еще раз как следует поразмышлять над его предложением, — сказал тот, что сидел от него справа, пряча черный лоскут материи в карман. Он не торопился закрывать дверцу. — Он вам завтра позвонит.

— Хочешь, я почитаю тебе «Мцыри»?

Хорошо, что он не сказал «да», иначе возникла бы неловкость. «Мцыри» наизусть Арт не знал.

Он вернулся домой поздно вечером, окутанный недобрым настроением, обидой и дурманом виски. Еще два часа после поездки за город он сидел в баре, куда его доставили, как и было обещано, и пополнял бюджет хозяина заведения. Уже сообразив, что гость не из простецких, тот угощал все больше дорогими напитками, а Арту на это было совершенно наплевать. Он переплачивал втридорога и счета не просил. Перед хозяином бара, вышедшим наливать хорошему человеку лично, — как бы бармен не продешевил, то есть недообсчитал, — сидел идеальный клиент. Не в меру разговорчивый, он не считал рюмок и рассказывал бесконечные истории, суть которых терялась за длинными отступлениями.

— Я только одно хочу знать, — сказал он, разувшись в прихожей и войдя в комнату. — Я только одно хочу знать… — он встретил ее виноватый взгляд и осекся. И тут же понял, что это взгляд не виновной женщины, а влюбленной. Вина и любовь связаны тесно настолько, что иногда, как собака и хозяин, становятся друг на друга похожи. — Я всего лишь хочу знать, потому что мне кажется, я имею на это право…

Она бросилась к нему и прижалась животом.

— Я люблю тебя, Арт… Я всегда тебя любила…

— Почему ты не сказала?

— Я боялась, что случится беда.

Он отстранил ее от себя и по-детски удивленно вскинул брови.

— Какая же беда может приключиться с нами?

— Я так долго его ждала… — Она заплакала и спрятала лицо на его груди. — Я так ждала… что если вдруг это не случится… я, наверное… я убью себя.

Он рассмеялся и обхватил ее лицо ладонями.

— Но ведь это пришлось бы рассказать если не завтра, то через неделю! Или ты думаешь, что я и через три месяца, если бы не побывал у Страха, не спросил бы?

— Чертов страх… — она всхлипнула.

— Ну, Маркович нормальный мужик, — вступился Арт, целуя ее и наслаждаясь этим.

— Я не о нем…

Словно без звука спустило колесо. Словно воздушный шарик, получив едва заметный прокол, не лопнул, не взвился под потолок, ведомый реактивной силой, а выпустил воздух и обмяк. В груди Арта застрял комок. Он был слишком пьян для того, чтобы выражать чувства, но вряд ли была та бутылка, которая смогла бы потупить его мозг. Он давно узнал новость. Она его не шокировала. Он был дома. Рита была с ним. Между ними сейчас был их ребенок, и будь проклят он, Арт, если не увидит его.

И тогда сотрется история тех двойников, которые столько времени живут рядом с ним, к которым он ходит в гости, чтобы поиграть со своим чужим сыном, а потом, умирая от горя, возвращается в пустоту.

— Я люблю тебя. Я сегодня чуть не…

— Ты не умрешь, — сказала она, опуская его ладонь себе на живот. — Моему сыну нужен отец.

Прошло три дня, и Арт понемногу стал привыкать к этому эпизоду как к части своей жизни. Наполненной неприятностями в равной степени с фейерверками восторга. Как и ко всем остальным частям, расцветившим его роман красками. Все преходяще, твердили древние, и Арт каждый новый день встречал в ванной, думая еще об одной приятной для слуха фразе тех лет: «Это первый день остатка твоей жизни», — думал он и наслаждался звучанием этих слов. Первый, а не второй и не третий. Первый — это значит, что остаток не так уж мал, коль скоро счет идет на дни, а не часы.

Все преходяще, и в тот момент, когда он проводил в конференц-зале совещание с начальниками управлений, его трубка дрогнула и тихо запищала. Извинившись за то, что он единственный, кому разрешено оставлять трубку не отключенной от входящих звонков, он услышал то, что услышать, конечно, не рассчитывал.

Ему звонила Геля, девушка из салона красоты, та самая, мастерством которой постоянно восхищалась Рита. Она немного нервным голосом говорила о том, что однажды Маргарита дала ей номер телефона своего мужа, и попросила набрать его в том случае, если Геле станет известно о каком-то странном эпизоде из жизни Риты. Например о том, что Рита вошла в туалет салона. А из него не вышла.

Арт, холодея, слушал ее и думал о том, что Рита не делала никаких секретов из своих перемещений. Он мог проверить каждый ее шаг, если бы ему захотелось это сделать, ведь номер его трубки она дала, видимо, не только Геле, а всем, кого знала в равной ей степени…

…Геля сказала, что опаздывала на встречу с Ритой, ожидающей ее в салоне, а когда пришла, ее уже не было. «А девчонки сказали, что за ней заехал какой-то мужчина, но не вы, и она с ним уехала».